Истинный Хранитель. Делайла
Шрифт:
— Показывай!
И, надо сказать, демонесса не ошиблась. В мир оборотней нас отвела Татьяна, домой нас вернула тоже она. Материнский инстинкт был лучшим ориентиром в беспространственном хаосе. И хотя женщина еще не пришла в себя, даже в таком состоянии она была способна отыскать своего ребенка. Василис лишь слегка откорректировал маршрут, чтобы не завалиться в квартиру к родителям Татьяны средm бела дня. Он переместил нас под лестничную клетку, у двери в подвал. Где и сидел в засаде вип-отряд демонов Якова.
Первым скрутили Даниила. Людей просто сорвали с его плеч
— Тронешь ее и я…
— Ты ничего не сделаешь, Василис, — спокойно перебил его Яков. — Впрочем, кое в чем ты, несомненно, прав.
Он коротко кивнул и снова отошел к высокому резному креслу, полускрытому в темноте подвала. А оттуда с нежной улыбкой сексуального маньяка выплыла Гелла. Она склонилась над Александром, которого специально для нее демоны слегка приподняли над землей, и вгляделась в спящее лицо.
— Нет, он пока не готов.
Потом подошла к Татьяне и повторила те же действия. Только на этот раз в ее глазах мелькнуло удивление:
— Странно… она тоже не готова.
Я поняла, что Гелла только что своими большими кошачьими глазами просканировала души людей. Верховные демоны с некоторым набором данных могут определять количество и… так сказать — качество грехов, сотворенных каждой отдельной личностью. Таким образом они знают наверняка, куда попадет душа человека, если он погибнет прямо сейчас. «Вот, стерва!» от души подумала я, и чуть было сама не рухнула в обморок от собственной невоспитанности. Но червячок злости в моей груди никуда не исчез. Наоборот, чем больше я думала о культуре поведения, тем больше хотелось врезать этой напомаженной барышне сковородкой промеж ушей. Злость плавно переходила в ярость, а когда Гелла длинным изящным пальчиком провела по щеке Татьяны, у меня словно в глазах потемнело.
— Было приятно общаться с тобой, Василис, — сквозь пульсирующий гул в ушах до меня долетели насмешливые слова Якова. Я ощутила, как начинает гореть кожа. Почувствовала, как демоны, удерживающие меня за руки, вдруг, истошно вопя, отпрянули в сторону. Как что-то кричит Василис. Как вытягивается в недоумении лицо Верховного демона, который думал, что видел в жизни все, но только не злобного, буквально пышущего яростью ангела-хранителя.
А я смотрела только на нее. На эту Геллу. На это воплощение порока, грязи, олицетворение зла, которая так нагло и бесстрашно касается моего человека.
— Убейте людей! — завопила демонесса. Она тоже поняла, на кого сейчас выльется гнев небесных сил. На что был рассчитан этот приказ, наверное, в тот момент, не смогла бы ответить и сама Гелла. Она, словно утопающий за соломинку, ухватилась за жизни пленников в надежде, что меня остановит страх за них.
Но в этот раз Гелла просчиталась. У меня внутри словно что-то взорвалось. Мир стал узким и тесным. Мышцы напряглись до предела. Каким-то десятым чувством я поняла, что вновь пережила произвольную трансформацию. Но в этот раз она не остановилась на крыльях и сапогах. Я увидела, как замерцал воздух вокруг, как демоны, уже поднявшие мечи, в ужасе закрывают руками лица, как темнота подвала вдруг осветилась ярким теплым светом.
И все исчезло.
Впервые в жизни Василис почувствовал себя котенком, которого сначала долго и нещадно била жизнь, а потом подобрали и приютили даже не люди, а ангелы во плоти. Именно такое ощущение бесконечной доброты, нежности и какого-то физического удовольствия накрыло его с головой. Серафим улыбнулся, зажмурился и едва не замурлыкал от неожиданного подарка. А когда открыл глаза, вокруг была смерть.
Высших демонов не осталось ни одного. Они осыпались прахом, не успев уйти ни в Теневые материи, ни в родной подземный мир. Яков, потрепанный, местами обожженный, снова девственно лысый, поцарапанный и побитый, едва стоял на ногах, вцепившись в дверной косяк. У него в ногах сидела Гелла. Она невидящим взглядом смотрела куда-то вдаль. Надо сказать, что демонесса внешне пострадала не так сильно. Но Василис был уверен, что она больше никогда не сможет смотреть в души. Она вряд ли вообще когда-либо сможет смотреть.
— Что это было? — спросил немного ошалевший, но довольный донельзя Даниил. Из-за его спины, потрясенно оглядываясь, выполз Антонио.
— Надо же, живой, — немного удивился Василис. Антонио судорожно сглотнул, оглядывая братскую могилу гораздо более сильных демонов. — Видно, она признала тебя своим. Повезло.
Бес вытаращил глаза, задержался на своем непосредственном начальнике и попытался упасть в обморок.
— А…? — неожиданно словно вспомнил что-то Даниил. — Где сама хозяйка праздника?
Делайлы не было. Василис грустно улыбнулся и подошел к людям.
— Что это? — осторожно приблизившийся бес кивнул на подопечных. Кожа Татьяны и Александра светилась мягким золотистым светом.
— Это — Делайла.
— Не понял… — Даниил почесал затылок, наверное, пытаясь в полном объеме показать глубину своего непонимания.
— Я тоже, — устало вздохнул Василис, садясь рядом с людьми на пол и устало опираясь спиной о бетонную стену. — Я никогда не видел такой трансформации. Из серафима в чистый Свет. Наверное, это и есть суть Истинного Хранителя.
— Что теперь будем делать?
Василис покачал головой и тут же получил по ней хорошую затрещину.
— Какого… ты сделал с моей дочерью…?!
Серафим подпрыгнул как ужаленный.
— Ты гляди, ну прямо зайчик! — не унимался Стелиос. В переднике и с поварешкой в руках, декан производил просто неизгладимое впечатление. — Как из дочурки моей эфемерное существо творить — так это ты первый, а как теперь ее воедино собирать… Что, сразу в кусты?!
— Какое существо? — не понял Василис. — Какой эфир? Откуда собирать?!! Стелиос, я тебе голову на отсечение даю, что если ты сей же час не объяснишь все толком, я тебе…
— Рожу исцарапаю? — фыркнул директор. — Хватит истерить. Я, пока вы где-то в других мирах прохлаждались, успел выведать много интересного про Клятву Хранителя. Так что подымайте людей с земли, не хватало им еще воспаление каких-то органов заработать, и пошли наверх. Там, кстати, Алеша точно так же сияет. Она всю семью прикрыла.
— А чему это ты так радуешься?
— Как — чему? — искренне удивился Стелиос. — Я замечательную дочку вырастил! Сильную, самоотверженную, умницу какую. А красавицу!.. И что самое главное — работает она от души. Но без фанатизма.