Истинное имя. Том 1
Шрифт:
Ужин состоял из жареной рыбы, куска хлеба и кружки со слабым, на три четверти разбавленным вином. Вопреки всем своим стараниям выглядеть сытым, Крикс расправился со своей порцией так быстро, что Далланис удивленно поднял брови и распорядился принести добавки.
– Теперь понятно, почему тебя внезапно замутило. Ты ведь не обедал, верно? – спросил он, глядя, как мальчик расправляется со вторым куском рыбы.
Крикс кивнул. Сказать по правде, он даже не завтракал.
– Помнится, я не мог проглотить ни крошки, когда впервые очутился на корабле, – сказал Алькерони, подвинув свой табурет к стене и привалившись к ней спиной. – А Наорикс, наоборот, легко переносил любую качку. Помню, половина нашего отряда ходила с зелеными мордами и боялась даже думать о еде,
Крикс изумленно посмотрел на Алькерони.
– Вы знали императора?!
– И даже очень хорошо. Я был его телохранителем.
– Не может быть! – выпалил Крикс. Далланис правильно истолковал его интонацию и усмехнулся:
– Не похож?..
Крикс пробормотал, что он имел в виду совсем не то, но Алькерони только хмыкнул.
– Ладно, не красней, я сам отлично знаю, как я выгляжу… Но когда я служил в «Золотой Сотне», я был лет на двадцать помоложе. И значительно стройнее. Н-нда… Так вот, Наин Воитель совершенно не страдал морской болезнью. А вот Валлариксу сначала было туго. Когда наш корабль вышел из Неспящего залива, принц два дня лежал пластом в своей каюте. Ирем тогда таскал ему влажные полотенца и расхаживал по верхней палубе среди гребцов, как будто бы ему все нипочем. А потом прятался в своей каюте и блевал в отхожее ведро.
Крикс сидел на табурете, напряженный, как струна, и пытался понять, к чему ведет Далланис, но, услышав имя Ирема, вскинул на Альверони изумленный взгляд.
– Лорд Ирем?..
– Да. Кажется, ему тогда было четырнадцать. Или пятнадцать. Думаю, что он уже и сам забыл, каким он был в те времена. Во всяком случае, от качки он теперь определенно не страдает. Видел я в Энмерри их глейт – по сравнению с ним «Вереск» похож на игрушечный кораблик из ореховой скорлупки… – взгляд Алькерони стал задумчивым. – Может быть, я знаю Ирема не слишком хорошо, но все-таки я его знаю. Ты, конечно, очень ловко смылся от него сегодня утром, но поверь: если бы ты остался в Энмерри, он бы тебя уже нашел. А в столице Орден обладает еще большими возможностями, чем в любом провинциальном городе.
Крикс вцепился руками в край своего табурета, подумав: начинается! Теперь торговец станет задавать ему какие-то вопросы, и тогда… трудно даже представить, что тогда случится. Алькерони правильно истолковал его испуг и выразительно поморщился.
– Не беспокойся, я не собираюсь ничего выпытывать. Но я хотел бы, чтобы ты подумал о своем положении. Признайся, что сегодня утром, в Энмерри, ты был не слишком осторожен. Тебя вполне могли ограбить, похитить или вообще убить. Во Внутриморье ежедневно продают сотни подростков твоих лет, и никого при этом не волнует, что работорговля запрещена законом. Но тебя, конечно, вряд ли стали бы везти так далеко. Многие маги верят в то, что даже капля королевской крови обладает большой Силой, и готовы заплатить любые деньги, чтобы раздобыть такой ингредиент для своих снадобий.
Крикс тупо смотрел в пол, не решаясь поднять глаза на собеседника. Упоминание о королевской крови совершенно выбило его из колеи. Примерно с полминуты в маленькой каюте было тихо. Когда Алькерони заговорил опять, его голос звучал гораздо менее уверенно.
– Я это, собственно, к чему… Если ты сам решил отправиться в Адель… ну, предположим, тебе захотелось приключений, и ты убежал от своих родителей или опекунов – бывает же такое? – то подумай еще раз, к чему все это может тебя привести. А если это путешествие в Адель – вообще не твое решение, если тебя уговорил на это кто-нибудь другой – тогда спроси себя, действительно ли этот человек желал тебе добра. И если да, то почему он так легко рискнул твоим благополучием и даже жизнью.
Крикс молчал, не представляя, что ему сказать. Далланис тяжело поднялся на ноги и посмотрел на него сверху вниз.
