Исследования в консервации культурного наследия. Выпуск 2
Шрифт:
Следующая проблема – распространение и внедрение в реставрационную деятельность современных рыночных «категорий ценности». По этому поводу в документе «Консерватор-реставратор: определение профессии» 1984 г. в параграфе 3.1. сказано: «Консерватор-реставратор несет особую ответственность при обработке оригиналов, которые часто являются уникальными и обладают высокохудожественной, религиозной, научной, культурной, социальной или экономической ценностью». Ценность таких объектов заключается в способе их создания, в их наглядности как исторических документов, а следовательно, в их подлинности. Эти объекты, «будь то работы первого ранга или простые объекты повседневного быта, являются многозначным выражением духовной, религиозной и художественной жизни прошлого, часто документами исторической обстановки» [8].
К сожалению, это положение международного документа в настоящее время – с новой экономической политикой в нашей стране и активным развитием антикварного рынка – стало игнорироваться. Все чаще приходится убеждаться в этом, читая статьи по вопросам восстановления памятников и произведений искусства прошлого: при выборе методов реставрационных
Так, в одном из отечественных методических пособий все многовековое наследие скульптуры разделено на 4 группы [9]. Для произведений первых двух групп (от античности до барокко, а также авторские произведения нового времени) предлагается ограничение или полный отказ от любых дополнений в соответствии с принципиальными установками современной научной реставрации. Причем автор определяет это «независимо от наличия исчерпывающего документального материала». Иной подход автор предлагает к произведениям 3-й и 4-й групп, к которым он относит копии XVII–XX вв. – «скульптурные повторения, вольные и канонизированные копии с античных и более поздних образцов», а также «вазы, столешницы, картуши, маскароны, саркофаги, настольные украшения, изделия антикварного и сувенирного характера». К произведениям этих групп автор допускает полный объем восполнений или же «только ту его часть, которая отвечает чисто практическим соображениям целесообразности (материальные затраты, трудоемкость работ)». Подобное отношение к произведениям, условно названным третьей и четвертой группами, недопустимо. Если мы обратимся к копиям, то вынуждены будем отметить, что дворцы, парки и музеи многих стран мира украшают копии античных скульптур и более позднего времени, выполненные выдающимися скульпторами XVII–XIX вв. (Бернини, Жерардона, Кановы, Торвальдсена, Гордеева, Мартоса и др.), а также мастерами менее знаменитыми, но играющими свою роль в истории культуры. Указанные рекомендации могут привести к непоправимым искажениям этих произведений. Главное, с механическим разделением произведений искусства прошлого практически внедряется субъективное право реставратора оценивать восстанавливаемый памятник прошлого и выбирать характер работы, методы и границы вмешательства, степень изменения, искажения и поновления. Это противоречит этике реставрации, требующей высокопрофессионального отношения ко всем произведениям, оказавшимся на столе реставратора. Подобное рыночное разделение опасно и недопустимо как в реставрационной, так и в музейной деятельности. К сожалению, опыт прошлого не предостерегает некоторых реставраторов от опасностей подобных взглядов. Всего несколько десятков лет назад из отечественных музеев по распоряжению партийных чиновников «периода правления Хрущева» изымались произведения художников 1-й половины ХХ в. – от поздних передвижников до авангарда. Многое из этого наследия тогда было уничтожено. Аналогичные действия происходили с иконами конца XVII – начала ХХ в. и т. д. В массовом порядке уничтожалась архитектура эпохи модерна, как и произведения изобразительного искусства этого стиля. Нередко это происходило при участии реставраторов. В настоящее время вновь мы становимся свидетелями подобных процессов, когда многие памятники прошлого искажаются, утрачивая бесценные наслоения прошедших столетий, или подменяются гротескными манекенами уничтоженных древних произведений.
Причинами уничтожения и забвения являлись не только политические, идеологические, общественные установки или экономические расчеты. В последние столетия они нередко зависели и от отношения специалистов к определенному периоду искусства или оценки творчества какого-либо художника. Так, в свое время негативное отношение к иконописи XVIII – начала ХХ в., сложившееся среди историков искусства XIX–XX вв., проявлялось в нежелании отечественных музейных работников и коллекционеров пополнять свои собрания иконами названного периода. Но самое пагубное то, что музейщики и коллекционеры безучастно наблюдали за массовым уничтожением этих икон – в соответствии с идеологическими установками советской власти. Аналогичным репрессиям в 1940–1970-е гг. подвергалось, как уже отмечалось, искусство отечественного авангарда. (Это происходило не без поддержки части специалистов.) А период гонений так называемого салонного искусства (произведения живописи и скульптуры) – с 1920-х до конца ХХ в. Нередко на основании лишь вкусовых оценок какого-нибудь известного искусствоведа творчество определенных художников получало клеймо салонного или антикварного искусства. И работы, попавшие под такое определение, списывались из музейного фонда, порой уничтожались, и приобрести их можно было только в антикварных магазинах, причем по достаточно низким ценам. К «салонному искусству» тогда относились работы скульпторов Н.Л. Аронсона, Р. Р. Баха, В. А. Беклемишева, Л. Н.Бернштама, А. Р. фон Бока, Д. С. Стелецкого, П.А. Ставассера, живописцев К. Маковского, Х. Семирадского и многих других. Эти отвергнутые по вкусовым принципам произведения среди музейных работников и искусствоведов получили определение «антикварного искусства».
Таким образом, среди них сформировались «категории ценностей», которые впрямую стали отражаться как на формировании музейных коллекций, так и на их хранении, на способах их консервации и реставрации. К сожалению, до настоящего времени подобное отношение угадывается в деятельности ряда реставраторов и отражается в некоторых статьях и в указанных методических рекомендациях.
