Испытательный срок для киллера (Свидетели живут недолго)
Шрифт:
– Ездил, когда ты в отпуске была, дня на три, документацию привез, переговоры там какие-то вел, а контракт еще не заключили.
– А когда это было точно, не помнишь? Ну ладно, я в понедельник у Милы выясню.
* * *
Однако в понедельник все потащились на похороны Синицкого. Грянул мороз, ветер заметал какую-то крупу, все ужасно замерзли, почему-то злились на покойника, а начальство устроило форменный митинг, говорили и говорили, даже директор был, правда, вскоре уехал на своей персональной машине, а простой народ еще долго топтался на морозе.
Надежда радовалась, что она не мужчина и может не снимать шапку. И хоть слова на митинге говорили вообще-то правильные – ведь действительно человек без малого тридцать лет проработал в институте и трагически погиб на рабочем месте, ушел из жизни, так сказать, в расцвете творческой деятельности и полным сил, – всем уже настолько осточертели
Но все в конце концов кончилось, в автобусе народ с энтузиазмом помянул покойника, все согрелись и оживились. Сотрудники вышли у ближайшей станции метро и разъехались по домам, один только начальник отделения Владлен Иваныч нехотя поплелся на работу. На поминки никто не пошел, да и не приглашали.
Марьяна Синицкая вернулась домой с похорон одна. Родственники мужа хотели устроить поминки, но она отговорилась нездоровьем, дала денег, купили водки, закусок и помянули прямо там, в автобусе. Родственники, конечно, были недовольны, говорили, что для сотрудников и такие поминки сойдут, это правильно, вон сколько народу пришло, на всех не напасешься, а своей семьей надо посидеть, но Марьяна была непреклонна: она еле держится на ногах, и то только за счет лекарств, и в такой день хочет побыть одна. Родственники обиделись, но Марьяне теперь было уже все равно.
Она сняла пальто в прихожей, мимоходом взглянула на себя в зеркало – да, черное ей всегда шло. А впрочем, напрасно надевала этот дорогой костюм, все равно никто не видел, можно было бы что-нибудь попроще. Она прошла в спальню, сняла костюм, завернулась в теплый халат, отключила телефон и погрузилась в размышления.
Марьяна родилась в обычной советской семье, но всегда любила, чтобы ее окружали дорогие красивые вещи, причем все должно быть настоящее. Лет с тринадцати все подружки увлекались сережками, колечками, разной бижутерией. Марьяна не носила ничего – драгоценности должны быть настоящими, а таких подделок лучше вообще не надо. И потом, когда Марьяна стала постарше, ей нравились только натуральные вещи – натуральная кожа, натуральный мех, натуральные камни, а если сейчас она себе этого позволить не может, то ничего страшного – она подождет, и все появится. В то, что это должно появиться, Марьяна верила твердо. Вот настанет время, и она встретит человека, который женится на ней и создаст ей жизнь принцессы. А она со своей стороны будет его любить, заботиться о нем, вести дом, который создаст по своему желанию. В школе Марьяна училась средне, не потому, что не хватало способностей, а просто – зачем? Ведь она не собиралась становиться деловой женщиной и делать карьеру. Поэтому, окончив школу с весьма посредственным аттестатом, она поступила в техникум, ей было все равно какой, она выбрала тот, что ближе к дому. В техникуме за Марьяной многие ухаживали, ведь она была очень хорошенькой: миниатюрная блондиночка с голубыми глазами и ямочками на щеках. Но Марьяна была очень разборчива и редко позволяла пригласить себя куда-нибудь. Но однажды собрались встречать Новый год большой компанией, народу было полно, многие не знали друг друга, и там Марьяна познакомилась с парнем, который забрел в эту компанию случайно: кто-то его привел, а потом ушел. Парень одиноко сидел в углу и, улыбаясь, глазел на девушек, а на Марьяну смотрел особенно пристально. Что-то подтолкнуло ее к нему, какой-то звоночек прозвенел внутри, и правильно, оказалось, что парень этот – полярный летчик, только что вернулся с зимовки, где жил почти год, поэтому у него был такой странный вид, а денег привез он оттуда из Заполярья видимо-невидимо.
