Испытание верностью
Шрифт:
Если одним словом, то никто перед нами и не думал извиняться.
Генка о чем-то втирал Егору, оживленно размахивая руками. Лысый околачивался неподалеку, разговаривая по телефону. Тот промежуток времени, что они общались, показался бесконечным.
Наконец послышался гулкий смех Бердника и мужчины обменялись рукопожатиями. Развернувшись к БМВ, Егор удивленно вскинул брови, заметив меня на заднем сиденье. Нет, нет. Я ни за какие деньги мира не пересяду наперёд, особенно когда у него такое обозленное лицо.
— Спасибо, ик… — Илонка шмыгнула носом и виновато зыркнула на
Егор никак не отреагировал, бросая быстрые взгляды по зеркалам и выехал на дорогу. Я видела, как он играл скулами, что свидетельствовало о высшей степени раздражения, и тоже молчала.
— Вы… ик… не злитесь на Лидку, ик… это я виновата.
— Разберёмся, — Егор как-то странно посмотрел на меня, от чего по всему телу закололи иголочки.
Оказывается, я соскучилась. Можно бесконечно долго перечислять, чего именно мне не хватало, но на первом месте всегда будет стоять ОН. Он – это и насмешливая улыбка, и холодные голубые глаза, и магнитное поле, в которое попала с самой первой встречи. Это запах, звучание голоса, да блин… дофигища всего. И именно сейчас я особенно остро чувствовала себя голой под его пристальным взглядом.
— Нет, ик… вы всё же поверьте ик… без всяких там ик… «разберёмся», — не унимался подруга, примирительно сжав мою руку.
Да ладно. Чего уж там, после боя руками не машут. Все мы в порыве паники слегка того, неадекваты.
— Хватит уже об этом! — Егор устало потёр глаза и уточнил у Тимохиной адрес. Она, продолжая заикаться от волнения, с трудом объяснила куда ехать. Я же забилась в самый угол, чтобы не мельтешить в зеркале. Не спасло. Егор повернул его так, что я вновь попала под ледниковый обстрел.
Когда фигурка Илонки скрылась в подъезде, напряжение в салоне увеличилось в разы.
— Садись вперёд! — скорее приказал, нежели попросил. — Поговорим, глядя друг другу в лицо.
— Мне и так не плохо.
Чертовое платье ни в какую не получалось опустить как следует. Не мудрено, что нас спутали не пойми с кем.
— Лида, я жду! Не заставляй повторять дважды. Мы не сдвинемся с места, пока ты не пересядешь!
Смысл откладывать то, что и так неизбежно? Глубоко вздохнув, пересела. Егор сдал назад, выруливая со двора.
— Я ведь просил сидеть на жопе ровно! Мозги у тебя есть? — набросился, стоило выехать на проезжую часть.
Никогда раньше не было так стыдно. Эмоционально прорвало, хотя до этого чувствовала себя будто в вакууме. Не ждала понимания или сочувствия. Его раньше не было, откуда взяться сейчас. Но мог бы просто и помолчать. И так было тошно.
— Если мне не изменяет память, ты говорил о периоде, когда тебя не будет в городе. Насколько я знаю, ты уже давно приехал, — ответила тихо, делая вид, что мелькавшие мимо полуосвещенные улицы намного интересней его самого. На деле же… на деле боролась с подступившей обидой, грозившей вылиться грандиозными слезами. Обидно. Как же всё-таки обидно.
— Следим?
— Больно надо.
Его челюсть напряглась и взгляд потемнел. Сразу стало неуютно. Захотелось схватить сумку и выскочить на ближайшем светофоре. В ушах шумело. Ничего не могла слышать. Только ощущать.
Хотелось обхватить
— Девочка моя, если МНЕ не изменяет память, то ТЫ должна ещё быть в больнице, — прозвучало подозрительно мягко.
— Я выписалась раньше, — скрестила на груди руки, показывая, что мне плевать на его просьбы, предостережения и угрозы вместе взятые. Сколько можно? Почему нельзя просто взять и спокойно поговорить? Спросить? Я бы ответила. По щеке покатилась слеза. Одна, но такая предательская. Отвернулась, украдкой стирая нежелательное проявление слабости.
Егор протяжно выдохнул, останавливаясь возле моего подъезда.
— Значит так! Раз ты в полном здравии настолько, что шляешься по бандитским клубам…
— … я не знала, что «Velvet» Бердника! — ощетинилась, повернувшись. Он посмотрел на меня как на провинившегося ребёнка: снисходительно, с величайшим запасом терпения и только сцепленные челюсти говорили о том, что это терпение не резиновое. Ещё чуть-чуть и ему придет конец. Пришлось опустить голову, пряча глаза.
— то завтра… — продолжил, сделав небольшую паузу, — ты выходишь на работу на прежнее место с одной незначительной поправкой.
Удивленно вскинула голову. Зачем это ему? Зачем это мне?
— Я…
— Даже не думай ослушаться, за тобой числиться должок. Будешь работать до тех пор, пока не рассчитаешься.
— Но…
— За зарплату не переживай – на хлеб хватит. — И уже привычно положил тяжёлые кисти рук на руль, всматриваясь в потухшие окна.
Я заторможено проследила за бездомным котом, переваривая услышанное. Вот и нагрянуло наказание. Благо, Студинскому далеко до Удовиченко. На языке вертелось тысяча вопросов, но все умело стали в очередь, ожидая подходящего времени, кроме одного:
— Егор, а Бердник… ты с ним разве ещё общаешься?
Думала, наброситься, мол не твоего ума дело и так далее, но Егор задумчиво побарабанил пальцами об руль, продолжая смотреть на дом.
— Думаешь, так легко порвать все связи с человеком, крышующим полгорода? Это уже не просто политика, бизнес, это криминал. И чем дальше ты будешь от него, тем лучше. Поняла?
Я утвердительно кивнула, осмелившись на следующий вопрос:
— Что ты ему сказал, когда он позвонил?
Егор перевел взгляд на меня, а я уставилась на его пальцы, начавшие поглаживать кожаный чехол. Вспыхнула, вспомнив их прикосновения к самому интимному.
— Вот этого тебе лучше не знать. Радуйся, что жива и невредима. Желающих отыметь тебя было предостаточно.
— Но я не клофелинщица! — ничё так себе заявки. — И вообще, он ещё должен был извиниться! Урод!
— А им, по сути, было всё равно, — холодно процедил Егор. — Да, разобрались бы, что облажались и… на этом всё!!! Две девушки сомнительной репутации, вешавшиеся на парней в клубе, хм… тут у любого снесет крышу. Ты хоть в курсе, что приглянулась Берднику? Нет?.. Теперь будешь знать. Не отпустил бы он вас, это однозначно и пришлось бы тогда тебе, — сухо рассмеялся, сверкнув глазами, и выразительно похлопал ладонью по сжатому кулаку, — сама понимаешь…