Известно, что понятие «категории ценности» было предложено в начале ХХ в. австрийским философом Э. Риглем, возглавившим государственную систему охраны памятников. Он стремился практически впервые упорядочить и распределить памятники в соответствии с историческими и вкусовыми предпочтениями века с целью создания системы их охраны. После Второй мировой войны, столкнувшись с массовым разрушением огромного числа памятников в странах Западной Европы, австрийский ученый Вальтер Фродль при решении последовательности выбора памятников для их восстановления предложил взять за основу идеи Ригля. На практике, как отмечал ряд ученых, при выборе характера и метода реставрационных работ данные предложения внесли сумятицу, вследствие чего от применения их в реставрации вскоре отказались. Этому содействовало принятие Венецианской хартии, отвергавшей какие-либо ценностные категории при решении реставрационных работ. Окончательно положения Венецианской хартии утвердились в ряде международных и национальных документов, в частности, в уже упомянутом документе «Консерватор-реставратор: определение профессии» 1984 г.
При этом необходимо отметить, что и Э. Ригль, и В. Фродль ни в коей мере не предполагали разграничения характера и метода реставрационных работ в соответствии с предлагаемыми ими категориями ценности. Это считалось недопустимым при ведении научных реставрационных работ – как в западных странах, так и в нашей стране.
В России ошибочность определения произведения искусства по указанным «категориям ценности» была опровергнута в последние два десятилетия, когда произведения искусства, подвергнутые остракизму, не только были признаны высокохудожественными, но и получили на международных выставках и аукционах нередко более высокую оценку, чем ранее традиционно признанные. Следовательно, в отечественной музейной системе принцип деления по «категориям ценности» себя не оправдал. Одновременно он стал недопустим в реставрации ввиду резко возросшего антикварного рынка и необходимости соблюдения положений научной реставрационной деятельности. Важно помнить, что каждый памятник, каждое произведение искусства уникально и требует индивидуального подхода в выборе научных методов реставрации в соответствии с принципами Венецианской хартии о необходимости сохранения памятника «во всем богатстве его подлинности». Это подтверждается во многих международных документах, в том числе в «Этическом Кодексе Европейской Конфедерации Организаций консерваторов-реставраторов (ЕССО – ЕКОК)», который гласит: «Консерватор-реставратор не должен удалять материал с культурной ценности за исключением тех случаев, когда это необходимо для ее сохранности…» (статья 15); «Консерватор-реставратор должен работать в соответствии с самыми высокими стандартами независимо от предполагаемой рыночной стоимости культурной ценности» (статья 7).
1. Всесоюзная конференция «Теоретические принципы реставрации древнерусской станковой живописи» [Текст]. – М.: ВЦНИЛКР. – 1970. – С. 16.
2. Там же, с. 94.
3. Постановления и резолюции II международного конгресса архитекторов и технических специалистов по историческим памятникам [Текст]. – Венеция, 1964; Международные нормативные документы по реставрационной этике // Экспресс-информация (ГБЛ). – 1990. – Вып. 1. – С.11.
4. Федоров Б., Михайлов К. Хроника уничтожения старой Москвы [Текст] / Б. Федоров, К. Михайлов. – М., 2006; Скобейда У. Москва, которую мы потеряли [Текст] У. Скобейда // Комсомольская правда. – 2007. – 12–13 ноября.
5. Реликвия [журнал]. – 2006. – № 5. – С. 36–37.
6. Терентьев Д. Прощай, великий город! [Текст] / Д. Терентьев // Совершенно секретно. – 2007. – № 1. – С. 12–14.
7. Постановления и резолюции II международного конгресса архитекторов и технических специалистов по историческим памятникам. – Венеция, 1964. – С. 7.
8. Международные нормативные документы по реставрационной этике // Экс пресс-информация (ГБЛ). – 1990. – Вып. 1. – С. 3.
9. Антонян А. С. Реставрация скульптуры из камня: Методические рекомендации [Текст] / А.С.Антонян. – М., 2006. – С. 48–49.
Обращение участников научно-методической конференции «Исследования в консервации культурного наследия», посвященной 50-летию ГосНИИР (Москва, 11–13 декабря 2007 года)
Мы, участники Конференции, работники реставрационных организаций, научных институтов, музеев, органов охраны объектов культурного наследия из Москвы, Московской области, Великого Новгорода, Санкт-Петербурга, Ленинградской области, Нижнего Новгорода, Смоленска, Суздаля, Твери, Уфы, Азербайджана (Баку), Украины (Киев, Харьков) и Латвии (Рига), обсудив вопросы, связанные с актуальными теоретическими и практическими проблемами научной реставрации, сегодняшним положением отрасли в целом, сочли необходимым направить в Министерство культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации, а также Федеральное агентство по культуре и кинематографии следующее обращение.
Конференция показала, сколь далеко шагнула научная реставрация в деле разработки теоретических и практических знаний, новых материалов, методов и технологий консервации, принципов борьбы с разными видами деструкций, нейтрализации влияния вредных факторов на все виды объектов культурного наследия, в осуществлении контроля при оценке качества реставрационных работ.
Без использования всего этого десятилетиями накоплявшегося и продолжающего пополняться колоссального научного потенциала, без условий для его поддержания и развития, без осуществления мероприятий, обеспечивающих закрепление и передачу опыта, накопленного в ведущих реставрационных учреждениях страны и за ее рубежами, невозможно полноценное функционирование музеев, библиотек и архивов, а государство не может осуществлять одну из важнейших своих задач – обеспечение сохранности культурного наследия народов Российской Федерации.