Испытай меня грубостью
Шрифт:
Это не должно пробирать меня. Его низкий хриплый голос. Интенсивный зеленый цвет глаз. То, как его тело обвивает мое в защитном жесте, хотя щека – это единственное место, где он касается меня. И тем не менее. Это работает. Это доброе отношение и даже если оно ничего не значит, сейчас то, что нужно.
Я киваю даже прежде, чем осознаю, что собираюсь согласиться.
– Моя машина...
– Побудет в безопасности этой ночью здесь. Завтра я пришлю кого-нибудь забрать тебя. Или пригоню тебе твой автомобиль независимо от того, чтобы ты не предпочла.
Разумеется, он сможет
Это напоминание о нашем социальном не... неравенстве, потому что когда я ушла от семьи, то стала такой же бедной, каким богатым является Себастьян, но боюсь этого недостаточно, когда отвечаю:
– Ладно.
Я не знаю, зачем это делаю. Хотя в принципе, я не делаю ничего, кроме того, что уступаю ему немного контроля, что почему-то заставляет меня почувствовать себя лучше. Менее запутанная, менее потерянная, чем, когда я вышла из его кабинета. Не понимаю, почему, после того, как я так долго и усиленно боролась за полный контроль над своей собственной жизнью, и отдала его ему, то ощущаю тот самый контроль сильнее, чем когда-либо еще, так ничего и не сделав.
Но я слишком устала, чтобы выяснять это прямо сейчас, поэтому просто киваю.
Когда Себастьян вздыхает, и я отпускаю его, то мне кажется, что его тело будто вибрирует от облегчения от моего молчаливого согласия.
Это не имеет никакого смысла.
Мы знаем друг друга почти тридцать шесть часов. Да, у нас был секс... и он определенно оказался лучшим, наиболее интенсивным опытом в моей жизни... но все же. Этого не должно быть достаточно, чтобы сделать все это странным. Чтобы связать все наши чувства в узлы, как это уже произошло, и скрепить нас этим странным и успокаивающим образом.
И все же, когда он оборачивает руку вокруг моей талии, когда притягивает меня к своему телу, я не могу ему сопротивляться. Мужчина легко удерживает мой вес одной рукой, лежащей на бедре, когда наполовину идет, наполовину несет меня через казино к парадной двери.
На улице припаркован блестящий черный «Мерседес», к которому Себастьян подводит меня, и придерживает дверь, пока я проскальзываю в шикарный интерьер автомобиля. Дверца захлопывается, и я откидываю голову на спинку сиденья, на мгновение закрывая глаза.
Но я все еще чувствую себя дезориентированной, словно мир вокруг меня слегка расплывчат и мне трудно на чем-то сосредоточиться. Мне действительно трудно шевелиться, и все, что я могу делать – смотреть на яркие огни Стрип.
А потом рядом со мной оказывается Себастьян. Я могу, даже не поворачивая головы, сказать, что он наблюдает за мной. Я не смотрю на него и не разговариваю с ним. Это грубо, я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Не тогда, когда на это требуется столько усилий. Мне кажется, что силы уходят даже на то, чтобы просто оставаться в сидячем положении.
– Ария, – мужчина тихо произносит мое имя, и я чувствую, что реагирую на мягкую хрипотцу его голоса, когда мое тело слабо напрягается на сиденье в
Я с нетерпением, затаив дыхание, натянутая как струна, жду, что Себастьян скажет что-нибудь еще. Но он молчит. Вместо этого, наклоняется ко мне и на мгновение, только на мгновение, я думаю, что он собирается поцеловать меня. И даже более того, мне кажется, что я собираюсь позволить ему это даже после всего, что говорила себе в последние несколько часов. Это тот эффект, тот вид контроля, который он имеет надо мной, не прилагая к этому никаких усилий.
Но вместо того, чтобы поцеловать меня, он просто тянется к ремню безопасности и перекидывает его через мое тело, после чего защелкивает.
Я резко вздыхаю, чувствуя облегчение и одновременно отпуская все. Но затем Себастьян снова протягивает свою руку к моей, поглаживая чувствительную кожу на внутренней стороне моего запястья. И я ощущаю, как уходит напряжение. Мужчина дышит медленно, размеренно, когда заводит двигатель, и я понимаю, что мое собственное дыхание подстраивается под его.
Какое странное ощущение, быть на одной волне с другим человеком. Это не то, к чему я привыкла, так что я не знаю, как на это реагировать. Я имею в виду, что есть часть меня, которая не хочет ничего, кроме как прижаться к телу Себастьяна и позволить себе впитывать его тепло, чтобы избавиться от холода, который я чувствую с тех самых пор, как несколько часов назад покинула кабинет мужчины.
Но есть и другая часть меня, которая хочет выбраться из этого автомобиля прямо сейчас. Чтобы рвануть в безопасность моей собственной машины, моей собственной жизни... той, которая не имеет никакого отношения к богатым владельцам казино с их пристрастиями к доминированию. Той, которая не имеет никакого отношения ни к чему, кроме ожидающих обслуживания столов и попыток свести концы с концами. Это не шикарная жизнь, но она – моя, и я сама ее выстроила.
Тянусь к ручке двери, еще раз подумывая о том, чтобы сбежать. Но Себастьян трогается с парковки, выруливает на улицу Стрип, и становится слишком поздно. Я упустила свой шанс. Или, по крайней мере, это то, что я себе говорю.
– Я живу на востоке, – говорю ему спустя минуту, уже готовая к тому, чтобы показать куда ехать. В конце концов, парни вроде Себастьяна не тусуются в той части Лас-Вегаса, в которой живу я.
– Я знаю. У меня есть твой адрес, – мужчина не прикасается ко мне, но его голос теплый, вибрирующий, и ощущается как настоящая ласка. Так что на осознание его слов у меня уходит несколько минут.
Когда это происходит, мне становится тревожно.
– Как ты узнал мой адрес?
– Посмотрел в твоем личном деле, – он не выглядит раскаивающимся... или обеспокоенным от того, что нашел в нем.
Однако моя тревога мгновенно перерастает в панику. Мое заявление и поддельные документы были достаточно хороши, чтобы получить работу в качестве официантки, и то лишь потому, что менеджер по персоналу их толком не рассматривал. Но как только кто-то начнет копать, мои дипломы и официальное изменение имени, не продержатся и пяти минут против любого, кто серьезно что-то ищет.