Истинное мужество. Реальные истории о героизме и мастерстве выживания, сформировавшие мою личность
Шрифт:
Если вам интересно, что же могло заставить их так поступить, читайте дальше.
Заключенных содержали на голодном пайке, в день давали лишь горсть прогнившего риса, в котором ползали черви. Люди катастрофически худели и болели. Такие смертельные заболевания, как бери-бери, малярия, лихорадка денге, дизентерия, были почти у каждого. Когда у Алистера появились страшные мокнущие язвы на ногах, единственным лечением были личинки, ползавшие в уборной по фекальным массам больных диареей. Он взял горсть отвратительных белых паразитов и приложил к гноящимся ногам. Черви мгновенно стали поедать гниющую плоть. Как я уже
Везде были возбудители холеры. Они содержались в воде, их переносили крысы, которых было так много, что люди перестали даже пытаться их прогнать. Когда Уркварт заразился холерой, его мучали страшный понос, боли, рвота и обезвоживание, не было сил даже встать, не говоря уже о работе. Его поместили в зловонную «палатку для смертников», где люди умирали через несколько часов, а их тела сжигали на огромных кострах. И все же он не хотел умирать.
Однако голод и эпидемии были не самыми страшными испытаниями, с которыми приходилось мириться Уркварту и его товарищам. Заключенные подвергались бесчеловечным пыткам, избиению, унижениям. Алистер вспоминал, как охранники целенаправленно били по язвам, покрывавшим его тело.
Обычно пленных наказывали, обмотав волокнами мокрого ротанга — материала, получаемого из пальмовых листьев, — лодыжки и запястья и привязав к столбу. Высыхая, ротанг впивался в тело, разрезая плоть до костей.
Однажды разъяренный надсмотрщик ударил Алистера по зубам прикладом, и передние зубы сломались, вызвав нестерпимую боль. Разумеется, на стройке Дороги смерти не было стоматологов, лишь несколько санитаров в медицинской палатке. После работы один из них вырвал Уркварту торчащие осколки клещами, расшатывая каждый, пока корень не вышел наружу.
Конечно, случались расстрелы.
Уркварт вспоминал случай с заключенным, пойманным при попытке совершить побег. Охранники привели двоих самых жестоких своих товарищей: лейтенанта Узуки и сержанта Окадо, которого британцы называли Черный принц, или Доктор Смерть. Любимым развлечением Окадо было лить воду в горло и нос жертвы до тех пор, пока человек не начинал распухать от обилия жидкости, затем оборачивал вокруг туловища колючую проволоку и прыгал на вздувшемся животе несчастного. Все, кто попадал к нему в руки, неизменно умирали.
Однажды его начальник, Узуки, приблизился к заключенному с самурайским мечом. Тот не сделал попытки молить о пощаде, он знал, что его ждет. Остальных пленных заставляли смотреть, как Узуки замахивается, целясь в шею. Уркварт закрыл глаза, не желал смотреть, но не мог заткнуть уши, чтобы не слышать, как отсеченная голова катится по земле.
Алистер старался держаться подальше от тропинок, по которым ходили охранники. К сожалению, ему не всегда удавалось избежать встречи с ними. Однажды ночью, мучимый приступами дизентерии, он побежал в уборную. На обратном пути его остановил охранник-кореец, давший понять, что имеет на парня виды сексуального характера. Алистер отказывался, но кореец был настойчив. Уркварт не сдержался и набросился на охранника. Через некоторое время, окровавленный и обессилевший, он поднял глаза и увидел перед собой остолбеневшего Черного принца.
Уркварт постарался вытянуться по стойке «смирно» и не шевелиться. Пальцы на его ногах уже были сломаны от побоев, но на этот раз он получил немало точных ударов по почкам.
Рассвело. Проснувшиеся товарищи старались не смотреть в сторону Алистера, зная, что их могут наказать за одно проявление сочувствия.
День клонился к вечеру. От жара и боли Уркварт постоянно терял сознание, но толчки и удары приводили его в чувство, заставляя вновь встать по стойке «смирно». Кровь сочилась из ран на лице, руках и ногах. По телу ползали черви и насекомые. Солнце жгло кожу.
Ночью у него начались галлюцинации, но охранники приводили его в чувство и заставляли встать. Утром следующего дня Черный принц приказал отправить Уркварта в карцер. Он представлял собой яму с бамбуковой клеткой, в которую заключали человека. Она была настолько мала, что в ней можно было только сидеть на полу в испражнениях предыдущих заключенных. Сверху яму накрывали листом железа, отчего становилось жарко, как в печке. Мало кто вышел оттуда живым.
Уркварт провел в карцере шесть дней. Его трясло в ознобе от малярии. Отбитые почки и язвы причиняли невыносимую боль. Тело покрывал толстый слой грязи, по которому ползали насекомые.
В течение шести дней он то впадал в забытье, то приходил в себя и уже не надеялся, что удастся выжить.
Но Алистер Уркварт выжил.
После карцера его выходил врач британской армии, используя скудные средства, имевшиеся на тот момент в его распоряжении. Через несколько дней Алистер уже работал. Голый, босой, униженный и больной, он был возвращен на строительство железной дороги. Никакой передышки.
Однако Уркварт выжил там, где огромное количество людей погибли от голода, болезней, побоев или истощения. Из 330 тысяч военнопленных, отправленных на строительство Бирманской железной дороги, более 100 тысяч погибли.
Несмотря на все перенесенные тяготы, конец войны Уркварта был еще далек. К концу 1943 года, когда строительство дороги было закончено, его перевели в Сингапур на работы по разгрузке японских кораблей. Поднимаемые им коробки были тяжелее его самого, что неудивительно, когда вес человека меньше 40 килограммов. В сентябре 1944 года Уркварт вновь сменил место пребывания. На этот раз он оказался на грузовом корабле. Тогда он еще не знал, что их называют «кораблями ада».
Прозвище было вполне заслуженным. Трюмы так плотно забивались людьми, что те с трудом могли дышать. Невозможно было сесть, опуститься на корточки или лечь — ничего из того, что хотелось бы сделать. Упасть означало быть затоптанным насмерть. Большинство страдали от тех же болезней, что и строители Бирманской железной дороги: дизентерия, малярия, бери-бери. Когда заключенные заполнили сводящую с ума темноту трюма, «корабль ада» вышел в море.
У пленников не было воды, а температура достигала 38 градусов по Цельсию. Люди невыносимо страдали от жажды.
Полагаете, что вам тоже приходилось в жизни испытывать жажду? Ошибаетесь. Это не настоящая жажда. Не та, от которой опухает язык и начинаются галлюцинации. Когда вы забываете, что означает быть человеком. Люди умирали от обезвоживания, добавляя зловония помещению, наполненному запахами фекалий, мочи, пота и рвотных масс.
Людям приходилось пить собственную мочу, некоторые порывались убить ближнего, чтобы напиться его крови и насытиться мясом.