Истина звезд
Шрифт:
Но его заставила остановиться Юри. Вновь – Незримый его ослепи – она помешала ему дойти до конца.
– Красивая, – Юри, отчего-то запыхавшаяся, говорила с лошадью. – Надеюсь… Надеюсь, я тебе не помешала. – Она заглянула в стойло. – Вкусненького хочешь? Брюкву, может? Морковь?
Юри, как и всегда, была добра. И красива. Закатное солнце очерчивало ее вздернутый, испачканный в саже нос, выбивающиеся из низкого хвоста волосы, мех накидки и тонкие пальцы, которыми она тянулась к лошадиной морде.
– Не бойся… Я не… Я тебя не обижу.
Лошадь подалась
– Могу ли я… Мне… Я хочу попробовать, поэтому, надеюсь, ты позволишь…
Интерес Соно бился в неравной схватке с холодом, который искусал все тело, и, обхватив себя руками, ниджай попытался согреться. Он не понимал, о чем говорит Юри, да и на самом деле ему было все равно. Он просто молча любовался ею: живой и невредимой, но почему-то очень тревожной.
– Больно не будет. Наверное… – Юри положила ладонь между ушей лошади и закрыла глаза.
Она медленно вдохнула. Выдохнула. Переступила с ноги на ногу. Вновь вдохнула.
– Ну же! – бормотала Юри себе под нос.
Она начинала злиться, и лошадь, чувствуя это, скинула ее руку.
– Незримый!
Юри развернулась к выходу. Соно быстро прижался к стене, чтобы остаться незамеченным.
– Что с вами не так?
Соно вновь заглянул в конюшню и увидел, что Юри смотрит на свои руки и отчитывает их, как провинившихся слуг.
– Что я должна делать? Что? – Юри явно хотела что-то пнуть, но не нашла ничего подходящего, поэтому разворошила ногой насыпанное на пол сено. – Так, давай еще раз.
Она вернулась к лошади. Та нехотя фыркнула, но быстро подобрела, когда Юри достала морковь из мешка, стоявшего у соседнего стойла.
– Давай попробуем по-другому.
Солнце медленно садилось, заставляя ели отбрасывать длинные тени, которые помогали Соно прятаться. Он и не заметил, что уже почти вошел в конюшню. Не понял, как сдержался, чтобы не остановить Юри. Не кинулся к ней: ни когда она достала из набедренных ножен кинжал, ни когда полоснула им себя по пальцу. Кровью она зачем-то обмазала морковь и протянула ее лошади.
– Кушай, красавица. – Та, недолго думая, приняла угощение. – Кушай.
Юри вновь закрыла глаза и коснулась ладонью лошадиной морды. Постояв так некоторое время, она все же сдалась и отступила.
«Что за обряды она проводит? С ума сошла? – Соно так и хотелось сделать ей замечание. – Почему причиняет себе боль и зачем мучает лошадь?»
– Почему ты не показываешь прошлое? Почему не даешь свое зрение? – Соно не понял, злилась ли Юри на себя или на лошадь, которая, громко чавкая, уставилась на нее. – А! Поняла! Крови мало… Надо кусочек мяса.
Юри вновь достала нож, и в этот миг Соно уже не смог сдержаться. Он вышел из тени – и конь в ближайшем стойле испугался появившегося из ниоткуда незнакомца. Страх мгновенно передался по цепочке и добрался
Соно наконец добрался до темницы. Он стоял у входа, замерзший из-за аскарского ветра, и все к чему-то готовился. Чего-то ждал. На что-то надеялся. Путь был свободен, клетка открыта, но перед Соно будто выросла стена. Он не мог сделать ни шага вперед и от этого злился еще сильнее.
«Ты правильно сделал, что не убил Куана. Иначе чем ты лучше него?» – слышал он голос Юри на корабле у Схиалы.
«Юри не станет легче от его смерти. Ты защитишь ее. Ей больше ничего не грозит», – в мыслях пронеслись слова Хикаро.
«Я рядом, Юри», – говорил Соно ей на привале перед Свесой.
«Ты рядом, Соно», – отвечала она ему.
Соно сходил с ума. Голова была готова взорваться, а холод, который до этого отрезвлял, сменился жаром ярости, кипящей внутри.
«Я буду нежен, маленький сиаф», – голос Куана из той самой ночи разогнал все мысли, которые останавливали Соно.
А крик Юри из кошмаров, невыносимый и доводящий его до дрожи, наконец помог решиться. И Соно шагнул в затхлую темноту.
В конце каменного туннеля в одной из клеток мерцал огонь.
– Да сегодня день приемов! Столько гостей меня посетили! – Куан явно услышал его шаги. – Только почему-то никто не приносит гостинцы.
Теперь Соно точно знал, что наемник здесь.
– Ну что ты там плетешься? Давай быстрее! Мне уже интересно, как ты поизголяешься надо мной в этот раз, – смеялся тот.
От мерзких насмешек по телу прошла новая волна ненависти и гнева, которые, словно яд, убивали в Соно здравый смысл.
– О-о-о… Какие люди! – Куан будто не удивился появлению ниджая. – Я знал, что ты жив. Жаль, конечно. Надо было пырнуть тебя еще несколько раз…
Лицо Куана было обугленным, словно только что побывало в жаровне. Выпученные глаза, налитые кровью, смотрели прямо на Соно. На обожженной черной щеке вздулись волдыри, а кровь, стекающая вниз по лицу, капала с губ.
– Ты не поверишь, когда узнаешь, кто это со мной сделал. – На лице Куана все еще можно было разглядеть надменную улыбку. – Моя маленькая Юри.