Истинная для Грифона
Шрифт:
Виттор видел, как сила распускается в ней, словно цветок, вплетаясь в рисунок и так меняющейся ауры. Пусть даже она маг, равной ему она не станет никогда. Он не сможет жениться на ней. И не захотел бы, даже если бы мог. А захочет ли она оставаться при нем в качестве любовницы и матери его детей?
Под действием просыпающейся магии, печать покровительства исчезла с ее плеча. Она вольная? Точнее была вольной. Ведь теперь она маг, Алисия не сможет удержать девушку в борделе. Да и он не сможет удержать ее возле себя. Он бы мог взять ее под покровительство, если бы она не была магом. Если бы не была… Виттор коснулся руки девушки,
Девушка будет принадлежать ему. А ее Дар лишь помеха.
Глава 10
/Анастасия Свободина/
Мысли текли вяло и бессвязно. В теле царила расслабленность, таяли последние искорки удовольствия после первого в моей жизни оргазма. И главное – с кем я его испытала! С незнакомцем, который из всех прелюдий только пару раз поцеловал меня. Он просто набросился на меня, наверняка в своей напористости наставил кучу синяков по телу. Да что уж говорить, он даже не разделся. Но, наверное, я никогда не забуду эти моменты первой в моей жизни близости. Как он отнес меня на кровать, как смотрел, даже не с желанием, а с неистовым голодом. Несмотря на поспешность, казалось, он силой воли сдерживает свои истинные порывы, настолько напряжено было его тело.
После домогательств стражников я боялась близости. Но когда Дрейсон отнес меня на кровать и распахнул на мне платье, внутри поднимался не страх, а томление. Которое только усилилось, когда он поцеловал меня, проникая языком в мой рот. И несмотря на то, что мне ничего неизвестно о моем первом мужчине, я все равно получила удовольствие, почти не ощутив боли. Может, мне что-то в еду подсыпали? Или в этом мире я еще и умом тронулась?
Невольно задержала дыхание, когда повернула голову к своему первому мужчине и первому клиенту. Он лежал на боку, подперев голову рукой. Я бы не назвала его красавцем. Правда, здесь скорее причина в его возрасте, ведь я никогда не интересовалась «старичками». Я бы дала ему лет тридцать пять, если не больше. И так резкие, даже хищные, черты лица заострились, а серые глаза смотрели холодно, с непонятной мне неприязнью. Чем я ему не угодила, интересно? Твердые губы сжались в плотную линию. Светлые волосы, которые до встречи со мной были откинуты назад, сейчас растрепались и спадали на его лоб. Было что-то опасное, дикое в его облике, что я почувствовала себя добычей под взором хищника.
Дрейсон приблизился ко мне. С трудом удержалась от того, чтобы не отпрянуть от него.
– Как тебя зовут? – в его голосе слышалась легкая хрипотца.
Хотелось ответить что-нибудь язвительное. Очень своевременный вопрос. Или здесь так принято: сначала занимаются сексом, а потом спрашивают имя?
– Ан… – я осеклась, вспомнив, что Алисия дала мне кличку. К тому же не хотелось сообщать ему свое настоящее имя. – Сия.
– Сия, – повторил он, растягивая гласные, словно пробуя имя на вкус.
Похоже, мне и вправду что-то подсыпали в еду, если я достигла оргазма с ним! Его пальцы тем временем скользнули к моей груди.
– Ты знаешь, кто я? – вкрадчиво спросил он.
Я вздрогнула не то от прикосновения, не то от неожиданного вопроса. Сверкнувшая белым светом радужка глаз мужчины развеяла мой скепсис. Сердце начало ускоряться, качая пылающую кровь по венам.
– Мне, – горло сдавило спазмом, и пришлось кашлянуть, дав себе внутренне несколько оплеух, чтобы продолжить более уверенно. – Мне мало о вас известно, – тихо вздохнула, когда его пальцы сомкнулись на соске, а потом и вся ладонь накрыла грудь.
Вопреки страху и настороженности, во мне вновь просыпалось желание.
– Я знаю, что вы сюзерен этой провинции.
– И? – его пальцы, еле касаясь кожи, пробежались по животику, от чего кожа покрылась мурашками, а внизу живота стянулся тугой узел в предвкушении нового прикосновения.
– Больше ничего, – на выдохе произнесла я, когда его пальцы достигли лона и скользнули между влажными складочками.
Прикрыв глаза, я тихо простонала, вбирая в себя ощущения ласки и дрожа в ожидании.
– Ничего?
Даже не сразу удалось вспомнить, о чем мы говорим. Я вновь сосредоточила внимание на мужчине. А вот Дрейсон не отрывал взгляда от моего тела. Он поднес пальцы, блестящие моим соком, смешанным с кровью, к лицу и лизнул их. Серая радужка расширилась на весь глаз, на мгновение лицо приобрело животные черты.
– Вы не человек? – голос дрожал.
Да у меня волосы на затылке зашевелились от страха. Как-то Лоли забыла упомянуть о составе населения страны. Хотелось бежать, но я так и лежала, завороженно глядя в нечеловеческие глаза Дрейсона.
– Таких, как я, называют двуликими. Мы имеем два облика, – Дрейсон одним тягучим движением поднялся с кровати.
Пока я пыталась переварить его слова, он рывком поднял и меня. Мы стояли так близко, Дрейсон был на голову выше меня. Не решаясь поднять взгляд к его пугающим глазам, я стояла, уткнувшись взглядом в его грудь, рассматривая явно золотые пуговицы синего сюртука. Ладони Дрейсона прошлись по моим плечам, отодвигая бретели платье, после чего оно опустилось на пол, оставив меня полностью обнаженной.
В своем мире я даже не позволяла себе мечтать о любви, уж тем более плотской. А сегодня я стою на своих ногах перед мужчиной, с которым только десять минут назад занималась сексом. Мне было не по себе, меня одолевали сомнения о неправильности происходящего. Но неприятия не ощущала, несмотря на то, что ничего не знала о вите Дрейсоне. Даже его имени.
– У нас есть много особенностей, – ладони Дрейсона теперь опускались по моим предплечьям к запястьям. Чуть сильнее сжали ладони, а потом притянули к его груди. – Раздень меня, – приказной тон заставил вздрогнуть.
Возмущение во мне боролось с предвкушением. Подчиняться не хотелось, хотя я понимала, что должна. Ведь он заплатил за меня столько денег. Уверен, что имеет право приказывать. Решающим стало собственное желание подчиниться, раздеть этого мужчину. Мои пальцы пробежались по сюртуку, расстегивая пуговицы. Хм, в них что, бриллианты? Может, оторвать пуговичку и оплатить свой долг?
Дрейсон подался чуть вперед, чтобы мимолетно коснуться носом моей макушки и громко вдохнуть мой запах. Отодвинув полы сюртука, я принялась за пуговицы рубашки. Пальцы подрагивали, когда я раздвинула ткань рубашки и коснулась кожи на груди Дрейсона. Гладкой, обжигающей мои ладошки. Кажется, это не кожа, кажется это я горю, от желания, от смущения. Черт, я же только-только лишилась невинности, а тут уже и мужчину раздень. А дальше? Я должна бояться его, ведь он не человек, должна опасаться его желаний. Тогда почему я изнываю от возбуждения?