Исследователи древностей Москвы и Подмосковья
Шрифт:
В «Очерках Бородинского сражения» участник его Ф. Н. Глинка писал в 1839 году: «Поле Бородинское… силится рассказать вам какую-то легенду заветную, древнее предание… Курганы Горецкий, Шевардинский и другие, встречаемые в каком-то симметричном порядке в этих окрестностях, были холмами священными, на которых совершались тризны. Народы, утомленные видом зачахшей гражданственности (может быть, дряхлевшей Индии), ведомые тайным влечением судьбы, покорно следовали за путеводного звездою и текли с дальнего Востока – колыбели рода человеческого – с семенами жизни на девственную почву нашего Севера, тогда еще пустынного, задернутого завесою неизвестности. На путях их великого шествия остались городища и курганы, на которых зажигались огни и сожигались жертвы. Но когда это было? Человек моложе истории. История моложе событий этого разряда». [56] Перед нами явный отголосок теорий Ходаковского. Бывавший в Бородине Лев Толстой верил Глинке и в черновиках «Войны и мира» говорил: «Большую часть сражения… Пьер провел… на кургане (тоже старинном, как и курган Горок, насыпном)». [57] Между тем, и Шевардинский редут, и Горки вовсе
56
Глинка Ф. Н. Очерки Бородинского сражения. М., 1839. С. 14.
57
Толстой Л. Н. Война и мир // Поли. собр. соч.: В 90 т. М., 1953. С. 207.
Надо было провести раскопки значительного числа насыпей, чтобы понять, какие из них служили надгробиями, а какие – фортификационными сооружениями, где братские могилы, появившиеся после кровопролитных сражений, а где – холмы над обычными индивидуальными погребениями, а то и части природного рельефа.
В «Истории государства Российского» Н. М. Карамзин несколько раз ссылался на подмосковные древности. Рассказав о разгроме войска Девлет-Гирея у Молодей 1 августа 1572 года, историограф заключал: русские «надолго уняли крымцев, наполнив их трупами недра земли между Лопаснею и Рожаем, где доныне стоят высокие курганы – памятник знаменитой победы и славы князя Михаила Воротынского». В следующем томе «Истории» повторено: «высокие курганы – славные памятники незабываемой победы 1572 года». [58] После раскопок абсолютно ясно, что эти насыпи скрывают древнерусские захоронения XIII, а не XVI века. [59]
58
Карамзин Н.И. История государства Российского. СПб., 1821. Т. 9. С. 204; 1824. Т. 10. С. 148.
59
Розенфельдт Р. Л. Курганы у бывшего Серафимо-Знаменского скита на р. Рожае в Московской обл. // Краткие сообщения Института археологии Академии наук СССР. 1973. Вып. 135. С. 62–65.
С тех пор, как на Руси вышел из употребления обычай возводить земляные холмы над могилами, миновало около пятисот лет, и крестьяне, как правило, видели в таких холмах дело рук не собственных предков, а каких-то чужеземцев. В Молодях толковали о татарах, в Микулине – о Литве, а кое-где – даже о французах 1812 года.
В «Грозе» А. И. Островского (1859) обыватели города Калинова (не то Кострома, не то Кинешма) толкуют: «1-й. Что же это такое Литва? 2-й. Так она Литва и есть. 1-й. А говорят… она на нас с неба упала… Женщина… Все знают, что с неба; и где был какой бой с ней, там для памяти курганы насыпаны». [60]
60
Островский А. Н. Гроза. Собр. соч.: В 10 т. М., 1959. Т. 2. С. 267. См. Топоров В. Н. К проблеме северорусской литвы (миф и реальность) // Проблемы первобытной археологии Евразии. М., 2004. С. 77–89.
Люди книжные думали иначе. Еще цитата из Карамзина: в последнем томе своей «Истории» он повествовал о сражении 1608 года под Зарайском: «Хованский… был наголову разбит паном Лисовским, который оставил там памятник своей победы, видимый и доныне, – высокий курган, насыпанный над могилою убитых в сем деле россиян». [61] В данном случае Карамзин не ошибся, но так же трактовали, как мы помним, и Боровское городище.
Даже в 1844 году Н. Д. Иванчин-Писарев повторил старое мнение: у погоста Боршевского «множество курганов: это следы несчастной битвы князя Масальского… От двух сел Троицких… до Покровского все поля уставлены множеством курганов… Местоположения самые побоищные: большие, но отлогие возвышения, а между ними узкие и глубокие овраги. Никто не описал имена героев, сложивших главы свои под этими холмами. Но Россия должна хранить от заступа и плуга эти священные насыпи, ей должно слышаться:
61
Карамзин Н. М. История государства Российского. 1829. Т. 12. С. 78.
Хотя древние сибирские кладбища пробовали раскапывать уже академические экспедиции в начале XVIII века, а в 1763 году генерал А. П. Мельгунов сделал интересные находки, разрыв скифскую Литую могилу в Приднепровье, до тридцатых годов XIX века земляные холмы, разбросанные по лесам и степям Европейской и Азиатской России, мало кто решался тревожить.
62
Иванчин-Писарев Н. Д. Прогулка… С. 18, 48.
