Истинная одержимость дракона
Шрифт:
Что-то мне совсем нехорошо. И вот такого поведения от меня ждут? Руки облизывать?
Прячу под столом кулаки, пытаясь не обращать внимания на то, как ещё несколько девушек забирают виноград похожим способом. Смешки становятся тише, голоса глубже или переходят в шёпот. Боги, здесь так душно.
Мне почему-то казалось, страшнее, чем ректор, внезапно подошедший сзади и поймавший в кольцо своих рук уже ничего не будет. Я ошибалась. Забыла слухи, которые долетали даже до нашей деревушки.
Мерзко. Грязно. Магда тоже получает угощение, подражая другим девушкам. Я сижу через стол от всего этого, а меня передёргивает так, будто я участвую. Почему они это делают? Только ради красивой жизни?
Боги… Голова кружится.
– Инга, сладкая, в чём дело? – обращается он ко мне.
Твою ж ма-а-ать…
– Ни в чём, – хрипло выдыхаю я.
– Ох, милая, прости, – в его голосе противно липкое возбуждение. – Я увлёкся девочками и совсем не приласкал своих новеньких фиалочек.
Вот спасибо. Это был лучший из подарков.
– Возьми, – он срывает последнюю виноградину с ветки и тянет ко мне через стол. – Эта, только для тебя.
Я не сдерживаю нервного смешка.
– Нет, спасибо, – сглатываю обжигающую горечь, подступившую к горлу. – Я не голодна.
– Императору не перечат, – упрекает меня кто-то. – Его благодарят за дар.
– Благодарю! Но я не голодна.
Цветник перешёптывается будто клубок змей. И мне совсем не нравится взгляд, которым император меня изучает.
– Знаешь, я думаю, твой магический потенциал нужно проверить прямо сейчас, – император хлопает по своему колену и ухмыляется.
Меня словно ледяной водой окатывает. Серьёзно что ли?! На на него сесть? А чего не повыше сразу?
Другие цветы поворачиваются и с равнодушием смотрят на меня. Глаза пустые.
– Все вон, – резко произносит он, не отрывая взгляда от меня. Будто охотничий пёс, взявший след. – Этеринга, ты останешься.
Глава 8. Ректор академии
Едва за девчонкой закрылась дверь, в груди заныло гадкое чувство, будто теряю что-то очень важное.
Но утратой чего?
Бросаю ещё один взгляд на дверь, возвращаюсь в кресло, отпиваю кофе и морщусь. Остыл. Можно, конечно, подогреть, но я не стану. Второй раз вкусным он не станет. Отставляю кружку и беру бумагу, как вдруг дверь без стука открывается.
Внутрь входят двое имперских стражей, один остаётся в приёмной, второй идёт в кабинет и, убедившись, что я не прячу по углам врагов, подаёт сигнал. Лениво поднимаюсь и успеваю обойти стол, прежде чем в кабинете появляется император.
– Алистар, – он разводит руками в жесте, похожем на приглашение обняться, но не являющемся таковым. – Давно не виделись.
– Две декады, – даже не пытаюсь подавить в голосе иронию. – Я ждал вас к вечеру.
– Я освободился раньше, и мне уже не терпится взглянуть на свежие цветы. Сколько в этом году?
– Трое.
– Не слишком много. Неужели в нашей империи закачиваются приятные глазу девицы?
Мне вспоминается последняя. Та, чей запах всё ещё витает в воздухе. Что-то с цитрусом. Апельсин и корица.
Её реакция не была мне в новинку, каждый год одно и то же. Одни плачут, кто-то умоляет, но в конце концов все мирятся с неизбежным. Те, что поумнее успевают получить большую выгоду. Не выделяются, ведут себя естественно и живут дольше. Жаль, что Инга не из таких.
Характер в этой девочке чувствуется издалека. Это её особенность и проблема одновременно. Я понимаю, что Фредерика она однозначно заинтересует, но почему-то сейчас меня этот факт злит.
Вопрос в том, почему?
Не первый сорванный цветок, явно не последний, но что-то в ней… в голосе, манерах… нет, к демонам такие мысли.
– Ты уже всех срезал?
– Последнюю вчера вечером.
– Прекрасно. Как раз взгляну на них, – император потирает руки друг о друга. Крупные перстни на его пальцах звякают.
Инга же только что вышла. Выходит, они не пересеклись в коридоре? Успела удрать? Будет лучше, если она спрячется где-то и не попадётся на глаза. Фредерик разозлится, конечно, но мне нужно отдельно поговорить с этой девочкой, пока она не влипла.
Проклятье, стоило сделать это, пока она была тут… в голову не пришло.
– Вы помягче с ними. У последней и суток не прошло как дом покинула.
– Так и хорошо. Быстрее привыкнет. Которая самая свежая. Как звать?
– Этеринга.
– Фигура есть? Грудь?
Пожимаю плечами.
– Молодец, – ухмыляется Фредерик. – Правильно. Это мои девочки и делиться ими я не стану. Уже были прецеденты.
Слышал. Жестокая была казнь.
– Я могу сделать для вас что-то ещё? – наклоняю голову к плечу.
– Не, работай, – отмахивается. – А я пойду отдохну. Пусть девушек и мало, но надеюсь, они того стоят. В этом году я забираю старшекурсниц, как-нибудь протяну. Эх, знал бы ты, как это непросто, делить любовь стольких красавиц. Они же ссорятся за меня, ревнуют.
Он выдерживает паузу, позволяя мне озвучить какой-либо комплимент вроде «это неудивительно» или «есть за что», но ожидаемо слушает тишину. Мне не за что хвалить его, но он отвык от этого и продолжает ожидать от меня того, к чему приучил всё своё окружение.
Терпеливо жду, когда он закончит и покинет кабинет, забрав с собой охрану. Жирный ублюдок. Ни мозгов, ни фантазии, на троне оказался случайно, больше мешает, чем правит. Всё жду, не появится ли какой-нибудь идиот, желающий свергнуть его. Ну или хотя бы убить. Сейчас пойдёт в оранжерею, переодеваться и наслаждаться почти раздетыми девушками. Ей.