Истерзанные
Шрифт:
– Не трогай меня! – зашипела она, но Джендри только посмеялся над ее яростью. Он взъерошил волосы Арьи, и без того спутанные. Ну, просто настоящее воронье гнездо. Негодующе оттолкнув руку кузнеца, она стремительно направилась прочь. Подальше от Джендри и его насмешек.
***
Проснулась она с мокрым, заплаканным лицом, но на губах блуждала улыбка. Брезгливо вытерев щеки рукавом, Арья села, морщась от боли в затекшей спине. Меж ягодиц все еще саднило. Да… не скоро забудутся ласки ее муженька. За время ее сна, тюфяк так примялся, что девушка ощущала сквозь него твердость и холод каменного пола. Зевнув, леди Старк огляделась. Окружали ее стены все той же темницы, унылой и холодной. Свечи уже погасли, но
От звука открывающейся двери темницы кусок застрял поперек горла Арьи. Кто это? Рамси? Пришел расквитаться с ней за увечье? А что, здесь ее криков точно никто не услышит. Или снова лорд Русе пришел провести с ней воспитательную беседу? А может, кто-то из Фреев? Мысли лихорадочно метались в ее голове, каждая вопила на свой лад, пытаясь перекричать другую, пытаясь доказать свою истину. Похолодевшие пальцы девушки сжали тяжелую двузубую вилку. Какие никакие, а все же клыки.
Трепещущий золотистый свет факела прокрался в темницу прежде, чем высокая женщина в глухом черном платье переступила порог мрачной обители леди Старк. Ее сухое бледное лицо когда-то было красивым, но возраст и сердитый прищур глаз скрадывали блестки былой привлекательности. Темные с проседью волосы убраны во вдовий узел, спина прямая и напряженная. Глаза женщины пробежали по лицу Арьи небрежно, будто бритвой прошлась, плотно сжатые губы дрогнули и растянулись в тени улыбки.
– Да. Ты очень похожа на него. Даже слишком, - она скрестила руки на груди, - с лица жены Болтонского бастарда на меня смотрят глаза Неда Старка, - выплюнула она так презрительно, что в груди девушки мгновенно вспыхнула ярость. Швырнув на стол недоеденный кусок колбасы, она обтерла жирные пальцы о собственные штаны.
– Благодарю за комплимент, леди. Не представляете, как мне радостно, что я так похожа на отца.
– Да… - продолжила женщина, словно не слыша ее.
– Лицо у тебя Старка. А вот норов волчий, звериный, - она вдруг улыбнулась, обнажив зубы в льстивом оскале.
– Ты помнишь меня, девочка? Я леди Барбри Дастин, леди Барроутона.
Сознание Арьи отозвалось на это имя глухим, напряженным молчанием. Черные глаза леди Старк с пляшущими в них отблесками пламени взирали на леди Дасти не мигая, тяжело и настороженно. Все они враги и предатели. Даже те, кто улыбаются ей в лицо. Улыбка может быть опаснее кинжала.
========== Бастард ==========
Сочувствующая улыбка мейстера и тихое оханье не могли укрыть от Рамси ехидного блеска его глаз. Глубоко посаженные, мелкие, темно-карие глазки – буравчики прямо-таки зажглись торжеством при виде истекающего кровью юноши. Радуется, старая паскуда, что его лорда порезали, Рамси-то слышал, что это он выхаживал его законнорожденного братца. Юноша выл сквозь зубы, обещал повязать эту волчью сучонку со своим кобелем, а потом отдать всем отцовским солдатам, и выплеснул маковое молоко прямо в льстиво улыбающуюся рожу мейстера Утора.
– Но, милорд, - старик рассеянно заморгал. Белесые капли скользили по его лицу, сморщенной старостью, одна слезой повисла на подбородке и
– Рану нужно зашить. В таком деликатном месте…
– Да что ты знаешь о деликатных местах, старый ублюдок?! – полубезумно выпалил Болтон, вскакивая на ноги.
