Исследования истерии
Шрифт:
Во время бодрствования, напротив, любое волеизъявление влечет за собой соответствующее движение, ощущения воспринимаются сознательно, представления увязываются со всеми наличными воспоминаниями и мозг функционирует как единая система, все элементы которой взаимосвязаны.
Скорее всего, мы попросту опишем те же факты другими словами, если скажем, что во время сна связующие и проводящие нервные пути в мозгу не обладают проходимостью, необходимой для передачи возбуждения психическим элементам (возможно, клеткам коры головного мозга), этой проходимостью они в полной мере обладают во время бодрствования.
Невозможно объяснить то обстоятельство, что проводящие нервные пути могут становиться непроходимыми, если не предположить, что во время бодрствования они пребывают в состоянии тонического возбуждения (которое Экснер[9] именует межклеточным столбняком), и именно этим внутримозговым тоническим возбуждением обусловлена их проходимость, а когда тоническое возбуждение идет на спад или убывает, человек погружается в сон.
Было бы неверно сравнивать проводящий нервный путь в мозгу с телефонным проводом, подвергающимся электрическому возбуждению лишь в тот момент, когда по нему передается сигнал; скорее, он подобен тем телефонным линиям, по которым
75
Позволим себе в двух словах описать представление, лежащее в основе вышеизложенных соображений. Принято полагать, что чувствительные и сенсорные нервные клетки просто воспринимают раздражение; это не верно хотя бы потому, что само существование системы взаимосвязанных нервных волокон свидетельствует о том, что возбуждение передается из этих клеток в нервные волокна. В нервном волокне, которое per continuiatem или per contiguitatem (лат., зд.: будучи их продолжением или располагаясь между ними) скрепляет пару сенсорных нервных клеток, должно нагнетаться напряжение, когда в него устремляется поток возбуждения из обеих клеток. На поток возбуждения, хлынувший, скажем, в периферическое, двигательное волокно, это напряжение влияет точно так же, как гидростатическое давление на кинетическую энергию льющейся воды или электрическое напряжение на электрический ток. Когда все нервные клетки пребывают в состоянии умеренного возбуждения, поступающего в их отростки, гигантская нервная сеть становится единым хранилищем «нервного напряжения». Стало быть, следовало бы предположить, что, наряду с потенциальной энергией, покоящейся в самом веществе нервной клетки, и той неизученной кинетической энергией, которая вырабатывается при возбуждении нервных во локон, существует и нервное возбуждение в состоянии покоя, тоническое возбуждение или нервное на пряжение. – Прим. автора.
Представим себе человека, пребывающего в состоянии напряженного ожидания, при котором все чувства его обострены. Мозг его находится в состоянии покоя, но готов к действию. Мы вправе предположить, что в этот момент степень проходимости его проводящих нервных путей возрастает до предела. В обиходе это состояние весьма точно именуется напряжением. Судя по опыту, состояние это может быть крайне утомительным и тягостным, несмотря на то что никаким физическим или умственным трудом человек в данный момент не занят.
В таком состоянии человек пребывает лишь в исключительных случаях, поскольку на поддержание нервного напряжения затрачивается столько энергии, что выносить его подолгу просто невозможно. Во время обычного бодрствования уровень внутримозгового возбуждения тоже колеблется в пределах, которые не назовешь широкими, но пропорционально снижению степени ясности сознания в том или ином состоянии, начиная с бодрствования и заканчивая сонливостью и сном как таковым, уровень возбуждения снижается.
Разумеется, когда мозг по–настоящему выполняет работу, потребляется больше энергии, чем требуется для поддержания его в состоянии готовности к работе (так от электроустановки, которую мы привели в пример выше, должно поступать больше энергии в систему электропроводки, когда к ней подключено много ламп или двигателей). Если система функционирует нормально, то в ходе деятельности вся высвободившаяся энергия тут же потребляется. Однако мозг подобен электроустановке, которая обладает некоей предельной мощностью и не может одновременно давать много света и производить механическую работу. Когда подается электроэнергия для двигателей, меньше энергии остается для освещения, и наоборот. Поэтому мы замечаем, что при сильном напряжении мышц невозможно надолго погрузиться в размышления, а при обострении чувств снижаются функциональные способности других отделов мозга, иначе говоря, мозг может расходовать то или иное количество энергии, но в известных пределах.
Энергия распределяется неравномерно из–за того, что в нервной системе происходит, по словам Экснера, «сосредоточенное проторение», в ходе которого степень проходимости задействованных проводящих путей возрастает, а степень проходимости иных проводящих путей снижается, поэтому и в самом мозге во время работы «внутримозговое тоническое возбуждение» распределено неравномерно [76] .
Когда мы будим спящего, величина тонического возбуждения у него в мозгу резко возрастает, поскольку на чувства его воздействует сильный раздражитель. Являются ли ключевыми звеньями этой причинно–следственной цепи изменения мозгового кровообращения, обусловлено ли происходящее расширением кровеносных сосудов под воздействием раздражения или же возбуждением клеток коры головного мозга, – обо всем этом можно только гадать. Доподлинно известно лишь то, что возбуждение, проникнувшее вовнутрь через врата чувств, распространяется по всему мозгу, рассеивается и способствует повышению степени проходимости всех проводящих путей.
76
Предположение о том, что величина энергии центральной
О том, как происходит самопроизвольное пробуждение, всегда ли возбуждение охватывает один и тот же отдел мозга, из которого затем распространяется по всей нервной системе, или эту функцию каждый раз выполняют разные группы нервных клеток, мы знаем и того меньше.