Марьяна сразу же взяла все в свои руки. Леше, так звали полярника, все девушки казались красавицами, а уж от хорошенькой Марьянки он просто потерял голову. Они стали встречаться, все чаще и чаще, сделались близки, вскоре Марьяна почувствовала, что беременна, сказала об этом Леше, он согласился на ней жениться, но радости по поводу того, что скоро станет отцом, как-то не выражал. Собрались подавать заявление, но в это время у него заболела мать, ее положили в больницу на обследование. В глубине души Марьяна подозревала, что Лешина мать нарочно легла в больницу: она не хотела, чтобы сын женился, ей Марьяна не нравилась, уж такие-то вещи Марьяна чувствовала заранее, сразу определила, что будущая свекровь ее недолюбливает. Время шло, Леша под разными предлогами откладывал подачу заявления, говорил, что по справке от врача поженят хоть завтра, куда спешить. А Марьянина беременность оказалась ошибкой, просто что-то перестраивалось в организме, долго скрывать
Ну что ж, первый блин комом, она не очень расстраивалась, тут как раз подошло время окончания техникума, и Марьяну распределили в научно-технический институт. Ей понравилось на работе – все так серьезно, солидные люди в белых халатах говорят об умных вещах. При ближайшем рассмотрении это оказалось не совсем так – в лаборатории оказалось много молодежи и сам начальник был молодой, чуть за тридцать, но уже писал докторскую, и говорили, что он жутко талантливый. Марьяна огляделась, со многими подружилась, полностью вписалась в коллектив. У них было весело, ребята много работали, но часто собирались на вечеринки. Начальник защитил докторскую и на банкете по случаю защиты обратил наконец внимание на Марьяну. У них завязался роман, но какой-то вялый, непрочный. У молодого доктора наук была где-то там жена, но дело было не в этом. Главное место в его жизни занимала наука, один ее маленький кусочек, теория с какимто мудреным названием, Марьяна и тогда не могла его выговорить, а теперь просто забыла.
Время шло, минуло несколько лет. Подруги Марьяны как-то незаметно повыходили замуж за инженеров, нарожали детей – в общем, худо-бедно устроили свою судьбу. Веселья в лаборатории поубавилось. Жена молодого доктора наук родила ему дочку, и эта маленькая пискушка сделала то, чего не смогли добиться все его знакомые женщины: она сумела заглушить его страсть к науке и прочно заняла свое законное место в его жизни. Теперь на работе начальник разговаривал о пеленках-погремушках, фотографировал свое чадо чуть ли не каждый день, обучал дочку плавать раньше чем ходить, а после работы летел домой сломя голову. Марьяне было с ним скучно, а он ее вообще перестал замечать. Внутренний звоночек в душе Марьяны опять вовремя подал сигнал: еще немного – и она начнет ловить на себе притворно-сочувствующие взгляды: подумать только, такая симпатичная и неглупая вроде, вкус есть, а вот, поди ж ты, никак не может замуж выйти, и какого рожна этим мужикам надо?
Марьяна поняла, что надо увольняться. Через знакомых она нашла место в платной гомеопатической поликлинике, она должна была выдавать номерки и вести запись больных по телефону. Зарплата там была выше, чем у техника в НИИ, а остальное Марьяну мало волновало, ей хотелось скорее уйти и не видеть больше ни проходной, ни доктора наук с его научными теориями и детскими подгузниками.
На новой работе дела пошли прекрасно. Марьяна имела счастливую способность казаться людям участливой и приветливой независимо от своего собственного настроения. К тому же у нее была хорошая улыбка и ей очень шли белый халатик и кокетливый колпачок на светлых волосах. Марьяне вообще были к лицу чистые, сочные цвета без всяких оттенков – черный, белый, синий. Даже небесно-голубого, который многих простит, Марьяна не боялась, он тоже был ей к лицу: глаза начинали блестеть особенно ярко. Склеротичных старушек Марьяна находила время внимательно выслушать, скандальных теток обезоруживала безукоризненной вежливостью, ветеранам-пенсионерам кокетливо улыбалась – начальство было довольно. И однажды Марьяна встретила Леонида Петровича Синицкого.
Он пришел в поликлинику случайно, какое-то у него было осложнение после гриппа, что-то с бронхами, и ему посоветовали обратиться к гомеопатам, а вообще-то он был очень здоровым человеком. Они поговорили минут пять, Марьяна посоветовала ему нужного врача, он поблагодарил вежливо и ушел. Потом подошел еще раз что-то уточнить, потом Марьяна заметила, что он в стороне ждет, когда очередь перед окошком рассосется. Тогда Марьяна поняла, что понравилась ему и он не прочь продолжить знакомство. Он предложил подвезти ее после работы, Марьяна согласилась. На следующий день она нашла в регистратуре его карточку и все выяснила: возраст, семейное положение, место работы. Он был разведен, и возраст чуть за сорок.
Он очень красиво за ней ухаживал: с цветами, с машиной у подъезда, водил в театры, в рестораны, вообще он был очень интересным мужчиной. Они встречались у него дома, и любовником он оказался очень хорошим, он знал толк в женщинах и не скрывал этого. Однако он не спешил жениться, Марьяна тоже не настаивала: ее останавливал его возраст – все-таки пятнадцать лет разницы! Он сумел понравиться ее родителям, мать выпихивала Марьяну замуж упорно: человек солидный, с положением, а что возраст уже, так и ты не девочка, двадцать восьмой год пошел, ждать больше никак нельзя. Марьяна держалась осторожно, хотя замуж хотелось. Тут подошло лето, она уехала по путевке тогда еще в ГДР. Леонид Петрович за границу с ней поехать не смог, он работал в режимном институте, тогда у них не выпускали.