Истина о мастерстве и героизме
Шрифт:
Зверь не понимал ничего. Он хотел рвать, убивать, грызть. Он хотел есть. Он хотел выпить их всех до дна, чтобы насытиться.
Сначало зверь повстречал по дороге двоих бомжей, затем влюбленную парочку ночью на шоссе в автомобиле. Потом семейство из двоих родителей и двоих маленьких детей.
Когда зверь сделал последний глоток крови из шеи двух полицейских, которые патрулировали шоссе, или просто оказались на пути зверя, разум начал возвращаться в тело Виталика.
Он ещё чувствовал голод. Боже, ни живой, ни мертвый он никогда не хотел так есть. Все тело ломало и чесалось от ожогов. Глаза
И все же, Виталик, начал что–то понимать. Зрение постепенно начало возвращаться. Он окинул взглядом обстановку вокруг. Первым, что бросилось в глаза — патрульная полицейская машина с открытыми дверями. Пустынное шоссе. Проливной дождь. Два мертвых полицейских. У каждого были рваные раны по всему телу. Отсутствовали конечности. Похоже, зверь разрывал их голыми руками и зубами во время безумия. Затем Виталик увидел поодаль автомобиля какое–то движение. Это был Алексей. Парень лежал на спине под дождем. Но капли почему–то его не касались. Он закрывал своими руками свое лицо и что–то бессвязно бормотал.
Слух Виталика, после возвращения, смог уловить этот бредовый шепот.
— Нет, — шептал безумец, — не хочу. Только не это.
Виталик подошел к другу. Алексей заметил его. Он медленно опустил ладони со своих глаз.
Виталику представилась следующая картина:
На месте глаз пустовали кровоточащие раны и следы когтей. Видимо Алексей выдрал свои собственные глаза, чтобы не видеть тот ужас, что натворил.
Вот только, это не очень помогло — как только он убрал с лица руки, по мановению темных энергий глаза регенерировались на лице. Они сразу же уставились на Виталика.
— Мы сделаем так, — принялся говорить Алексей, — дождемся рассвета здесь и уйдем. Мы уйдем. Это безумие.
Виталик сел на мокрый асфальт рядом с другом.
— Это безумие, — прошептал он. — Да, мы уйдем, но не здесь. Сначал сделаем кое–то.
Парень невольным движением руки потянулся в междумирье. Видимо, будучи существом с того света, он как–то мог черпать оттуда энергию.
Он достал меч, который ему дала Время. Затем оттуда же он достал пистолет Алексея и протянул ему.
— Давай сделаем это быстро, пока мы тут не натворили дел.
Алексей сглотнул и взял свое оружие из рук друга.
— Паршиво выглядишь. Что я так же?
— Хуже…
— Ещё, по–моему воняет.
— Да, тело мертво — оно разлагается, но какой–то неестественный механизм залечивает раны сразу же. Ты и гнилой и бессмертный одновременно. Я уже обратил внимание.
— Плохо…
43506
Мастер Лонгин стоял в своем кабинете, облаченный в доспехи янтарного света. Он все ещё не до конца понял уловку беглецов, но самое главное — знал теперь, где они появятся.
Конечно, ничего умнее, как вернуться нежитью глупые смертные не придумали. Хотя, до Иисуса, конечно им было далеко, поэтому они скорее всего использовали единственный возможный для себя способ.
Огромные демонические крылья развивались за спиной Лонгина. Он с сожалением подумал о том, что отверг как святость в момент своего прозрения. Но что он приобрел? Разве это того не стоило? Мудрость тысячелетий, и бессмертие. Не такое, на какое обрекли себя эти два глупца. Но не на долго. Хоть они и стали сильнее самых сильных смертных, им все равно не сравниться с демоном.
Да у них и шансов нет. Чем они собираются его убивать, если уж на то пошло? Они же нежить. Это не подействует.
Лонгин опустил забрало своего демонического шлема и улыбнулся. Это будет очень быстро.
Он мог бы, конечно, связаться со своими раболепствующими приспешниками, обладающими властью в мире смертных, для обеспечении поддержки среди культистов всех мастей и народов, но зачем? Всего лишь два живых трупа на пороге. Что могли бы они сделать?
Нет. Он справится сам. Как и всегда.
89359
Виталик и Алексей молча стояли у входа в приют, где находились 16 апостолов Хаоса. Четыре четверки. Подаренное спасение обернулось проклятьем. Виталик был молчалив. В его правой руке мерцал тусклым белым светом клинок, подаренный Временем. Какие силы он скрывал в себе? Это не было так важно, как и все остальное.
Важно было то, что совершив хороший поступок, Виталик вкусил вкус крови. Сначала в переносном смысле, а потом и в прямом. И если эту тенденцию было не остановить, уже лет через пятнадцать, когда разумы и тела его спасенных окрепнут, мир утонет в крови. Они разорвут его на части. Не будет ни победителей, ни проигравших — только конец, потому что сейчас дело зашло слишком далеко. Это были ни локальные войны за природные ресурсы, или масштабные за место под солнцем и мировое господство. Это было тонкое манипулирование. Словно кукловоды, дергающие за ниточки, демоны, медленно, но верно шли к своей цели тысячелетия. Демоны, созданные сознанием смертных, но от этого не менее опасные.
Бочка с порохом установлена, фитиль подожжен. Его поджег Виталик. И, вот, сейчас он стоит между им и его целью. Он может перерубить его.
Парень посмотрел на здание церковного приюта.
— Ты стой здесь, — обратился Виталикк Алексею, — я пойду один.
— Нет, — запротестовал Алексей, — этого не будет.
Виталик посмотрел изумленно на друга.
— Это мое упущение!
— Нет, это не упущение. В тот момент, это был великий триумф света над тьмой. Ты победил и не пал в объятья тьмы. Ты победил. Но люди все развратили в свойственной им манере. Я здесь, чтобы перечеркнуть все старания тьмы. Я всегда был с тобой для этого. Ты же святой. А я — всего лишь алкоголик, пусть и кандидат наук. Я возьму твои грехи на себя.
— Грехи? — Виталик усмехнулся. — Я думаю, что поздно. Я убил сегодня ночью много человек. Безгрешность окончена.
— Нет. Ты никого не убивал. Мой зверь был быстрее на шаг, а разум на два. Первый и последний для тех людей удар наносил я. Ты только пил. Я всегда контролировал ситуацию. Я — твое темное отражение. Твое зеркало грехов. Но, вместе с тем, я — твой друг. А это, что–то, да, значит в этом мире. Быть может. Ты знаешь, кроме тебя у меня и друзей–то не было — одни собутыльники, наверное.