– Небось забыл уже когда свой хрен совал в мокрую щелочку, а? Не надоело трахать свою ладонь? Не трогай меня! – голос юноши взлетел почти до визга, боль становилась все острее и острее, росла и раздувалась, впитывая в себя исступленную злобу лорда Винтерфелла. Он шарахнулся в сторону, оскалив рассеченный рот. Рана вновь открылась, и кровь заструилась по подбородку на шею и грудь, пропитывая ткань рубашки. Рамси, задыхаясь, смотрел, как расцветают багровые пятна на тонком льне.
– Милорд, прошу вас, позвольте мне обработать вашу рану, - суетился старый мейстер, бережно вытирая кровь, - может начаться заражение и воспаление. Ваш лорд–отец и леди–жена, несомненно, будут ужасно огорчены…
– Огорчены? Огорчены?! – юноша расхохотался, запрокинув голову. Кожа на его скуле треснула, края раны разошлись еще сильнее, обнажая ярко-алую плоть и ряд окровавленных зубов. Ржаво – соленый привкус пузырился розовой пеной на губах.
– О да, они будут рыдать! Скорбеть по мне, утопят Станниса в слезах!
Черта с два! Русе Болтон устало повздыхает, стоя над могилой сына, и пойдет делать своей толстухе–жене десяток другой бесцветных младенцев. А жена… юная, упрямая, своевольная, дикая жена, которой он насладился этой ночью, скорее плюнет на его хладный труп, чем упадет ему на грудь, заливаясь слезами. Только Вонючка будет верен хозяину до конца. Вонючка, Вонючка, Вонючка–колючка… да, верный Вонючка сойдет в могилу вслед за господином. Уж Рамси об этом позаботится.
– Прошу вас, милорд, выпейте, - мейстер Утор протянул Болтону чашу, - это снимет боль, пока я буду зашивать рану.
Юноша, немного успокоившись, покорно выпил маковое молоко. И, правда, чего это он? Визжит и скулит, будто сука, которую имеют раскаленным прутом. Не бастард Рамси Сноу, не ублюдок лорда и мельничихи. Он ведь Рамси Болтон, лорд Хорнвуда и Винтерфелла, наследник Дредфорда! С ним-то уж придется считаться. И Фреям, и Станнису Баратеону, и отцу, и его драгоценной женушке.
Мейстер накладывал последние стежки, когда лорд Русе пришел навестить своего раненого сына. Бледно-серые осколки его глаз равнодушно скользнули по опухшему, покрасневшему лицу лорда Винтерфелльского. Умри Рамси или стань калекой, как Вонючка, Болтон–старший и не поморщился бы. Видят Боги, даже обвислая задница Барбри Дастин улыбает чаще, чем его батюшка.
– Твои вопли были слышны даже на Стене, - холодно выдохнул Русе, окидывая меланхоличным взглядом ровный шов на распухшей щеке юноши. Губы тоже отекли, подсохшие кровавые разводы темнели кляксами на коже. Рамси бил озноб, пожар ярости в груди, только немного приутихший, разгорелся с новой силой от едкого замечания отца.
– Кажется, этой ночью на брачной постели пролилась не только девичья кровь, - мужчина кивком приказал мейстеру оставить их с сыном наедине. Утор склонился в почтительном поклоне и быстро посеменил прочь. Рамси проводил его тяжелым, угрюмым взглядом. Как только дверь за старой поганой крысой закрылась с глухим стуком, Хранитель Севера обратил на юношу холодные льдинки глаз.
– Я, кажется, предупреждал тебя, что леди Арья еще не готова, - промолвил он так тихо, что Рамси пришлось невольно податься вперед, чтобы расслышать каждое слово, - но ты не смог удержать свой член в штанах. Признаться, я ожидал от тебя большего. Хотя, чего еще можно было ждать от бастарда.
Юноша до боли сжал зубы, рубец на скуле, едва подсохший, немного закровил. Пальцы его с силой вцепились подлокотники кресла.
– Не забывайте, что бастард, - с омерзением выплюнул он, - ваш единственный наследник.