Испытание верностью
Шрифт:
Хорошо, что фармацевт незамедлительно отреагировала на мою просьбу и без лишних разговоров разрешила воспользоваться рабочим туалетом. Каково же было облегчение, когда трусики оказались чистыми. Всё-таки ложная тревога. Вот только боль внизу живота никуда не делась, да и грудь неприятно ныла, налившись каменной тяжестью.
Оставшийся день провалялась в постели лицом к стене. Когда наступил вечер, принялась готовить ужин. Скоро отец вернется с работы, а на столе шаром покати. Пока тушила картошку и строгала салат смогла ненадолго отвлечься.
Ближе
— А что у нас там завтра? — поинтересовалась без настроения. Если честно, забыла, о чем договаривались три дня назад.
— Здрас-с-сти, приехали. А кто меня в детдом уговаривал поехать за компанию, а?
Я в ужасе прикрыла рот ладошкой.
— Илонка, сори, я и забыла.
— Ну и как теперь? Я, между прочим, уже полдня пряники выпекаю. Тарановского захомутала отвезти нас машиной.
Тимохина и выпечка? Вот это даааа. Чудасия. Видать, хорошенько её переклинило после моего рассказа о Лизе и остальных ребятишках. А вот с Серёжкой перестаралась.
— Зря ты его позвала, Илон. Ты ведь знаешь мое отношение к нему. Тем более у него есть девушка.
— Я знаю твое отношение к Студинскому, — заявила она нетерпеливо. — Пора забыть о нем. Клин клином вышибают. Слыхала о таком? И раз уж Тарановский занятой, я тебе таких кандидатов нарою, устанешь отбиваться.
Ага, нароет она. Сама что-то не слишком отбивается от ухажеров после разрыва с Гришаней. Как ухватилась в Вадима, так и держится мертвой хваткой. Только он то-то особо её не балует.
— Так что, едем?
— Едем! Такое я ни за то не пропущу.
…Пришлось закатать рукава и взяться за приготовление песочного теста. Даже папа не остался в сторонке: изъявил желание пропускать его через специальные насадки на мясорубке и формировать замысловатые хворостинки.
Провозились до глубокой ночи, получив в результате огромное блюдо печенья. Я нуждалась в этой поездке. Хотелось порадовать и себя, и детей. Хотелось с их помощью избавиться от тяжелых воспоминаний, которые нет-нет, да проявлялись во сне, напоминая о пережитом ужасе. Хотелось зарядиться неподдельной добротой и невинностью, чтобы новую страницу своей жизни начать с чистого листа без единого пятнышка.
— Всё, больше не могу, — выдохнула Илонка, обессилено прислонившись к Опелю.
— Давай, давай, не отвиливая. Зато дыхалку разработаешь, — поддел её Серёжка, подмигнув.
И когда это они успели так сдружиться? Тимохина всегда недолюбливала его, да и он её не особо жаловал. А тут, прям друзья-приятели. Никогда бы не подумала.
— Серёж, может хватит? — запричитала Наташа. — Я уже губ не чувствую.
Я потянулась за длинным шнурком и принялась связывать между собой пятьдесят разноцветных шариков. Смотрелось впечатляюще. Если мне понравилось, то малышня тем более оценит. Чтобы надуть эти шары, пришлось остановиться неподалеку от детдома. В салон такое количество точно бы не поместилось. Там и так не хватка
— Серёж, ты езжай с Наташей к интернату, а я с Илонкой следом.
— А нас впустят на территорию?
— Конечно! Я предупредила Снежану Александровну. Она в курсе. Только народ, — обратилась я ко всем сразу, — держите себя в руках. Это не зоопарк. Не особо глазейте и следите за своими эмоциями. Не проявляйте чрезмерную жалость или сочувствие. Держитесь с ними на равных. Представьте, что это обычный садик.
— Да что мы, из лесу, что ли? — обиделась Тимохина, прикурив. — Не понимаем?
— Я тоже так считала, когда ехала сюда в первый раз, а потом минут двадцать приходила в себя на улице. Короче, чтобы не говорили потом, что не предупреждала.
Серёжка уехал, оставив меня с Илонкой в тени огромной акации. Жарко. Середина августа, а температура так и не идет на спад. Тимохина курила, задумчиво подковыривая босоножком плоский камень. Я смотрела на воздушные шары, представляя, сколько восторга они вызовут.
— Лид, а подавай сегодня выйдем в люди?
Перевела взгляд на подружальку. Под «выйдем в люди» ещё с университетских времен она подразумевала поход на дискотеку, в клуб, бар, кафе.
— А что, есть повод? — не скажу, что особо хотелось, но и сидеть дома в четырех стенах как-то не горела желанием. С Илонкой можно, с ней всегда весело и незабываемо.
Она грустно улыбнулась:
— Есть. Я с Вадимом рассталась.
Я вытаращила глаза. Хотела сказать: «я же говорила», но промолчала.
— Так вы только недавно замутили?
Она не ответила, выбросив сигарету на обочину. Ясно, болезненная тема.
— Илон, бросай ты уже этих женатых, ну серьёзно. Сколько можно? Давай найдем тебе молодого парня. Под стать тебе. Чтобы были на одной волне.
— Как Серёжка с Наташкой?
Я кивнула.
— Так не хочу. Между ними только секс, сразу видно. А я любви хочу крышесностной.
— И ты думаешь повстречать её в клубе?
Тимохина рассмеялась, проследив за Тарановским, достающего в этот момент из машины коробки с выпечкой.
— Нет, конечно. В клубе я просто хочу отдохнуть и отметить выздоровление подруги. В «Velvet» пойдем, если что. Он недавно открылся. Говорят, там атмосферно.
Атмосферно? Это хорошо. Почему бы и нет. Тем более, когда такой повод. На том и решили.
— Лизунь, я не поняла: почему Лида у вас просто Лида, а я и Наташа у вас тёти. Мы, между прочим, одногодки.
Пятилетняя, чёрноволосая девочка звонко рассмеялась и спряталась за мной, осторожно выглянув из-за спины.
— А всё просто, тётя Илона, — смеясь, ответила я, отчего Тимохина гневно сверкнула глазами. — Вы посвящение не прошли.
Ребятня зашумела, заплескала в ладоши, обезумев окончательно. Пускай мы привезли с собой сущие пустяки, но и этого было достаточно, чтобы найти отклик в маленьких сердцах. Рады были и шарикам, и пряникам, и бумажным самолетикам, которых без устали запускал Серёжка.