Исследователь. Осколки, часть вторая
Шрифт:
– А «кто-то» мог бы выйти пораньше на улицу и самостоятельно снять показания с метеостанции. – подколол я её.
– Темно ещё было… - стала оправдываться Инка. – К тому же мы вдвоём быстрее всё сделаем, ведь верно?
Я махнул рукой. Инка всё так же боялась темноты и того, что в ней прячется. Забрав сумку с принадлежностями, вошёл в домик. Чайник уже вскипел и демоница, перед тем, как выскочить на улицу, заварила чай. Теперь на нагревателе стоял котелок с водой для умывания. Я взял несессер и снова вышел на улицу. Роботесса зашла в домик и стала переносить записи в таблицу.
Пока я брился и чистил зубы, вернувшаяся суккуба
– Сгущенка? – со вздохом спросил я, отставив банку с кашей. Ответом мне было судорожное сглатывание слюны и частые кивки. Я привстал с откидного стула и наклонился. Достал из-под кровати ящик, в котором были банки сгущенного молока, взял одну и вручил Ангиррайе. И отвернулся – потому как процесс вскрытия банки и поглощения этого лакомства демоницей – зрелище не для слабонервных. Она пробивала клыком верхнюю крышку, ловко проворачивала банку, вскрывая её как острейшим консервным ножом и… шумно вылизывала содержимое. При этом брызги летели во все стороны. Все мои попытки сделать этот «процесс» более цивилизованным потерпели неудачу – Как можно есть ложкой эту вкуснотень? А язык для чего? – такие аргументы приводила суккуба. Я говорил ей, что каждый раз ей приходиться даже не умываться, а отмываться от потёков белой липкой жижи; но она лишь лукаво облизывалась, дотягиваясь своим длинным языком почти до всех мест, забрызганных сгущёнкой. Кроме волос.
«Хорошо, что причёска короткая, как у мальчишки! И на рожки не попадает…»
Поэтому, как только у меня за спиной прекратилось чавканье и чмоканье, я, не оборачиваясь, протянул ей полотенце и мыло. Пробормотав «Спасибо, Хозяин!», она выскочила на улицу.
– А она точно не собака? – спросила Инка, закончив с записями.
– Ну, в шашки-то она тебя обыгрывает!
– Это верно. – с грустью ответила роботесса. – Да и в шахматы тоже стала хорошо играть!
– А ты откуда про собак знаешь? – поинтересовался я. «И в самом деле откуда? Она же их ни разу не видела!»
– Так пока тебя, Хозяин ждали, книгу читала, там про домашних животных было и целых две главы – про собак. И картинки! Такие смешные… Одна – ну как про Анги – собачка кушает… Всё в каше!
– Кашу-то она как раз ложкой ест.
Пока я допивал чай, с улицы вернулась умытая компаньонка.
– Через пятнадцать минут выходим! – сообщил я им обеим. – Собирайтесь! Анги! Перед тем как будешь укладывать свой рюкзак – наполни вот эти канистры!
Я вручил её две «системные баклажки», размером с трёхлитровую канистру, но с внутренним объёмом в двенадцать литров.
Когда домик был собран, убран в чехол и приторочен к рюкзаку Ангиррайи я «построил» их и стал проводить инструктаж.
Да, как ни странно, но я «вспомнил» этот «ритуал». И на то были причины…
– Анги! Слушай внимательно! Первое – держать дистанцию и не отставать более чем на двадцать шагов! Второе – если увидела плодовое дерево, не надо к нему бежать с криком «Яблочки!» на всю Дорогу!...
Да, вчера был довольно поучительный случай – пока я высматривал подходящее место для обеденного привала, отставшая суккуба разглядела в «условно-безопасной» полосе несколько плодовых деревьев. В том числе и яблоню. Пока я крутил головой, пытаясь понять, где от нас отстала демоница и собирался отправить на воздушную разведку Инку, из кустов раздался громкий треск и крик «Яблочки!». Затем ещё один громкий треск, шлепок упавшего тела и следующий крик – «Слива!» Прибежав на шум, я увидел поломанную
Получив от меня нагоняй, она обиделась и молчала почти два часа. Потом попросила прощения и пообещала больше такого не делать. Но, зная, что эта игрушка снова куда-нибудь может «вляпаться», решил проводить инструктажи.
– … Теперь ты, Инка…
– А что я? – деланно удивилась роботесса. – Я за яблоками не бегаю!...
– Зато летаешь бесконтрольно! И не перебивай! – прикрикнул я. – Значит так, первое – выше десяти-пятнадцати метров на Дороге не подниматься! Второе – не улетать за радиус тридцати метров!...
И эти требования тоже появились после двух, а точнее полутора дней пути – половину позавчерашнего дня и весь вчерашний день. Дело в том, что Инка попросила для себя новую «леталку» - теперь, вместо ранцевого вертолёта, она получила «реактивный ранец». Точнее, там стояли импеллеры и небольшое складное крыло. И теперь она носилась, как «баба Яга на электровенике» - во все стороны и с большой скоростью. Хорошо, что энергию эта леталка жрала в больших объёмах, поэтому Инке, что бы не свалиться из-за разряженного аккумулятора, всё же большую часть времени приходилось двигаться на «своих двоих».
– …Теперь главное! Нам осталось пройти двадцать три километра. Постараемся это сделать до обеденного привала! Всё понятно?
– Да! – хором крикнул мой «отряд». Суккуба проверила клинки, поправила чехол с альтом. Я ещё раз достал револьвер и посмотрел на патроны. Боекомплект мне обновили и у меня теперь снова семь патронов-«уничтожителей». Н в барабан я вставил всего один. Ещё два зажигательных, два сигнальных и два – обычной пулей.
– Тогда – вперёд! – я вернул револьвер в кабуру, повернулся и пошёл. Инка быстро догнала меня и, подпрыгнув и уцепившись за рюкзак быстро забралась на него сверху. Следом за мной пошла Ангиррайя.
– А какую песню будем сейчас петь? – спросила она.
– Какую ты хочешь?
– …Остров невезения в океане есть! – раздалось контральто суккубы.
– Весь покрытый зеленью, абсолютно весь! – подхватила своим дискантом Инка.
И, дальше всё «трио»(включая меня):
– Весь покрытый зеленью, абсолютно весь!
Пока мы горланили песни и бодро шагали вперёд, я, разглядывая окружающий нас «пейзаж», раздумывал о том, какое всё же время года на Дороге Миров.
«Судя по погоде(температура – ночью прохладно, до плюс десяти, днём до плюс тридцати, иногда моросящий дождик и ветерок) это больше всего походит на раннюю осень. К тому же, в основном, все фруктовые деревья и кустарники – со спелыми ягодами и другими плодами.»
Исключения составляли «пустоши» - от травянистых холмов, теряющихся за «туманной стеной», до каменистых безжизненных пейзажей, где найти ручей с чистой водой – целая проблема. Но такие участки были редкими.
Был ещё один момент, который я хотел проверить – есть ли какая-нибудь взаимосвязь между той местностью, откуда я убывал на изучение Осколка и самим Осколком. Попытка проводить замеры «излучения Изнанки», все эти расчёты коэффициентов – ни к чему определенному не привели. За исключением того, что у меня на руках теперь была таблица с самыми разными числовыми значениями.