Мы не знаем, кем и когда был нарушен этот негласный запрет в Подмосковье. Тот, кто на это пошел, не обязательно вел записи о своих изысканиях. Наиболее ранняя попытка, нашедшая отражение в печати, связана с совершенно неожиданным, но дорогим для нас именем. Проводя лето 1827 года в селе Васильевском под Звенигородом, юный Александр Иванович Герцен (1812–1870) писал оттуда своей любимой «корчевской кузине» Татьяне Петровне Кучиной (в будущем Пассек): «Версты полторы за оврагом есть старые курганы, неизвестно кем и на чьих могилах насыпанные. На них растут высокие сосны и покрывают своей погребальной непроницаемой тенью. В народе ходит слух, что там находят ржавые вещи, которые принадлежали каком-то древнему воинственному народу. Я рылся в этих курганах и ничего не нашел. Народ уверяет меня, что страшно ходить мимо их, и без крайности никто не ходит… Что-то нечистое да есть тут». [63]
63
Пассек Т. П. Из дальних лет. М.; Л., 1983. Т. 1. С. 257. Ср.: Герцен А. И. Разговоры с детьми. Собр. соч.: В 30 т. М., 1958. Т. 14. С. 209.
Почему эти поиски оказались бесплодными, догадаться нетрудно. Неопытные раскопщики чаще всего вырывают в середине холма яму небольшого диаметра. Эту яму или не доводят до уровня захоронения, или она проходит где-то в стороне, не задев его. Копать курганы надо целиком, на снос.
В 1830 году на окраине Керчи в кургане Куль-оба были обнаружены золотые вещи, изготовленные в IV веке до нашей эры античными ювелирами для одного из скифских царей. С этого момента на Юге России началась настоящая золотая лихорадка. Украинские помещики наспех, без всяких записей и зарисовок принялись рыть землю около своих имений. Возникла опасность, что так могут быть утрачены ценные для истории материалы. Нужно было спасти курганы от грабительских раскопок, создать программу их научного исследования.
В этом направлении действовало двое ученых – петербургский академик Петр Иванович Кёппен (1793–1864) и молодой московский писатель, этнограф и статистик Вадим Васильевич Пассек (1808–1842).
Кёппен в 1837 году издал «Список известнейшим курганам в России», составлявшийся им с 1818 года. Учтены тут и подмосковные памятники, но помимо подлинных курганов в список попало и немало городищ. Раскопками сам Кёппен не занимался. Наиболее важен в его статье призыв к читателям: «сведения [о курганах. – А. Ф.] должны почитаться общественным имуществом, и оставлять их ненапечатанными почти столь же непростительно, как и раскапывать могилы по бессовестной корысти или по одному легкомысленному любопытству. Как дни минувшие, так и самые могилы принадлежат истории, и только достойные ее служители вправе обследовать прах, некогда одушевленный». [64]
64
Кеппен П. И. Список известнейшим курганам в России. СПб., 1837. С. 33, 34. (Первоначально в «Северной пчеле» за 2, 4, 5 января 1837 г. С. 3, 4, 7, 8, 10–12).
В том же 1837 году друг Герцена В. В. Пассек предложил Обществу истории и древностей Российских план изучения курганов нашей страны, дабы «открыть новый путь для исторических исследований о тех веках, для которых не существуют и летописи». [65] Пассек имел определенное представление об археологических памятниках Харьковской губернии. В степной Украине насыпи над захоронениями возводили на протяжении очень долгого времени – с III тысячелетия до нашей эры по середину II тысячелетия нашей эры Поэтому рядом со скелетами здесь лежат вещи самого разного возраста – каменные и медные орудия первобытной эпохи, изделия из железа и драгоценных металлов, принадлежавшие скифам, уздечные наборы и костяные накладки на луки, использовавшиеся печенегами и половцами. Пассек стремился расчленить эти находки на несколько хронологических групп. С большим или меньшим успехом эту работу продолжали и позже. Вставал вопрос: аналогичны ли подмосковные курганы южным, степным, или по составу находок и характеру захоронений они образуют особую группу древних погребений? Даже в 1865 году археолог-дилетант Дмитрий Петрович Сонцов (1803–1875) писал, что около Москвы могут встретиться курганы каменного века и надмогильные изваяния, подобные приднепровским (ни тех, ни других тут никогда не было). [66]
65
Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. СПб., 1892. Кн. 5. С. 71, 72.
66
Сонцов Д. П. Что можно ожидать от раскопок наших курганов // Известия Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. 1865. Т. 2. С. 14–17.
Старались что-то узнать о курганах Восточной Европы и зарубежные ученые. Запросы относительно таких памятников поступили в Общество истории и древностей Российских из Дрездена в 1836 году и из Нью-Йорка – в 1841. [67]
Внести ясность во все вопросы могли только научные раскопки. Начал их в 1838 году Александр Дмитриевич Чертков (1789–1858). Сегодня это имя всплывает в печати лишь в связи с двумя письмами Пушкина. 11 мая 1836 года, в свой последний приезд в Москву, он сообщал жене: «недавно сказывают мне, что приехал ко мне Чертков. От роду мы друг к другу не езжали. Но при сей верной оказии вспомнил он, что жена его мне родня, и потому привез мне экземпляр своего „Путешествия в Сицилию“. Не побранить ли мне его en bon parent? [по родственному. – А. Ф.]. [68] Визит надо было отдать, и 14 мая Пушкин писал Наталье Николаевне: «На днях звал меня обедать Чертков, приезжаю – а у него жена выкинула. Это нам не помешало отобедать очень скучно и очень дурно». [69] (Дом, где побывал поэт, сохранился, хотя и в сильно перестроенном виде. Он стоит на Мясницкой. Ныне это дом № 7). [70]
67
Забелин И. Е. Список и указатель трудов и материалов, напечатанных в повременных изданиях Императорского общества истории и древностей Российских при Московском университете за 1815–1888 годы. М., 1889. С. XXIV, XXVI.
68
Пушкин А. С. Поли. собр. соч. 1949. Т. 16. С. 114.
69
Там же. С. 116.
70
Шикман А. П. Улица Кирова, 7. М., 1989.