Истерзанные души: легенда Примордия
Шрифт:
– Это его дитя, - ответила карлица.
Монтефалько пожал плечами.
– Мы не причиним вреда этому Монгроиду, если получим собственное чудовище, - проговорил он: - Я даю тебе слово.
– Хорошо, - сказала Камилла. Затем, не дожидаясь реакции Тализака, добавила:
– Он предпочел бы, чтобы вы больше не приходили сюда все вместе. Только генерал Монтефалько.
– Я не возражаю, - сказал Богото, стряхивая ужас и отступая назад: - Если он даст нам монстра, пусть рожает хоть тысячу мелких тварей – лишь бы они держались от меня подальше.
VI
Люсидик
– Наша связь… она не может быть долгой.
– Почему?
– Чтобы такие, как мы, нашли свое счастье? – спросила она: - Это противоестественно. Ты убил моего отца. Я должна тебя ненавидеть.
– А ты отдала меня Агонисту – на адские муки. Это я должен ненавидеть тебя.
– Какая восхитительная мы пара.
– Может, нам стоит вернуться в пустыню, - сказал Крайгер: - Там безопаснее.
Люсидик рассмеялась:
– Только послушай себя. Безопаснее! Это мир должен бояться нас. Никак иначе.
– Я просто хочу сохранить… надежду.
Люсидик протянула руку – провела лезвием по предплечью Крайгера.
– Мы не можем покинуть Примордий, - сказала она.
– Почему? Он погибнет в огне, рано или поздно. Уйдем.
– Любовь моя, этот пожар начали мы, ты и я. Надо досмотреть до конца.
Крайгер кивнул.
– Если хочешь.
– И все кончится.
– Кончится? Зачем ты это говоришь?
– Тише, любимый. Так будет лучше, вот увидишь, - она склонилась над ним и поцеловала: - Сделай это ради меня.
– Почему бы и нет, - сказал Крайгер.
– Ты останешься?
– Я останусь.
Книга пятая
Кошмар Примордия
I
Договорившись с Тализаком о чудовище, три генерала – Богото, Урбано и Монтефалько вернулись в главный штаб и стали ждать. Богото тревожился больше всех. Он видел множество битв, тел, разорванных на куски, вдыхал вонь горящих волос и костей, но от кошмаров лаборатории Тализака ему стало не по себе.
Он решил поступить так, как часто делал в трудные времена: отправился в ночной город, чтобы отыскать утешение у женщины по имени Грета Сабатье, гадалки. Хотя он пришел бы в ужас, если бы другие генералы узнали об этом, за многими его деяниями стояли ее советы: так он возвышал одних и низвергал других, и даже вел военные компании. Чем страннее становилась жизнь в Примордии, тем больше Богото полагался на мудрость Сабатье. Он верил, что ее картам открыта его судьба. В мире, где все дышало безумием, и ничему нельзя было доверять, искать ответы у гадалки с колодой засаленных карт казалось естественным.
– Вы встретили кого-то могущественного, - сказала ему Грета той ночью, постукивая по одному из арканов – карте, которую она только что перевернула: - Я не могу сказать, мужчина это или женщина.
Перед глазами Богото возник Тализак, висевший на крюках – с чудовищной маткой между ног.
Сабатье
– Вы знаете, о ком я?
Богото кивнул.
– Тогда вам не нужно предостережений. Он или она… кто это?
– Это мужчина.
– Что ж, у него есть друзья… союзники… трудно сказать, кто или что они на самом деле… карты уклончивы. Но они могут принести вред, как бы то ни было.
– Мне?
– Миру.
– Ха.
– Вам все равно, да?
– Конечно. Думаете, мне стоит покинуть город?
– Вы… военный. Я не впервые вижу смерть в ваших картах, генерал
Однако Грета в первый раз упомянула его должность. Узнала ли гадалка о ней из расклада или листовок с панегириками, трудно было сказать.
– Но она никогда еще не подбиралась так близко, - продолжала Грета, глядя на карты.
– Ясно.
– И… да, думаю, вам стоит уехать. По крайней мере, до конца неблагоприятного астрологического периода.
– Так дело не только в картах, но еще и в звездах?
– Они отражают друг-друга: карты, звезды, ладони. История одна, куда ни посмотри.
Говоря, гадалка тасовала колоду, и теперь выложила одну карту на стол перед генералом Богото. Она называлась Башня и изображала, схематично и грубо, башню, пораженную молнией. Верхняя часть падала, низвергая кирпичи и тела, нижняя – треснула и готова была рухнуть.
– Это Примордиум? – спросил Богото.
– Это будущее города, - кивнув, ответила Грета: - Или, по крайней мере, один из вариантов.
– Так вы тоже уедете? – поинтересовался Богото, вероятно, чтобы поддразнить женщину.
Грета была древней, как антикварный стол, за которым она гадала, и ее ноги оставляли желать лучшего. Ей никогда не покинуть Примордий, так он думал.
– Да. Я уезжаю. Это – наша последняя встреча, генерал, если только вы не навестите меня в Каликсе.
– Вы перебираетесь в Каликс?
– Завтра. Пока все не стало совсем плохо.
II
У дома на Диаманда-стрит, принадлежавшего убитому сенатору, не так давно появилась определенная репутация.
Ходили слухи, что там жили любовники - несколько. Дни и ночи прохожие слышали их стоны, вздохи, всхлипы, требования, которые нельзя было отвергнуть.
Все дома по соседству оказались заброшены, их владельцы покинули Примордий – ради более безопасных городов или деревни. Жизнь на свиноферме могла быть скучной, но, по крайней мере, долгой. И все же люди приходили на Диаманда-стрит, чтобы услышать звуки удовольствия, вырывавшиеся из освещенного лампами дома. Нет, не только услышать. У этого места была атмосфера, которая проникала под кожу. Энергия, которая струилась из открытых окон, привлекала тысячи светлячков – с каждым закатом. Они гонялись друг за другом, описывая странные арабески, воздух гудел от страсти, а свет был таким ярким, что дом сиял от их следов – росчерков, еще долго мерцавших у стен после того, как изможденные насекомые падали в высокую траву.