Истинная в цепях, или Мы ещё поспорим, кто из нас попал!
Шрифт:
— Лапы! — возмутился Радагаст.
Я невольно подпрыгнула. Снова выругалась под нос, сбросила руку Никиты и попыталась расслабиться. Тем более атмосфера располагала. Потрескивали поленья в костре, раздавалось стрекотание цикад, временами слышался плеск воды и крики ночных птиц. Никакого шума машин. А звёзд на небе столько, что захватывает дух. Потрясающе, если не замечать злого сопения дракона и богатыря.
Подстилка грела почти до утра. Мы не мёрзли. Я лишь слышала, как ночью сначала Никита, а потом и Радагаст подбрасывали поленья в костёр. Спала крепко, и проснулась вполне довольная. Начала
— Радагаст? — приоткрыв глаза, я приподняла голову. И убедилась в том, что лежу под крылом дракона на его лапе. — Что происходит?
— Ты ночью дрожала, и я тебя спас, — заявил этот невозможный дракон, распахивая крыло.
Солнце ослепило глаза. Потерев их крылом, я поднялась на лапы и огляделась. Никита ещё спал, с головой закутавшись во все одеяла. В его ногах весело потрескивал костёр.
— Голову подставь, — смерила Радагаста хмурым взглядом.
— Зачем?
— По темечку тебя тюкну, — прошипела я. — Устроил вчера драку, чтобы я с Никитой не спала, а в итоге к себе перетянул. Про нравственность вещал, нас бесстыдниками называл. Что за двойные стандарты?
— Так вы одного вида, это бесстыдство, а мы с тобой в таких обликах несовместимы. Значит, можно спать вместе, — серьёзно закивал он.
— А вон оно что, — тоже закивала я. — Тогда и по темечку бьют не только в наказание, но и для профилактики. Чтобы мозги на месте стояли.
— Я на охоту, — дракон резко вспорхнул в небо, скинув меня с лапы.
Я легко приземлилась на землю, выправив падение крыльями.
— Смотри у меня, — притопнула я лапой. — Могу ведь догнать!
/Радагаст/
Какая же Марина вредная. Как что ни так, клювом по голове. Больно, между прочим! А то удумала, при живом истинном спать с другим. Ни стыда, ни совести, ни сострадания. Я же ей всё рассказал, а она только рассмеялась. Не верит. Я и сам не особо верю. Зато верю в силу магии Лесного Царя. Раз сказал, что приведёт истинную, значит, так оно и есть. И пусть Марина не вызывает восторга, ярких эмоций с первого взгляда и непоколебимой тяги, но ведь и не настолько сильно отталкивает. Возможно это часть испытания? Или всё дело в моём драконьем облике? Цепь специально глушит притяжение пары? В любом случае надо сначала разобраться, а уже потом прыгать в чужую постель. В конце концов, вдруг я предназначен ей судьбой, а она нос воротит. Только о своём богатыре и заботится.
Что она вообще в нём нашла? Две руки, две ноги, тщедушный. Когтей нет, и клюва, уж если вспомнить, что она жар-птица. Может, красивый он? И не понять, для меня все люди странные. Даже Марина. То ли дело, когда она птичкой оборачивается. Смотреть приятно. Королевская походка, сияющий взгляд, пушистые пёрышки. Красотка. Жаль, что она сама этого не понимает.
— Уже утро? — донёсся голос Никиты, а я завис в воздухе, прислушиваясь к разговору, и мягко опустился в лесу.
Пусть только попробуют начать миловаться, уж я им устрою.
— Утро, — буркнула Марина. — Надо завтракать и дальше лететь.
— Давай-ка ко мне, согрею.
Это чего он там удумал?!
— Радагаст же, — мне явственно представилось,
— И что ты его слушаешь? Он тебе никто. Вообще не понимаю, с чего он в тебя вцепился. Проклятие снять это одно, но почему он тебя невестой называет?
Я напрягся. Не расскажет же она о нашей истинности?
— Я боюсь, что это одно из условий снятия заклинания. Либо он опасается, что я с тобой сбегу, — хихикнула она. — Жёстко. В птичьем облике спать удобнее.
— Положи голову мне на плечо, — в голосе парня послышалась улыбка, а я скрипнул зубами от злости и начал медленно приближаться.
Уроню этому Никите сук на голову, чтобы лапы не распускал.
— А сам дракон где? — уточнил он.
— Улетел на охоту, — хмыкнула Марина.
— Значит, можем, наконец, свободно поговорить. Нам нужно от него избавиться, — жёстко заявил богатырь.
Я застыл на месте, глядя, как они прижимаются друг к другу, укрывшись одеялом. Но теперь не спешил сообщать о своём присутствии.
— От кого? От Радагаста? — изумлённо переспросила Марина.
— Конечно от него. Избавиться и вернуться домой.
— Что ты такое говоришь? У нас уговор. Да и как от него избавиться? Цепь же.
— Уговор, который он навязал тебе из-за цепи. Только мы ничего не знаем ни о ней, ни о нём.
— Кария же…
— Не будь наивной, Маринка. Кария знакомая Радагаста, она могла соврать. Мы даже не уверены, что цепь создал Лесной Царь. Может, дракон так постоянно девушек похищает.
— Не верю, что Кария врала. К тому же мы скоро доберёмся до города, там и выясним правду о драконах, — упрямо возразила она.
— И даже если они не врут, то спасение страны драконов не наши проблемы.
— Не наши. Мои. Я же прикована к дракону.
— Вот именно. Надо искать способ избавиться от цепи.
— Какой способ? Она волшебная. Создана Лесным Царём. А как ты ещё собрался избавляться от Радагаста? — подозрительно поинтересовалась она.
«Да, как?» — подумал я про себя.
— Что-нибудь придумаю, но в беде тебя не оставлю, Марина. Ты его пожалела, а не стоит. Надо думать о себе. Вот представь, по пути мы погибнем, что станет с твоими родителями? Мы же не на прогулке в парке. Говоришь, гоблины тебя пытались поймать, хищника видела. И это мы тут всего три дня.
— Ты прав, тут опасно, — со вздохом признала она. — Но мы скованы с Радагастом. Я обещала помочь.
— Какая ты упрямая, — расстроенно отозвался он. — А если не будет цепи? Что ты тогда сделаешь?
Вопрос повис между нами, зазвенел в воздухе от напряжения. Но Марина не спешила отвечать.
— Какая разница, Никит, если от цепи не избавиться? У нас есть план, надо следовать ему, — отбросив прочь одеяло, она поднялась на ноги.
Поправила платье и затопала в направлении озера. Я тоже отдалился, взлетел и отправился на охоту, как и заявлял. Но всё думал о подслушанном разговоре. Было тревожно. Богатырь уговаривал Марину меня бросить. Как к этому относиться? И, главное, что делать? Успокаивает лишь то, что от цепи невозможно избавиться, магия Столпа же. И всё равно богатырь бесил. Никакой помощи, только одни неприятности из-за него. Поэтому на обратном пути я всё же уронил на него сук, хотя хотелось камень побольше.