Испытание верностью
Шрифт:
И то правда.
Такие как я и брат – всего лишь серая невзрачная масса среди океана себе подобных. Кто-то вынырнул из него в середине 90-х - смог обрести влияние и власть, а все остальные продолжали барахтаться, захлёбываться, тонуть в волнах безработицы, повышение коммуналок, бесконечных рейдерских захватов, и что самое плохое – нет этому океану ни конца, ни края.
— Может, погуляем по городу? Смотри, погодка хорошая. — Сергей застыл возле Опеля, достаточно красивой машины, купленной не без помощи отца, занимающегося преподавательской
Я была совсем не в том настроении, чтобы увеселительным прогулкам. И вот такой блеск, который столь явно проскальзывал в светло-серых глазах, мне совсем не понравился. Я уже дважды побывала в одной и той же речке, больше не хочу. Ни по дружбе, ни от скуки, ни потому, что хочется, вообще никак.
— Подбрось меня сразу домой, — попросила, заметив его настороженно-изучающий взгляд.
— Лид, а ведь придется привыкнуть. Ты же не собираешься отсидеть с ним вместе? Я ведь не на секс зову, а просто пройтись. Мне ведь, тоже, особо некогда. Лето пролетит – и не пойму, куда и как. С утра до ночи на работе. Да и кому я говорю. Ты такая же.
С каждым произнесенным словом часть меня рвалась откликнуться на предложение, однако вторая часть вопила на ухо, что вот такая безобидная прогулка снова перерастет в нечто большее. А я так не хочу. Не хочу использовать его и терять нашу дружбу. Хватит уже. Проходили.
— Спасибо, Серый, за всё. Правда. И за Даню, и за… ужин. Но как-нибудь в другой раз. У меня там папка сам дома. Нужно поддержать. Не до гуляний.
Тарановский понимающе кивнул. Завел машину и подождав, пока я пристегну ремень, стартонул с места.
— Только не гони, — попросила, прикусив изнутри щеку. Ладошки сразу покрылись льдом. Дурная реакция на стресс.
— Давай не будем? Я же сказал, что мне можно доверять в этом вопросе. Смотри, — вытаращил глаза, демонстрируя зрачки, — не обдолбан. Трезв. Психическими расстройствами не страдаю. Права имеются.
— По-твоему, это смешно?
— Нет, — хмыкнул, сбавляя скорость. — Всего лишь хочу, чтобы ты расслабилась. Ты ведь мне доверяешь?
Над этим вопросом ещё стоило подумать.
— Доверяю, — буркнула недовольно. Устала, что для всех мой страх езды в автомобиле считается чем-то забавным. Можно же хоть иногда проявлять понимание?
Тарановский сначала ехал не спеша, и я, благодаря дыхательным упражнениям смогла немного расслабиться. Прикрыла глаза, подставив лицо под потоки ветра, врывавшиеся в опущенное окно, и мысленно вспоминала подзабытые уроки по вождению. Левая педаль – сцепление, средняя – тормоз, правая – газ. Для правильного переключения коробки передач необходимо полностью выжать педаль сцепления, потом плавно подвинуть рычаг… Как давно это было. Кажись, в прошлой жизни. Мечта так и осталась мечтой. Права так и не получила, хотя была одной из лучших среди девушек вечерней школы. Теперь не знала, что должно произойти, чтобы она села за руль.
Порывы
— Ты с ума сошел?! — закричала, вцепившись в мужское колено. — А ну прекращай!
— Дурочка, я помочь хочу. От страхов нужно избавляться. Бороться с ними, а не тащиться всю жизнь черепахой! — завелся Тарановский. — Смотри, ничего страшного. Полоса пустая.
— А ничего, что ты превысил допустимую скорость в населенном пункте?
— Ничего. Мне можно. — Но послушался, вернувшись к прежней отметке, тем более что на светофоре замаячил красный, и машин в центре стало больше.
Меня била мелкая дрожь. По позвоночнику противно струился холодный пот. Пришлось пару раз сделать глубокий вдох-выдох, чтобы успокоиться. Не помогало. Раньше срабатывало, а сегодня – хренушки.
— Какой же ты всё-таки придурок, Тарановский, — выплеснула в итоге из себя всё негодование, когда Опель остановился у подъезда. — По-человечески ведь просила, — остервенело захлопнув пассажирскую дверь, переполошив скучающих на лавочке бабулек. Те сразу принялись вытягивать одна поперед одной шеи, присматриваясь к приезжим.
— О, Лидка! — засуетилась одна поперед одной. — Как там Даня? На сколько посадили?
— Не вашего ума дело! — огрызнулась, влетев в подъезд. Мымры старые. Словно не в курсе. Зря им брат по хлеб бегал да сумки таскал.
— Ты погляди-ка, какая цаца. Ещё недавно сопли пускала по двору да по деревьям лазила, а тут нате, крылья расправила.
— Лида! Ну, прости! — послышалось сзади. — Здрасьте-е-е, — протянул, раскланявшись перед пенсионерками. Заметив подобное полушутливое заискивание, я рванула вперед. — Лид, я же как лучше хотел.
Я рванула вперед. Тарановский догнал на первой ступеньке, и как можно мягче схватил за локоть.
— Ты ведь знаешь, что я пережила? — вырвала руку, устав прощать подобное. — Знаешь… Смотри, — продемонстрировала дрожащие руки, — тебе в кайф доводить меня каждый раз до подобного состояния?
— Нет! — перехватил тонкие запястья и нежностью погладил большим пальцем. — Просто… — запнулся, — ты не можешь всю жизнь ходить пешком или кататься на автобусах. С этим нужно что-то делать. Хочешь, вместе пойдем к психологу?
Я в сердцах оттолкнула парня:
— Тебе нужно? Вот и газуй, а я как-нибудь проживу и без твоих советов. — И круто развернувшись, вбежала по лестнице на второй этаж.
— Лида, ты? — из гостиной послышался голос отца. Что за глупый вопрос? Хотела ответить: «А кто же ещё», но вовремя спохватилась. У него это всего лишь привычка. Скоро и она исчезнет. Как исчезла привычка пить по утрам приготовленный женой кофе, читать газеты, прихватывать со стола хлебные крошки и кормить голубей.
— Я! — какого-то фига выглянула в глазок, проверив, не увязался ли следом Тарановский. Он может. На площадке было пусто. Слава Богу.