Истинная одержимость дракона. Книга 2
Шрифт:
– Этеринга, что же ты стоишь, как неродная? – спрашивает он, кривя губы в злой усмешке. – И где твой наряд? Я же просил подготовить для тебя нечто особенное.
Если честно, я к нему даже не притронулась, понятия не имею, что там такого особенного.
– Мне не понравился.
– Справедливо, – улыбка Фредерика становится шире. – Никакие ткани не сравнятся с естественной красотой женщины, не так ли?
Ой как мне не нравится этот тон… Фредерик, конечно, подтверждает опасения.
– Раздевайся!
Глава 19.
Глава содержит сцены принуждения, которое авторы не одобряют. Но это должно было произойти.
Вы понимаете почему. Эти персонажи не смогут договориться по хорошему.
Читайте с осторожностью… Всё будет хорошо!
Приказ императора прокатывается по комнате как взрыв, вызывая охи и ахи среди девушек. А я застываю как статуя, сжав челюсти, сминая пальцами юбку, не отводя от его жирнейшества взгляда.
– Инга, чего же ты, милая, ждёшь? Здесь все свои, – он обводит обрюзгшей рукой с короткими пальчиками весь «цветник», собравшийся у его ног. – Порадуй меня. Мне же нужны силы, чтобы полностью восстановиться.
Я чувствую силу. Не снаружи, нет. Снаружи пусто, как в русле пересохшей реки. Внутри. Она бурлит, искрит. Напряжение становится больше, чем то, с которым я могу справиться.
Дышу. Так, как учил Тенгер. Медленно, концентрируясь на том, чтобы направленно распределять потоки и не выпустить всё наружу, не ослабнуть.
– Быть может, тебе есть что скрывать от твоего обожаемого жениха? – спрашивает Фредерик, будто давит на меня.
Я не двигаюсь с места, не собираюсь отвечать и надеюсь только на то, чтобы выпал шанс сбежать. Внутри ураган. Хоть какое-то упорядочивание потоков уже кажется бесполезным. Раздражение, страх, неприязнь, желание размазать этого борова, вкатать в пол за всё то, что он делает с девушками, за его безграничную, просто неутолимую жадность, – всё это вызывает всплески магии, накаляет воздух снаружи. Я даже чувствую её привкус на языке…
– А мне много интересного рассказали, – Фредерик делает едва заметное движение пальцами, и к нему подплывает Магда. – Да, моя золотая?
Магда льнет к императору, кошкой соскальзывает к нему на колени, расплываясь в довольной улыбке и посылая мне язвительные взгляды. Фредерик сжимает ладонью её ягодицу, слегка поглаживает, а потом скользит вверх, забираясь под ткань короткой блузки.
Девушка издаёт стон и выгибается.
К горлу подкатывает тошнота, тут же хочется отмыться. Окидываю комнату взглядом и вижу, как все девочки завистливо смотрят на Магду и чуть ли слюной не капают.
Какая же ты сволочь, Фредерик.
– Итак, золотце моё, расскажи, что видела? – притягивая Магду за затылок к себе, спрашивает император. – Этеринга плохо себя вела?
– Очень плохо, мой господин, – на выдохе шепчет она и тянется губами к маслянистому рту императора. – Она… разговаривала с котом…
Пальцы-колбаски зарываются в красные волосы Магды и чуть-чуть оттягивают назад, отчего она запрокидывает голову, словно подставляя свою шею для ласк.
– С котиком, значит, да? А ещё? Лапуля, давай расскажи мне, – его рука скользит по бедру девушки вверх, зарываясь под слабое подобие юбки.
– Она… ходила в башню по вечерам. И пару раз ночью, – выдыхает Магда и чуть-чуть елозит тазом, чтобы податься навстречу ладони императора.
– После отбоя, в комендантский час? – уточняет Фредерик, не сводя с меня взгляда.
– Да, мой господин. А ещё… У неё на спине, – под пальцами императора Магда едва переводит дыхание. – У Инги на спине огромный дракон!
Среди девчонок прокатывается волна испуганных вздохов, но их заглушает то, как Магда вскрикивает, изгибаясь, а император небрежно сталкивает её со своих коленей. Девушка скатывается на пол и лежит, дрожа и тяжело дыша.
Как же мне её… жалко. Она понятия не имеет, что делает. Хотя, наверное, когда она следила за мной, понимала и, быть может, рассчитывала на какие-то привилегии от императора. Но вот они. В такой момент лежать на мраморном полу. Как надоевшая кукла.
А я-то думала, почему она решила больше времени проводить с нами. Оказывается, всё до банального просто. Но что это? Зависть? Страх? Что?
Непонятно. Но всё, что она сказала – это приговор. Чего мне теперь ожидать от императора? Даже думать не хочу. Сейчас особенно остро чувствую, что всё, что было ночью – по-настоящему. Это всё было. Ал, его руки, его губы, клятва, то, что произошло между нами.
Император тяжело поднимается и медленно, небрежно перешагивая через Магду, идёт ко мне. Из меня впервые за всё это время выплёскивается магия и хлёстко бьёт императора. Но тот успевает выставить руку с защитным плетением, которое легко отражает спонтанный выброс.
– Антимагические браслеты! – командует он.
Рядом со мной тут же оказываются два охранника, а на запястьях защёлкиваются металлические браслеты.
Меня будто отрубает от потока. Ни изнутри, ни снаружи. Ниоткуда его нет!
Это поднимает в моей груди панику, особенно учитывая, что император нависает надо мной всей своей огромной тушей, а охранники крепко держат за плечи так, что мне точно не вырваться.
– Ну что, Этеринга, – его маленькие противные глазки скользят сначала по моему лицу, потом спускаются ниже.
По телу пробегает дрожь брезгливости, когда я чувствую, как взгляд императора проходится по моей шее, останавливается на груди. Мне дико хочется прикрыться, дёргаюсь, но меня крепко держат. Мне даже жалко парней. Они, скорее всего, искренне мне сочувствуют, но этот боров, не знающий никаких границ, тот, кто зовёт себя спасителем и освободителем, просто подминает чужие желания.