Истина
Шрифт:
Меня терзало чувство вины, за те жестокие слова, что я сказала тете Энн. Моя мама была ее сестрой. Мы - семья. Но... она должна была поверить мне. Иногда я замечаю, как тетя Энн смотрит на меня, пока думает, что я не вижу. Ее взгляд такой опечаленный, словно я пациент, которому вынесли неутешительный вердикт. Это раздражает, и заставляет чувствовать себя жалкой, никчемной... не такой как все. Это обязывает в свою очередь других людей относиться ко мне по-особенному, и это постоянно напоминает мне о том, что со мной случилось.
Но я не умерла. Я жива. Я все еще продолжаю жить
Если сдамся, все рухнет.
Как только на мгновение решу опустить руки, все исчезнет, - я исчезну. Потому, что никто не сможет мне сказать: "Скай, ты прямо упрашиваешь меня: "папочка, отправь меня в военный лагерь, я хочу стать сильнее духом". Если продолжишь киснуть, не поступишь в университет, и тогда я точно знаю, куда определю тебя. Близнецы проведут тебе экскурсию, в их казарму, и может быть ты даже будешь спать на одной из кроватей, принадлежащих им, так что старайся, дочь". Я больше не услышу папиных шуточек, которые иногда звучали как угрозы, и не увижу маминого хмурого взгляда, обращенного на мужа.
Я вынырнула, хватая ртом воздух, и стала тереть глаза, освобождая от пены.
Их жгло с неимоверной силой, но вовсе не из-за того, что в них попала вода.
Так, я не должна киснуть.
Я положила голову на полотенце, лежащее на краю ванной, и закрыла глаза.
Отчет о проделанной работе, доклад по социологии, выучить слова по французскому, сдать реферат по истории...
Я думала, мысли об уроках, отвлекут меня от боли, теплящейся в груди, но я вспомнила о мисс Вессекс. Она звонила тете Энн, чтобы сказать, что понимает мои чувства, но это в последний раз. И что, теперь, я должна поблагодарить ее за благородство и понимание? Это лишь издевка.
Ненавижу ее...
Я открыла глаза, глядя в потолок ванной.
Мисс Вессекс приехала в наш город почти тогда же, когда произошла авария, после чего регулярно пыталась вышвырнуть меня из школы, капая на мозг психу-директору мистеру Гордону. После того, как в городе заявился ее чокнутый сынок, она перешла к более тяжелым методам. Но почему? Чем я ей не угодила?
Мисс Вессекс была в Дэвилспейнде еще до того, как Кэри Хейл сбил меня на своей машине. Здесь есть что-то большее. Что-то, что я еще пока не знаю.
Я выбралась из ванной, и обмотавшись полотенцем, вошла в комнату. В следующую секунду шок и недоверие парализовали меня, тело напружинилось и позвоночник напрягся.
На моей кровати сидел Кэри Хейл.
– КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ЗДЕСЬ ЗАБЫЛ?!
– прогремела я, от чего горло тут же обдало жаром, и я закашлялась.
Это действительно был он; сидел на моей постели, в моей комнате, и смотрел на меня своим убийственным взглядом. Он выглядел больным. Его щеки были бледными, губы тоже. Все тело казалось, было истощено. Он голодает? Ему нечего есть? Что с ним?
Так, стоп, мне все равно, что с этим гадом, пусть умрет хоть сейчас.
Я разъяренно протопала к нему, хватая за куртку, и с силой рванув на себя, но этот парень не двинулся.
– Хватит появляться, как чертов призрак Рождества! Проваливай из моей комнаты раз и навсегда, Кэри Хейл!
О, как же я его ненавижу...
Я сделала вдох и выдох, чувствуя, что у меня сейчас случится гипервентиляция.
– Что ты...
– вдох, выдох.
– Ты что забыл здесь, Кэри? Ты сказал мне не искать тебя. Сказал оставить тебя в покое, и я так и сделала. Я сделала все, как ты просил.
– Знаю...
Он стал еще более замкнутым, еще более хладнокровным, и невозмутимым, и это очень меня бесит.
– О, так ты знаешь, - с сарказмом повторила я.
– Тогда скажи, зачем ты здесь, не трать мое время.
– А у тебя есть дела?
– он невозмутимо вскинул бровь.
О, я видимо ошиблась, и этот тип не болен. Он выглядит очень даже здоровым, раз может сейчас бросать мне вызов.
Я выпрямилась, скрестив руки на груди.
– Ты имеешь в виду, есть ли что-то важнее, чем дурацкий разговор с тобой, с человеком, который хотел меня убить несколько раз, с человеком, который попросил держаться от него подальше, и тем самым запутал все? О ДА, ПОЖАЛУЙ, ЕСТЬ!
Он поморщился, от иронии в моем голосе.
Я была очень зла сейчас. Так зла, что вся усталость и сонливость исчезли из моего тела. А еще посторонние мысли, еще жалость к себе. Кэри Хейл забрал все это из меня. Рядом с ним я стала полностью другой, почувствовала, как каждая клеточка наполняется ненавистью к нему, и желанием притянуть его ближе к себе, впиться в его губы жарким поцелуем.
– Так.
– Я нервно усмехнулась, выпрямляясь. Сплетающиеся между собой желания, которые должны взаимно исключить друг друга, сбили меня с толку.
– Давай сделаем вид, что ты не задавал этот вопрос, потому что очевидно, что теперь ты не на первом месте в моей жизни. Давай, живо говори, чего ты здесь забыл, и уходи.
– Сначала оденься.
– Так значит теперь ты меня стесняешься, - с презрением констатировала я, но ушла в ванную, чтобы натянуть старый растянутый топ, и узкие штаны для бега. Волосы пришлось оставить распущенными, чтобы скорее высохли. Быть в полотенце перед этим парнем, почему-то показалось мне нелепостью. Когда я вышла, и он вскинул брови, бесстрастно осмотрев мой наряд, я вышла из себя:
– А ты что, ожидал, что я буду наряжаться для тебя? Ты вообще не должен быть тут, ты забыл? Ты обещал, что я никогда не увижу тебя. И я решила не заявлять в полицию.
– Тебе все равно никто не верит. Как и раньше.
Мои щеки обдало жаром.
Я вздохнула.
– Мне плевать что ты думаешь.
Он похлопал рядом с собой:
– Присядь, и послушай то, что я скажу.
– Вздумал мне приказывать?
– Я просто хочу, чтобы ты услышала то, что должна знать.
– Я знаю все, что мне нужно знать, Кэри, - я надменно вскинула голову.
– Я знаю, что это ты, Серена, и твоя мать, убили мою подругу. Решили таким образом замести следы? Не выйдет. Можете убить и меня, мне терять нечего, но не раньше, чем я найду способ упечь вас всех за решетку.