– Ты обещаешь поразмыслить обо всем, что я тебе сказал?
– Конечно, – пробормотал Крикс.
– Ну, тогда отдыхай. Лучше всего поспи. Уверен, завтра ты даже не вспомнишь о своей морской болезни.
Крикс прикусил губу. Он не привык, чтобы о нем кто-нибудь беспокоился – конечно, не считая оставшейся дома мамы. А сейчас о нем заботился чужой и совершенно посторонний человек, вдобавок – человек, которого он обманул. На одну секунду Криксу захотелось удержать торговца, выложить ему все, как есть – и будь что будет, но он сразу подавил этот порыв. Он уже собирался поговорить начистоту с мессером Иремом, и это не закончилось ничем хорошим. Пора стать умнее.
Выйдя из своей каюты, которую теперь занимал Крикс, Далланис задумчиво прошелся по палубе и облокотился на фальшборт.
Версия с заговорщиками, собирающимися использовать бастарда королевской крови для своих интриг, пугала его больше всего, но после разговора с Криксом Алькерони был почти уверен в том, что дело все-таки не в этом. Безусловно, в мире всегда были, есть и будут те, кто готов использовать других людей, даже детей вроде Крикса, как фишки для игры в пинтар. Но в таком случае они гораздо больше берегли бы свою «ставку». И уж точно озаботились бы тем, чтобы научить Рикса, как ему следует себя вести, тогда как в действительности мальчик выглядел до неприличия растерянным. Далланис склонялся к мысли, что до недавних пор Крикс находился под надзором выбранных Валлариксом опекунов и Ордена, а вот теперь сбежал. Не удивительно, что Ирем просто вне себя!..
Что ж, если это и в самом деле так, то дело представлялось относительно простым. Довезти Крикса до Адели, а в столице сообщить о нем Валлариксу – пусть император сам решает, как с ним быть. Правда, получить аудиенцию у короля не так-то просто, но знакомые из городского капитула будут рады оказать ему эту услугу… Император с детства отличался превосходной памятью, так что не приходилось сомневаться: он не забыл десятника из стражи своего отца, с которым был знаком еще подростком.
Впрочем, прежде чем принять какое-то решение, следовало повнимательнее понаблюдать за Криксом и еще раз тщательно проверить свои выводы. Далланис мысленно пообещал себе, что если все обойдется благополучно, он пойдет к Торвину, запрется с ним в каюте и выпьет, по меньшей мере, три бутылки эшарета. Обычно Алькерони позволял себе нечто подобное только на берегу, но избавление от мутной и опасной ситуации, чреватой обвинением в измене, стоило того, чтобы забыть о любых правилах.
Если бы не постоянные опасения, что его обман каким-то образом раскроется, то следующие десять дней были бы лучшим временем в жизни Крикса. Не только Далланис, но и вся команда «Поющего вереска» приняли его очень хорошо. Торвин держался с ним по-прежнему почтительно, матросы – с грубоватым добродушием. Вечером или рано утром Крикс часто сидел с кем-то из них на вахте, а днем смотрел на проплывающие мимо берега реки или разводил чернила для писца, ведущего учет всем прибылям и убыткам в торговле. Счетовод сначала удивлялся, с чего платный пассажир берется за подобные дела, но потом списал это на обыкновенное мальчишеское любопытство. Каждый раз, когда «Поющий вереск» останавливался в городе или небольшом прибрежном поселении, Далланис разворачивал торговлю – часто прямо у причала или даже у себя на корабле. Так что работы у писца хватало, и он был только рад добровольному помощнику.
Присутствуя при этих подсчетах, Крикс, наконец, осознал, что он баснословно богат.
Весь груз Далланиса не стоил столько, сколько было в найденном под камнем кошельке. В пересчете на серебро ему досталось без малого семнадцать тысяч ассов. Правда, он до сих пор сбивался, вспоминая, сколько сотен в одной тысяче, но это не мешало ему понимать, что семнадцать тысяч ассов – это сумма, на которую даже в столице можно жить не один год. Крикс думал, что, попав в Адель, он ни за что не повторит ошибок, сделанных в Энмерри. Первым делом он пойдет к менялам, назовется там слугой какого-нибудь состоятельного человека и обменяет пару полумесяцев на серебро. Неброская, но новая и добротная одежда, подаренная ему Далланисом, подошла бы даже сыну состоятельного горожанина, так что никаких подозрений он не вызовет.