Испытательный срок для киллера (Свидетели живут недолго)
Шрифт:
– Ну вот. Мне нужен адрес и все реквизиты фирмы, которой твой муж продает драгметаллы.
– Дальше?
– Дальше список всех, кто собирается ехать в Италию в его институте. Желательна краткая характеристика каждого человека на предмет...
– На предмет, чем его можно зацепить? Его слабые места?
– Ты очень догадлива.
– Спасибо, а теперь обрисуй мне общую картину, пока можно без подробностей.
– Так вот, в Москве при министерстве есть одна организация, назовем ее главк, этот главк связан по работе со многими институтами, в том числе и с институтом, где работает твой муж. И по содействию этого главка в институте постепенно осело энное количество, ну, скажем, редкоземельных
– Знаю, что они очень дорогие.
– Правильно, а то, о чем идет речь, не дешевле. Деньги это большие. Каким образом все это получилось и о чем, собственно, идет речь, я тебе рассказывать не буду, сама просила без подробностей. И как выражаются современные мафиози, меньше знаешь – крепче спишь. Скажу только, что люди в этой операции задействованы серьезные и влиятельные, но один минус – их много. И хоть деньги получаются и большие, но делить их придется на много частей. А как говаривал герой замечательного советского боевика: «Это надо одному!»
– Одному? – прищурилась Марьяна.
– Ну, двоим в крайнем случае.
– То-то. И ты, как выражаются те же современные мафиози, хочешь всю эту сиятельную компанию кинуть.
– Ну, в целом ты мыслишь правильно.
– А при чем здесь мой муж?
– А муж твой человек непростой, какие-то у него были связи с той организацией, с главком, еще раньше, и теперь они его наметили на роль курьера, потому что передача будет происходить в Италии, а он туда будет ездить по делу. И нужно на твоего мужа собрать сильный компромат, чтобы он, несмотря на свои связи с тем главком, стал бы работать на меня. Потому что про тебя ему знать совсем не нужно.
– Это уж точно.
– А для подстраховки хорошо бы иметь еще одного человека, который смог бы быть курьером, уже нашим. Мало ли, муж твой не сможет или не станет с нами сотрудничать, сумеет как-нибудь вывернуться. Все поняла?
– Поняла. Вот тебе первая часть задания. – Она протянула ему бумаги. – Остальное будет скоро.
Она встала и собралась уходить.
– А что, после дел мы разве не будем развлекаться?
– Не сегодня, дорогой. Я тороплюсь, сегодня у нас была деловая встреча.
– Ну иди, иди, раз уж у нас теперь так.
Она ушла, а он еще долго сидел в пустой квартире, щуря абсолютно прозрачные глаза.
Прошло некоторое время после Марьяниного разговора с Итальянцем, так она его называла, хотя имя у него было, и фамилия тоже. Он как-то к случаю показал ей паспорт, но Марьяна подозревала, что имя это не настоящее и таких паспортов у него заготовлено много. Поэтому она никогда не называла его по имени.
Прошло некоторое время. И однажды Леонид Петрович Синицкий пришел домой в ужасном состоянии. Марьяна этого ожидала, но, увидев мужа таким, все-таки испугалась. Он был буквально полумертв от страха и, не дожидаясь расспросов, рассказал ей все.
Оказывается, фирма, с которой он много раз имел дело по продаже микросхем, содержащих драгметаллы, самоликвидировалась, и директор фирмы рекомендовал ему надежных людей, своих бывших партнеров. Леонид Петрович не колеблясь заключил новый договор, а после того как микросхемы были переданы, оказалось, что его новые партнеры не только не перевели деньги на счет, но и сами кудато исчезли. Но самое страшное заключалось в том, что Леониду Петровичу позвонил человек, назвавшийся представителем главка, и назначил конфиденциальную встречу. А когда Синицкий приехал к нему в гостиницу, представитель выложил перед ним на стол все договоры за те несколько месяцев, когда Синицкий занимался продажей микросхем, и сказал, что если еще когда-нибудь до него дойдет чтолибо подобное, то приличный срок ему, Синицкому,
Капая мужу валокордин, Марьяна поняла, что началась работа ее итальянского знакомого. Через неделю Марьяна выяснила у мужа, кто из начальства собирается ехать в Италию, причем надо было с его помощью еще прикинуть, кто собирается, а кто на самом деле поедет. Начальникам помельче обещали просто так, чтобы не качали права, руководителям заказов – чтобы те вели какую-то работу, которая была нужна сейчас, срочно. На уровне повыше велись интриги более сложные, в них Леонид Петрович прекрасно разбирался, недаром он проработал в институте почти тридцать лет. Из всех оставшихся Марьяна выделила заместителя директора Богданова, потому что он точно должен был поехать в Италию в ближайшее время заключать контракт и потому что была с ним знакома, правда, шапочно. Они виделись когда-то очень давно на новогоднем вечере, который институт устраивал в ресторане, и муж уговорил ее пойти, какие-то у него были свои причины для появления на этом вечере с женой. Марьяна была очень хороша в черном вечернем платье, которое выгодно оттеняло ее матовую кожу и светлые волосы. Ее наперебой приглашали танцевать, говорили комплименты, так что Леонид Петрович даже слегка приревновал ее и строго сказал: «Поехали домой!» – именно тогда, когда Богданов, ну да, теперь она точно вспомнила, что это был Богданов, со смехом тащил ее на быстрый танец, а она упиралась для вида. Сколько лет назад это было? Года три. Вспомнит ли он ее или вообще не узнает, ведь в ту новогоднюю ночь все порядочно-таки упились шампанским. Следовало возобновить знакомство, и как можно скорее.
Марьяна выдумала какие-то совместные хозяйственные дела и стала часто встречать мужа после работы. Леонид Петрович был не очень этим доволен, но не сумел ей отказать, так как Марьяна проявила настойчивость. Она всегда приходила раньше назначенного срока. Вскоре ей повезло. Богданов грузным шагом шел через проходную, и вахтерши почтительно его приветствовали.
«Как царя-батюшку, – подумала Марьяна. – Интересно, как же они с директором-то разговаривают? Ах да, директор же через проходную не ходит, его на машине привозят и увозят».
Богданов сразу ее узнал, и это был хороший признак. Он подлетел к ней, как молодой, забыв про свое начальственное положение, наговорил комплиментов, правда, довольно топорных. Марьяна усиленно с ним кокетничала, пока не вышел муж, при виде которого Богданов быстро ретировался, и это тоже был хороший признак. Примерно через неделю, заведомо зная, что Леонида Петровича нет на работе – он позвонил ей днем и сказал, чтобы сегодня она его не встречала, и Марьяна подозревала, что в этот вечер у него запланировано свидание с той подозрительной блондинкой, – Марьяна все-таки явилась в проходную института и встала не на виду, а в уголке за телефонной будкой. Издали увидев выходящего Богданова, она вышла из-за будки, сделав огорченное лицо, и столкнулась с ним нос к носу так, чтобы он не мог ее не заметить.
– Ох, здравствуйте, Виктор Викторович!
– Марьяна, дорогая, что случилось, на вас просто лица нет! Простите, вы позволите мне называть вас так просто, без отчества?
Все ясно, он уже клюнул. Она тут же рассказала ему жалостливую историю, что оставила дома ключи, приехала сюда к мужу, а его нет, он давно ушел неизвестно куда, и дома его тоже нет, и когда он будет, неизвестно, и что ей теперь делать, тоже неизвестно, придется ехать домой на метро и стоять на лестнице до прихода мужа.