Испытание в Иноземье
Шрифт:
– А что скажешь ты, Достопочтенная?
– торговец обратился к Чарис по правилам цивилизованного мира.
– Ты тоже считаешь, что стоишь одного мужчины-рабочего?
Впервые за все время девушка позволила себе взорваться:
– Я стою нескольких таких!
Капитан рассмеялся.
– Неплохо сказано. И если я возьму тебя с собой, ты подпишешь бессрочный контракт?
В течение долгого времени Чарис не сводила с него глаз, когда погасла последняя ее крохотная искорка надежды, так и не успев разгореться. Встретившись с торговцем глазами, она поняла правду: он не спасает ее, вовсе нет, этот человек
– Это рабство, - сказала она.
– Нет, не рабство, - но его улыбка была почти такая же зловещая, как и ухмылка Мазза.
– Всякий контракт со временем теряет силу. Но, конечно, ты, Достопочтенная, можешь и не ставить свою подпись. Ты просто останешься здесь - если такова твоя воля.
– Мы продаем ее!
– возбужденно воскликнул Толскегг.
– Она - не нашего рода. Мы продаем ее!
Улыбка капитана стала еще более широкой.
– Похоже, Достопочтенная, выбирать тебе не приходится. Я не думаю, что в этом мире к тебе по-хорошему отнесутся, если ты решишь остаться.
Чарис знала, что он прав. Если она останется в руках Толскегга и его банды, которые еще больше возненавидят ее за срыв удачной сделки, то она точно пропадет. Девушка глубоко вздохнула - выбор был уже сделан.
– Я подпишу бумаги, - угрюмо согласилась она. Капитан кивнул.
– Я так и думал. Здравый смысл восторжествовал. Ну, а вы, - он кивнул Маззу, - потеряли Достопочтенную Леди!
– Однажды она уже сбежала в лес, - возразил Толскегг.
– Лучше держите ее связанной, если хотите справиться с ней. Она дочь дьявола и вся греховна.
– Не думаю, что она сбежит. Ну, а поскольку она становится предметом ценной сделки, то в этом вопросе право решать остается за мной. Освободите ее! Немедленно!
После того, как веревки были разрезаны, Чарис, не поднимаясь, принялась растирать запястья. Капитан был прав: у нее совсем не осталось сил, чтобы попытаться вырваться на свободу. А так как торговец уже успел немного проверить ее образованность, то, возможно, ее знания являются ценным товаром, и он уже перебирает в уме, где они могут оказаться полезными. Покинув Деметру, отправившись к другим мирам, свободы она вовсе не обретет.
– С тобой возникнут определенные проблемы, - капитан снова обратился к девушке.
– У нас нет консервационного оборудования, и мы не сможем усыпить тебя на корабле в анабиозе...
Чарис содрогнулась. Большинство грузовых кораблей подобны этому: люди-рабочие находятся все время пути в анабиозе, и корабль почти полностью занимают анабиозные камеры с людьми. Свободное пространство на борту такого корабля весьма ограничено.
– Но поскольку на планете останется часть груза, то у тебя будет своя комната. Ну, а теперь... что с тобой? Тебе плохо?
Девушка попыталась встать, но внезапно все поплыло перед глазами, и к ней угрожающе приблизились
– Я голодна, - Чарис схватилась за то, что оказалось ближе всего, за руку капитана, которую он непроизвольно протянул вперед, когда девушка покачнулась.
– Ну, это легкая проблема.
У Чарис остались смутные воспоминания, как она попала на звездолет. Девушка очнулась, только когда в ее холодных руках каким-то образом оказалась чашка, радуя теплом и запахом. Еле-еле удалось поднести ее к губам и выпить густой суп, вкусный, хотя она так и не поняла, что это такое. Выпив, она поудобнее устроилась на койке и огляделась.
На каждом корабле Вольных Торговцев имелась каюта, где под защитой специальных устройств хранились особо ценные небольшие грузы. Девушка увидела вокруг себя шкафы и ящики с персональными замками, открыть которые может только капитан и пользующиеся наибольшим его доверием офицеры. А койку, на которой она сейчас сидела, в случае необходимости использовал часовой левого борта корабля.
Итак, теперь она, Чарис Нордхольм, больше не человек, а ценный груз. Но она устала, слишком устала, чтобы это ее беспокоило, не было сил даже думать о будущем. Она так устала...
Чарис почувствовала вибрацию койки под собой, стен каюты, и ее тело тоже затряслось. Девушка попыталась пошевелиться, но не смогла, и ее охватил приступ паники, пока она не заметила, что пристегнута ремнями безопасности. Благодарная, Чарис коснулась кнопки, отстегивающей ремни, а затем выпрямилась. Они уже покинули планету, но каким будет их следующий порт назначения? Девушка почти не желала знать это.
В каюте не было никаких устройств, отмечающих, какой сейчас день и час, так что Чарис определяла, что миновал очередной день, только по тому, что через какое-то время - и довольно продолжительное - приносили еду. Пищу передавали через окошко и в основном она состояла из высококалорийных таблеток аварийного запаса. Девушка никого не видела, и дверь ни разу не открывалась. Будто она была заперта на пустом корабле...
Сначала Чарис радовало это уединение. Оно давало ей ощущение безопасности. Девушка помногу спала, медленно восстанавливая силы, которые потратила в течение последних недель пребывания на Деметре. Но потом Чарис ощутила скуку и беспокойство. Ящики и шкафы вокруг нее привлекли ее внимание, но в тех, что удалось открыть, ничего не было. Когда она в пятый раз получила поднос с едой, то на нем кроме обычного рациона из таблеток лежал небольшой пакет, Чарис быстро вскрыла его и обнаружила проектор и ленту, вставленную в прибор.
К ее большому удивлению эта лента содержала одну из длинных эпических поэм, описывающую планету-океан Кракен. Девушка достаточно часто читала ее, так что многие куски даже знала наизусть, но подарок помог ей избавиться от охватившей было ее тупой апатии, и она даже начала фантазировать о том, что ждет ее в будущем.
Капитан - странно, но она ни разу не слышала его имени - получил ее подпись и отпечатки пальцев на контракте, и теперь ее будущее связано с ним. Но никогда не стоит отчаиваться и терять надежду, что ей может предоставиться благоприятный случай, когда она получит помощь и добьется свободы. Чарис не сомневалась, что будущее, которое ожидало ее в иных мирах, в любом случае будет лучше той судьбы, что ждала ее на Деметре.