Истина
Шрифт:
Ты особенная, Энджел, я хочу убить тебя.
– Нам есть, о чем поговорить с тобой.
– Я так не думаю.
– Он вырвал свою руку и сделал лишь несколько шагов, до того, как я схватила его за локоть, с силой вдавливая ногти сквозь футболку, и потащила в чулан уборщицы; Кэри даже не сопротивлялся - наверняка от того, что был шокирован. Мне все равно, что в данный момент он испытывает - сердце в моей груди, разрывается на части от смешанных чувств, а в висках стучит кровь, отвлекая.
За нами закрылась дверь, и я поняла насколько погорячилась.
Мы с Кэри Хейлом отрезаны от внешнего мира, заперты в крохотном чулане со швабрами, и метлами, а мне в спину упирается шкаф с чистящими средствами. Мои глаза не успели привыкнуть к темноте - я почувствовала, как Кэри шевелится рядом со мной, видимо двигая рукой, а затем, над нашими головами разлился тусклый свет - он дернул за цепочку.
Мы тут же встретились взглядами, и Кэри Хейл не слишком вежливо осведомился:
– Что тебе нужно от меня?
Мы с ним стояли в нескольких сантиметрах друг от друга, и я смогла хорошенько его рассмотреть. Кэри действительно изменился. Его волосы теперь короче, и они стоят торчком на его голове, словно он только что выбрался из постели. Скулы выражены сильнее чем прежде - из-за чрезмерной худобы. Взгляд все тот же цепкий, пронзительный, но ни намека на игривость.
Казалось, он стал старше на несколько лет.
Я вскинула голову, спрашивая:
– Что ты забыл в школе?
В моей голове были сотни разных сценариев моего поведения, рядом с ним; миллионы часов я провела в психушке, размышляя над нашей встречей - когда это случится, и как именно произойдет; я продумала сотни тысяч диалогов в своей голове, но все они разбежались в разные стороны, как только я столкнулась с этим парнем в действительности.
– Личные дела, - он склонил голову на бок, прищурившись, совсем так, как раньше, от чего мое сердце екнуло. Он казался совсем родным. Это же Кэри Хейл. Мой друг. Парень, который без страха пришел ко мне в больницу. Парень, который защищал меня всякий раз, когда мне грозила опасность. Он несет ответственность за всех своих друзей. Я хорошо знаю его.
Нет, не знаешь. Он пытался убить тебя.
– Ты хочешь остаться со мной наедине сейчас?
– бросил он, - поэтому мы здесь?
Я не была уверена шутит он или нет, и у меня не было времени придумывать что-то поэтому я сказала то, что пришло мне в голову:
– Только не думай, что я до сих пор схожу по тебе с ума. Я помню, кто из нас в большей степени сумасшедший.
– Приму это за комплимент, Энджел.
Это не был комплимент.
– И никаких больше "Энджел", мистер Хейл.
– Мы уже пробовали один раз и из этого ничего не вышло.
– Кэри Хейл усмехнулся, и его смешок отразился в моей груди учащенным сердцебиением.
Этот тип хотел убить меня.
– Ты что, всех своих девушек так называешь? Всех особенных?
Он нахмурился, и я ощутила удовольствие от того, что ранила его. Хотя, это по сути не должно было его ранить. Он пытался меня убить. Два года назад он сбил меня на машине. Он убил меня. Он лгал мне весь год, делая вид, что является не тем, кто есть на самом деле.
Он вдруг пожал плечами:
– Ну, дело в том, что мой психиатр объяснил все это как временное помешательство.
Мое сердце пропустило удар.
Он еще... как он может шутить сейчас?
Мне захотелось врезать ему, шваброй по голове...
– Вот значит, как ты объясняешь все это?
– высокомерно протянула я.
– Я это никак не объясняю, - отрезал он, и схватил ручку двери, собираясь выйти, но я положила сверху свою руку. Он медленно перевел на нее взгляд, словно ожидал, что сейчас я испугаюсь, и отстранюсь.
Но я не отстранилась.
– Ты никуда не уйдешь, пока не ответишь.
Он тихо рассмеялся, и у меня мурашки побежали по спине, от удовольствия и отвращения.
Я ненавижу его. Ненавижу его всем сердцем, так, что даже становится больно.
– Твоя храбрость граничит с безумием, Энджел.
– Он переплел свои пальцы с моими, притягивая руку к своей груди. Воздух между нами пошатнулся.
– Что, если у меня опять случится приступ? Я могу причинить тебе боль. Снова.
Я оказалась совсем рядом с ним, и не спешила отодвигаться от него. Я чувствовала от него запах апельсинов, и вспоминала наши с ним поцелуи, нежные, и чувственные. Кэри Хейл перестал улыбаться, изучая мое лицо:
– Почему ты по-прежнему не боишься меня?
– Потому, что я больше ничего не боюсь, - ответила я.
– Больше нет ничего, что могло бы напугать меня. Поэтому я здесь, с тобой, и я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы.
Я попыталась отстраниться, но Кэри Хейл по-прежнему сжимал мои пальцы, держа руку у своей груди. Я пыталась не реагировать на это, но пока говорила, мои мысли регулярно уносились вдаль.
– Я хочу знать, что случилось той ночью. Хочу знать, что здесь делает Серена. Хочу знать, как ты... ты же... ранил меня. Я помню кровь.
– Я набрала в грудь воздуха.
– Как я оказалась дома?
Он отпустил мою руку, и я ощутила укол потери, но быстро отделалась от этого чувства.
Кэри Хейл вмиг стал серьезным, потеряв ко мне интерес:
– Я отвез тебя домой, и твоя тетя сказала, что вызовет врача. Затем, я забрал свои вещи, и уехал.
– Она не поверила мне, когда я сказала, что ты похитил меня и пытался убить. Когда я сказала ей, что ты с самого начала преследовал меня, что это ты следил за мной, что это ты сбил меня на машине, она не поверила мне. Сказала у меня шок. Сказала, что вызовет врача. Даже сейчас, когда я полностью пришла в себя, она не верит мне. По-прежнему никто не верит.