Однако то обстоятельство, что пробуждение может происходить самопроизвольно даже при отсутствии каких бы то ни было внешних раздражителей, когда вокруг спящего царит тишина и темнота, свидетельствует о том, что сам процесс жизнедеятельности клеток мозга сопровождается выработкой энергии.
Мышца остается покойной, в ней не нарастает раздражение, даже если она долго пребывала в состоянии покоя и уже успела окрепнуть. С клетками мозга все обстоит иначе. Мы вправе предположить, что во время сна они пополняют запасы энергии и копят силы. Когда величина накопленной энергии достигает определенного уровня, избыточная энергия устремляется в проводящие пути, производит их проторение и вызывает возбуждение в мозгу, вследствие чего спящий пробуждается.
Весьма поучительно было бы проследить за развитием аналогичного процесса во время бодрствования. Когда бодрствующий мозг дольше обычного пребывает в состоянии покоя, не преобразовывая силу напряжения в кинетическую энергию за счет деятельности, возникает неодолимая жажда деятельности. Длительное пребывание в состоянии покоя порождает потребность в движении (по этой причине пойманные звери бесцельно мечутся в клетке), и если данную потребность удовлетворить невозможно, возникает тягостное ощущение. Отсутствие чувственных раздражителей, беспросветный мрак, мертвая тишина оборачиваются невыносимыми мучениями; когда ум впадает в спячку, когда возникает слишком мало мыслей, фантазий и ассоциаций, человека изводит скука. Это ощущение неудовольствия обусловлено «взбудораженностью чувств», чрезмерным внутримозговым возбуждением.
Стало быть, даже когда клетки мозга пребывают в состоянии покоя, восполнив запас энергии, часть этой энергии высвобождается и вызывает прирост возбуждения, поскольку не употребляется для выполнения тех или иных функций. Это и порождает ощущение неудовольствия, которое возникает всякий раз, когда какая–то потребность не удовлетворяется. Коль скоро означенное ощущение исчезает, стоит лишь употребить высвободившуюся избыточную энергию для выполнения какой–нибудь функции, мы можем заключить, что избывание излишней энергии является потребностью организма, а этот вывод, в свой черед, наводит нас на мысль о том, что в организме прослеживается «тенденция к сохранению константы внутри–мозгового возбуждения» (Фрейд)[11].
Избыточная энергия обременяет и тяготит, поэтому и возникает влекущее желание ее употребить. Когда невозможно употребить излишнюю энергию, не выходя за рамки умственной деятельности, человек пытается избыть ее, совершая бессмысленные движения, блуждая из угла в угол и т. д. Как явствует из дальнейшего, именно посредством таких действий чаще всего и производится разрядка чрезмерного напряжения.
Как известно, в этом отношении люди разительно отличаются друг от друга: неуемный деятельный человек отличается от медлительного увальня; тот, кто «не может ни минуты усидеть на месте», отличается от того, кто «обладает врожденной способностью сиднем сидеть на кушетке»; остроумный и сообразительный человек отличается от туповатого малого, который может сколь угодно долго обходиться безо всякого умственного труда. Все эти качества, составляющие в совокупности «душевный темперамент» каждого человека, обусловлены, по всей видимости, индивидуальными особенностями его нервной системы и объемом энергии, которая высвобождается в тот момент, когда клетки его мозга пребывают в состоянии покоя.
Итак, организм стремится к тому, чтобы уровень внутримозгового тонического возбуждения оставался неизменным; мы не сможем это уяснить, если не рассмотрим потребности, которые таким образом удовлетворяются. Мы понимаем, зачем температура тела у теплокровных существ поддерживается на среднем уровне, поскольку по опыту знаем, что при такой температуре создаются оптимальные условия для деятельности внутренних органов. Столь же естественным мы считаем и стремление к тому, чтобы неизменным оставался уровень содержания воды в крови и т. д. Полагаю, что уровень внутри–мозгового тонического возбуждения тоже может быть оптимальным. Когда тоническое возбуждение достигает этого уровня, мозг обретает способность воспринимать любое внешнее раздражение, все рефлексы проторяются, но лишь в той степени, в какой это необходимо для осуществления нормальной рефлекторной деятельности, все представления можно воскресить в памяти, устанавливая между ними связь и соразмеряя отдельные представления в соответствии со здравым смыслом; в этом состоянии степень готовности мозга к работе достигает максимального предела. Но даже при таком равномерном повышении степени возбуждения, какое происходит во время «ожидания», состояние заметно меняется. На фоне обострившейся чувствительности любое раздражение начинает вызывать неприятные, болезненные ощущения, а степень рефлекторной возбудимости становится неоправданно завышенной (что выражается в виде пугливости). Разумеется, в некоторых обстоятельствах это необходимо и целесообразно; но если человек погружается в такое состояние самопроизвольно, безо всякого повода, то способности его от этого отнюдь не возрастают, а скорее, снижаются. В подобных случаях принято говорить, что тот или иной человек «нервничает». Чрезмерное возбуждение может принимать всевозможные формы, но напрямую вредит способностям человека только неравномерное, резкое перевозбуждение. Мы называем это состояние «взбудораженностью». Нет ничего удивительного в том, что, по аналогии с другими процессами регуляции, протекающими в организме, в этом состоянии тоже возникает стремление удержать возбуждение на оптимальном уровне и восстановить равновесие после того, как возбуждение этот уровень превысило.