Истинные наслаждения
Шрифт:
– Подожди, Шон.
– Лола, пожалуйста.
– Его захват усилился, я с усилием пыталась для себя решить, просил ли он меня или запугивал. Мне не нравился ни один из вариантов.
– Если ты это сделаешь, мы вдвоем сможем добиться успеха. Ты и я, вместе мы порвем сцену! Будем на самой вершине! Оба из нас.
Оба из нас.
– Что будет с Four and a Half Headstones?
– Они найдут кого-нибудь, чтобы заменить тебя. Не беспокойся о них.
Заменить меня. Мои мышцы заныли, когда я вырвала свою руку. На мгновение я отступила назад под дождь, холодные капли были именно тем,
– Как я могу не беспокоиться о них? Я беспокоюсь о всех них, Шон! Они мои друзья.
– Запах Дрездена приятно затрепетал у меня в мозгу.
– И... даже больше.
Подняв подбородок, Шон крепко удерживал зонт.
– Ты выбираешь их вместо меня. Вместо моей мечты, о которой ты так сильно переживаешь.
– Для меня это действительно важно! Однако, ты не можешь ждать, что я отброшу их в сторону вот так!
– Что делает их более значимыми?
– В тусклом свете неясно блеснули зубы Шона.
– От чего он более значим?
Сожаление покинуло мое сердце.
– Он не заставляет меня делать выбор между тобой и им самим.
Горько рассмеявшись, Шон отклонил зонт в сторону. Он никак не отреагировал на воду, которая хлестала его по горлу.
– Нет? Подумай об этом, Лола! Этот мудак заставляет тебя делать выбор каждую секунду, что ты проводишь с ним. Кто-то вроде него...
– Стиснув зубы, Шон посмотрел прямо на меня.
– Ты думаешь, что человек вроде него дороже твоего собственного брата?
– Прекрати так говорить! Перестань делать все это!
– Он настоящий кусок дерьма!
Взмахнув рукой, я услышала, как повысила голос.
– Ты единственный, кто ведет себя так, как будто имеет на это право! Я просто хотела, чтобы мы снова поговорили, чтобы все нормализовалось! Зачем ты так?
Дождь промочил нас обоих насквозь. У меня ощущение, что мы были единственными живыми в целом мире. Шон говорил шепотом, но я все ясно слышала.
– Потому что я забочусь о тебе. Потому что я хочу защитить тебя.
– Мне не угрожает никакая опасность, Шон.
– Ты в самом деле думаешь, что он не представляет опасности?
Мой мозг работал неустанно.
– Дрезден никогда бы не причинил мне боль.
Брови Шона низко опустились.
– Ты уверена? У него чертовски дурной нрав. Ты вообще что-нибудь о нем знаешь?
– Конечно, я...
– Что-то настоящее?
Я схватилась за лоб, моя кожа пульсировала.
– Настоящее? Что именно?
Удовлетворенная улыбка, которая растянулась по лицу моего брата, заставила все внутри меня скрутиться узлом.
– Что насчет его настоящего имени.
Что-то внутри меня сломалось, взорвалось. Его настоящее имя. У меня в ушах звенело, от чего я задумалась, не поразил ли меня гром на самом деле. Дрезден - не его настоящее имя.
Откуда мне было это знать?
Откуда Шон знал об этом?
Он предложил мне зонт. Когда я не потянулась к нему, Шон с силой вложил его в мою руку, обернув мои пальцы вокруг, словно зажимая тисками.
– Ты думаешь, что знаешь этих парней. Ты ничего о нем не знаешь, не то, что есть правда. Он лжет и скрывает это от тебя. Он лживый, жадный ублюдок. Слышишь?
Я смотрела себе под ноги, ничего не говоря.
– Лола. Посмотри на меня.
Капли задержались на моих ресницах. Когда я подняла голову,
Избавившись от зонта, Шон сделал шаг назад.
– Попроси его рассказать тебе правду. Когда он не захочет - а он не захочет - приходи поговорить ко мне. Я обещаю, что буду ждать. Я дам тебе все ответы, что тебе нужны.
– Какое-то время мы оба слушали шум звуки непогоды, рассматривая бледные лица друг друга. Двинувшись, чтобы уйти, он замешкался.
– В отличие от него, мне ты можешь верить.
Я стояла в одиночестве в приглушенном свете раннего утра. Все, что существовало, это только постукивающий по зонту дождь и свист ветра. Совсем рядом со мной я увидела, как вода бежит по дороге, унося с собой мусор и исчезая в канализационной решетке, так, что ее больше никто не увидит.
Мне бы хотелось смыться туда вместе с ней.
ГЛАВА 1
ДРЕЗДЕН
– Эй, ты там жива?
Лола села прямо. Солнечный свет, струившийся сквозь маленькое окошко в крыше автобуса, делал так, что ее кожа сияла.
– Прости, я отвлеклась. Что ты сказал?
Она была в таком состоянии в течение нескольких дней. И причина была чертовски очевидна. Меня постоянно беспокоило то, что после того, как я столкнулся с ним в темноте около трех дней назад, Шон так и не примирился с Лолой. Этот кусок дерьма сказал, что поговорит с ней. Чего он на самом деле не сделал. Следовало ли мне поговорить с ним во второй раз?
– А сейчас отвлекся ты, - сказала она, растягивая свои прекрасные губы в улыбке.
Если бы между нами не было стола, то я бы прямо там опрокинул ее на спину и поцеловал этот дразнящий ротик. Я остановил себя от этого, схватив ее пальцы и положил их поверх блокнота, который я положил перед ней.
– Я спрашивал, что ты думаешь об этих текстах.
Мое прикосновение как будто оживило ее, и Лола сжала мои руки. Кудри ее густых волос накрыли ее плечи, когда она наклонилась вперед, чтобы прочитать написанные строчки. Долгое время не было никого, кто бы как-то оценивал мои навыки в написании текстов. Наблюдение за тем, как она тщательно рассматривает часть моих мыслей и души, нацарапанные корявым почерком на разлинованной бумаге, заставляло мое сердце подпрыгивать.
Что если ей не понравится? Кровь ударила мне в уши. Черт, не имеет значения то, что ей может что-то не понравиться. Какая вообще разница? Я был уверен, что мои легкие просто лопнули бы от того, что я задержал дыхание. Конечно, это имело большое значение. Я хотел впечатлить ее.
Я никогда не чувствовал себя настолько уязвимым: я пожалел, что отдал ей свои тексты.
Может, я мог бы забрать их обратно?
– Это прекрасно.
– Ее порозовевшие щеки заставили ее голубые глаза сиять еще ярче.
– Как тебе удалось написать это так быстро?
Было неимоверно сложно сглотнуть, когда у тебя пересохло горло.
– Прошла почти неделя с того момента, как мы решили работать совместно. Времени было достаточно.
– Каждый день, в перерывах между сном и прогулками, я часами изливал слова на бумагу. Написание такой песни-осознавала ли она, чем это было на самом деле - занимало каждую свободную минуту, что у меня была.