Испытание выживанием
Шрифт:
— Кейн!
Ее крик начинает раздражать. Это все, что я могу сделать, черт бы тебя побрал!
Паника подступала к глотке, мы продолжали медленно тормозить. Я видел, как Тесс зажмурилась, предвкушая падение, я зажмурился сам.
Лавина продолжала буйствовать вокруг, в этом хаосе я даже не понимал, остановились мы или продолжаем медленно, но верно отдаваться в руки господу.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я пришел в себя, и мир вокруг остановился уже второй раз за день. Черт. С появлением Тесс в моей жизни, мир из монотонной пешей прогулки превратился
Несколько минут мы просто лежали, вцепившись друг в друга. Наконец, Тесс подняла голову и взглянула на меня широкими глазами.
— Ты в порядке? — спросил я, не знаю, зачем. Видимо, древние гены, отвечающие за активацию репродуктивной системы, рефлекторно включили самохвальство самца перед самкой, мол, я знал, что делал, когда спасал твою жизнь. И висим мы сейчас на одной лишь кирке, потому что так было задумано, а не потому что это был последний отчаянный шаг, родившийся в моем мозгу.
Тесс не ответила (вполне ожидаемо) и стала беспардонно карабкаться по моему телу вверх. Мы осторожно ползли наверх, стараясь не тревожить следующий снежный пласт, и только когда отползли от пропасти на сотню метров, перевернулись на спину и расслабились.
Голубое небо успокаивало своей безмятежностью разбушевавшийся от инстинкта самосохранения организм, беспрестанный птичий гомон в лесу позади нас напоминал о том, что жизнь продолжается. Она продолжится даже после нашей смерти, если что. Не велика потеря будет.
— Спасибо! — вдруг прохрипела Тесс, лежа рядом.
Шок спал, заткнув панику и вернув в нормальное состояние.
— Просто у тебя образец крови. Не хотелось его потерять. Столько усилий, — ответил я.
В следующую секунду в плечо врезался кулак. Я рассмеялся. И вдруг Тесса тоже рассмеялась. И мы лежали посреди холодного мертвого мира и смеялись, как если бы конец света не царапал нам пятки клыками зараженных людей. Я еще никогда не слышал смех Тесс. Ходят слухи, что это явление редкое, как долгопериодическая комета Хейла-Боппа. Однако, раз появившись на видимом расстоянии эта комета наблюдаема аж восемнадцать месяцев, что не может не радовать, пусть она и явилась причиной массового самоубийства в девяносто седьмом, когда люди думали, что за ней летит корабль пришельцев, несущих погибель земной цивилизации.
Наконец, мы встали, отряхнулись.
— Держи, пусть лучше будет у тебя, — Тесс протянула пробирку с кровью.
— Потому что я осторожнее, дальновиднее и умнее? — если уж поймал волну смеха, выдай все свое остроумие.
Тесса скорчила гримасу насмешки.
— Просто ты лучшая яйценоска, нежели я, — ответила Тесс.
Я прыснул:
— Яйценоска?
— А я добытчик, — продолжала Тесс.
Я посмеялся.
— Как резко поменялись социальные роли в двадцать первом веке!
Тесс улыбнулась.
Что-то в ее лице заставило меня зацепиться взглядом. Может, нарастающая истощенность, может, увеличивающиеся синяки под глазами, а может, что-то иное, что не вписывается в симптомы болезни, настойчиво отвоевывающей каждый кусочек ее тела с каждым днем. Что-то вообще не из физического мира, что-то неуловимое осязанием, но ощутимое невидимым органом, зовущимся душой.
Симпатия. Очень глубокая.
Тесса протянула пробирку с темной жидкостью внутри, я воспользовался жестом и дотронулся до ее пальцев. Затянутые в толстые тактические перчатки наши ладони фактически не касались друг друга, но напряжение от близости заставило волоски на теле заколыхаться. На долю секунды взгляд Тессы осветил знакомый огонек увлечения, который она спешно постаралась скрыть, опустив веки.
— Ребята, ну что там у вас? — Перчинка вышла на связь.
Тесса тут же разорвала наш контакт, словно ее застали врасплох на месте преступления. Первое откровение наших душ продлилось недолго. Уже через минуту Тесс вернула прежнюю маску сосредоточенности, видимо, снова вспомнив о тикающих часах и смерти, нависшей над ней. И если я пока не мог спасти ее от неминуемого рока, я по крайней мере, смог ее отвлечь, напомнить ей о том, что жизнь полна вот такими прекрасными моментами близости между людьми, которые и придают всему существованию смысл.
— Солнце еще в зените. Предлагаю отдать образцы Кейну, а самим продолжить охоту. Здесь недалеко нефтяная станция, где можно порезвиться, — ответила Тесс.
Ее решительная походка к Киске не оставила мне даже возможности возразить. Брачные игры закончились и продолжилась игра на выживание. Стандартный жизненный цикл, установленный жестокой природой.
22 января 2072. 17:00
Калеб
Девятый день в вечном ледяном аду. Смена дня и ночи происходит в каком-то нескончаемом сумбуре из беспокойных мыслей и прогрессирующего истощения, уже второй день пошел, как мой организм вошел в заключительную фазу своего доживания. У меня закончились протеиновые батончики, а в лесу, похороненным многометровыми сугробами найти пропитание негде. Скоро этот снег похоронит не только питательные коренья, но и меня.
Я по-прежнему продолжаю набирать снег во флягу, чтобы обеспечивать себя суточной нормой воды. Она обманывает желудок лишь на час-другой, а потом тот начинает ныть до тошноты и обвинять меня в садизме за вынужденную голодовку. Но мне нечем покормить моего питомца, а потому бдительность моя сдает позиции, осторожность перестала быть подконтрольной, а мои перебежки в лесу все больше становятся хаотичными и импульсивными. В полуобморочном состоянии сложно даже стороны света определять, не говоря уже о поиске наиболее выгодных мест укрытия.
Но мое положение ухудшилось еще и тем, что несколько дней назад зараженных что-то пробудило. Когда начали пикать датчики движения, я чуть от инфаркта не помер. Карта залилась красными точками, возникающими по всему периметру леса. Какого черта произошло?! Я тут же оставил затею зимней прогулки, и вскарабкался на дерево, адреналин подстегнул так, что я остановился на суку в шести метрах над землей. Там же просидел весь день, то и дело, теряя сознание в дреме, но не переставая размышлять над тем, что могло их пробудить в таком количестве. Пары человек для столь массивной цепной миграции недостаточно, запах должен был быть как от целого поселения, живущего на поверхности. Неужели еще одна деревня?