Испытание выживанием
Шрифт:
— Позвольте, я представлю вам человека, который сможет объяснить то, что мы нашли здесь. Это доктор Август Кейна. И он разработал сыворотку, которая стала нашим спасением, — объявила я.
Кейн нахмурился и нехотя вышел вперед к многочисленной аудитории убийц в бронированных костюмах, оглядел их, видимо, измеряя интеллектуальный потенциал, а потом заговорил:
— Сыворотка лечит зараженных. Они возвращаются в человеческую форму.
Я была мысленно ему благодарна за то, что он старался быть максимально простым в словах, потому что я-то его с трудом понимала, а у меня какое-никакое образование все же есть. Он кратко рассказал о трех стадиях превращения, о вирусном гомеостазе, долго говорил о потере сознания — как ключевом моменте инфицирования организма.
После его рассказа наступило гнетущее молчание. Я не была уверена, что все до конца поняли, о чем шла речь, но на лицах солдат читалась глубокая озадаченность, и мне она нравилась. Она свидетельствовала о том, что они силились понять суть вирусной тактики, а не просто хотели размозжить мозги зараженным.
— Это типа не для нас, так что ли? — спросил кто-то.
Все взоры были обращены к Кейну.
— Нет. Сыворотка для зараженных.
— Я думал, вы что-то типа вакцины придумали. Ну, для живых, чтобы мы не заболели после укуса, — произнес Легавый.
Многие закивали.
На что нелюдимый Кейн повторил:
— Нет. Сыворотка для зараженных.
Я подхватила его пламенное и красноречивое выступление, пока эти набитые тестостеронами и эстрогенами солдаты не содрали с него шкуру, чтобы он поточнее объяснил свои четыре слова.
— Вы не поняли. Мы не говорим о спасении оставшихся в живых людей. Речь идёт о спасении целого мира! Их всех до одного можно вернуть в человеческую форму. Представьте, сколько ученых, гениев, просто талантливых людей бегает там в лесах в беспамятстве. И их всех можно снова сделать людьми и начать отстраивать наш мир заново!
— То есть один укольчик и зараженный превратится в человека обратно? — в голосе Хумуса слышался скепсис.
— Нет. Сыворотка имеет временное действие. Так что это что-то вроде пожизненной терапии, — ответил Кейн.
Видно, было, как солдаты мрачнели.
— Не очень-то похоже на чудесное спасение человечества, — высказалась Вьетнам.
— Это хоть что-то, с чего можно начать, — тут же парировал Калеб.
У него было больше времени обдумать наше открытие, он уже несколько ночей с ним переспал.
— То есть вы все здесь укушенные? — спросила Ляжка.
Мы кивнули и продемонстрировали всем свои шрамы на телах: я показала шею, Кейн — предплечья, Томас — брюшину, Малик — ребра, Хайдрун — бедро, чем вызвала чувственные ах и вздохи среди солдат.
Кажется, наши затянувшиеся шрамы и тот факт, что мы кажемся нормальными людьми, подняли оптимизма в солдатах.
— Вы заразны для нас? — спросил Буддист.
Кейн вздохнул.
— Да. В нашей крови содержатся вирионы. Заражение может произойти капельным путем.
— Ну вот! Это что значит, с вами ни потрахаться, ни пососаться? — воскликнул Фунчоза.
Вьетнам тут же дала ему подзатыльник.
— Я и не собирался! Я о других беспокоился!
— Заражение происходит одним тем же способом: прямой контакт с кровью, которая должна попасть в рану.
— То есть ваша сыворотка меня не спасет? Я имею в виду сейчас. Я вколю ее себе и она создаст иммунитет, как прививка, чтобы я мог ходить по поверхности и не бояться быть укушенным, — спросил кто-то из толпы.
— Нет, — отрезал Кейн.
Я добавила:
— Чтобы обмануть вирус, вам нужно заразиться.
Этот жестокий закон, что мы вывели здесь в лабораторных условиях, поднял всполох среди всех находящихся у подвале.
— Это же суицид!
— Вы предлагаете мне добровольно стать одним из них?
— Это безумие!
Никому не понравилась наша идея спасения мира, нам она тоже не особо внушала оптимизма, но это все, что мы имели на данный момент.
— Мы никого ни к чему не принуждаем! — закричала я, перекрикивая негодующих солдат.
Постепенно гам голосов затих.
— Вы продолжите жить здесь, мы отстроим под гостиницей новый дом для вас, да снова под землей, но у нас нет другого выбора. Простите, что не предлагаем вам чудесное спасение. Простите, что после того, как была уничтожена Желява, мы можем предложить вам лишь ее отдаленную копию. Но ничего не изменилось. Вам по-прежнему нельзя на поверхность.
Вдруг в памяти всплыли слова Маргинала, которые до сих казались отвратительными, но впервые я увидела в них истину, бьющую прямо в цель.
— Эволюция…
Кейн посмотрел на меня тревожным взглядом. Я и сама не понимала, почему вдруг заговорила об этом.
— Мы сильнее вас, быстрее, выносливее. Мои раны затянутся к завтрашнему вечеру, в то время как вы будете мучиться неделю. Мои кости затянутся за пару дней, ваши — за месяц. Я не выбирала, кем мне становиться, меня такой сделали те, от кого вы сейчас прячетесь. Со всей их жестокой кровожадностью они подарили вам защитников.
На лицах солдат застыла озадаченность, они никогда не предполагали, что из самой жуткой характеристики вируса можно извлечь пользу. Они не смогут выйти на поверхность, но я смогу. Я смогу находить ресурсы для их пропитания и, черт бы тебя побрал Маргинал, действительно превращусь в стражника музейных экспонатов человеческого прошлого.
— Но нам нужна ваша помощь, — снова обратилась я, — нам необходимо собирать сырье для непрерывного производства сыворотки. Как уже сказал Кейн, у нее временный эффект, и те, кто превратился в человека обратно, до конца своих жизней будут сидеть на дозах.
— То есть если ты не будешь колоться, ты превратишься в монстра? — спросил Вольт.
Я кивнула.
— Чушь какая-то! — возникнул Фунчоза.
И вместе с ним всколыхнулись и остальные солдаты, словно ждали, кто наконец выскажет их мысли.