Истины нет
Шрифт:
Пресвитер от волнения и вовсе не хотел спать. Он ходил по лагерю, мысленно беседуя сам с собой. Иногда наружу вырывались короткие «да», «нет». Его план, который уже, казалось, трещал по швам, неожиданно крепко схватился и снова выглядел стройно и нерушимо. Дело оставалось за малым: обыграть Кашша, который, похоже, уже клюнул на уловку, причем так глубоко заглотив наживку, что даже прислал Аббука.
Грюон потер руки:
— Надеюсь, брат Хэйл справится. Пока он большой молодец.
11-2.
11.
Солнце давно перевалило высшую точку и сейчас падало
Хигло ступал ровно, словно понимая, что любое резкое движение отзовется волной резкой боли в теле его хозяина. Да и Арлазар, ведя коня под уздцы, не лез напролом, через кустарники, а выбирал ровные, удобные тропинки.
Ратибора не было видно. Эдали молча вел коня на юг, по направлению к перевалу. Кйорт дремал в седле.
Вдруг зверовщик остановился, обернувшись вполоборота, и прислушался. Вроде все как обычно: шелестит в кронах ветер, перебрасываются трелями птицы да где-то далеко желна ведет сражение с деревом. Мягко трещит под копытами коня опавшая хвоя, да хрустят шишки. Но Арлазар был уверен, что не ошибся: кто-то настойчиво позвал его по имени. Эдали нахмурился. Вот снова. Нет, ему не показалось. Только теперь к имени добавилось «Давай поговорим». Арлазар глянул на ходящего, тот продолжал дремать. Проводник потянулся рукой к колену йерро, чтобы разбудить, но лесной шепот усилился, и в нем отчетливо послышалось: «Не надо. Сперва поговорим». Арлазар дернул коня, и тот снова зашагал. Шепчущий голос исчез, но эдали с нетерпением ждал возвращения Ратибора, который отстал, чтобы убедиться в отсутствии погони или чудовищ Радастана.
В первый день Арлазар собственноручно частично запутал, частично спрятал все следы. И пока Ратибор уводил группу все дальше на юг, в направлении разлома, он постоянно следил за возможной погоней. И лишь под вечер, убедившись, что им ничего не угрожает, позволил сделать привал. Ходящий, который всю дорогу проспал, вечером попросил пить, съел кусок солонины и, закутанный в дорожный плащ, снова крепко уснул. Эдали лишь удивленно выдохнул, заметив, как быстро затягиваются жуткие раны. А на следующий день уже сам Арлазар вел коня вперед, а Ратибор то и дело отставал и подчищал следы.
И вот чуткое ухо уловило спешный, но легкий шаг Ратибора. Зверовщик остановил коня и стал ждать, когда юноша его догонит. Вскоре его силуэт мелькнул среди деревьев. Ратибор заметил, что его ждут, вынырнул из-за густого куста, чтобы полностью показаться, и отрицательно покачал головой. Эдали кивнул: погони не наблюдалось. Жестом подозвал помощника и прошептал:
— Веди к югу, я должен кое-что проверить. Не беспокойся, буду рядом.
Ратибор перехватил коня под уздцы и уверенно зашагал вперед. Зверовщик медлил. Проверил, как выходит из ножен меч, но не двигался с места.
Вскоре он остался один.
—
— Обернись, — голос был женский и мягкий, словно легкий шепоток реки.
Эдали резко обернулся, рука непроизвольно легла на рукоять меча. Впрочем, тут же опустилась: в пятидесяти шагах у старой сосны стояла девушка. Смуглая, с большими, чуть раскосыми глазами. Стройная, как лань, и гибкая, как мангуст. Одета в походную одежду с множеством ремешков и в высокие мокасины из оленьей кожи. Через плечо у нее был перекинут дорожный мешок. Незнакомка скинула его на землю и, распустив ремни куртки, обнажила правую руку, которая от кисти до плеча была покрыта красочными татуировками.
— Узнаешь? — певуче проговорила она.
— Элуран, — произнес Арлазар. — Приветствую.
— Приветствую, зверовщик. Твой тотем?
Арлазар поднял руку, рассматривая пальцы.
— Я чистый. Добровольный отказ.
Девушка удивленно вскинула брови.
— Мое имя ты знаешь. Скажешь теперь свое?
— Амарис.
— Прекрасный рассвет, — Арлазар улыбнулся. — Имя тебе подходит, элуран.
Арлазар сделал шаг вперед. Пока они перебрасывались словами, как дети «горячей картошкой», зверовщика не покидало ощущение, что девушка сильно нервничает или чем-то напугана: напряженные, готовые дать стрекача ноги, бегающий по окрестностям цепкий взгляд.
— Давно я не видел своего сородича. Да еще столь прелестного. Полагаю, ты давно следишь за нами?
— Не за вами, за ним, — Амарис проигнорировала комплимент и склонила голову к югу.
— Вот как? — эдали заулыбался во все зубы. — Можно узнать — зачем?
— Ты должен знать.
— Неужели?
— Конечно, — девушка настороженно смотрела на зверовщика. — Я чую, что твоя кровь древнее моей. Где бы ты ни пропадал после войны, Эртаи с тобой явно говорил.
— Говорил, — кивнул Арлазар, почему-то хитро сощурившись.
— И что ты?
— Как видишь, терпеливо дождался ходящего. Надо признать, предсказанное оказалось очень точным.
— Он должен попасть в Наол, — упрямо сказала элуран.
— Какое совпадение, — усмехнулся эдали, — он именно туда и идет. Мне не пришлось даже его уговаривать.
— То есть ты? — в голосе послышались радость и облегчение.
— Да. Я согласился провести его через перевал.
Но тут Арлазару, видно, надоело ломать комедию. Он скинул куртку, стянул рубаху и замер, давая элуран рассмотреть свои татуировки. Они покрывали всю правую руку и плечо. Эдали повернулся спиной, там тоже были татуировки. Затем снова стал лицом к девушке. Амарис вздрогнула. Восхищенно вскрикнула и опустилась на колено, склонив голову.
— Поднимись, дитя. И держи язык за зубами, — велел Арлазар.
Его было не узнать. Смазливое лицо стало жестким и резким. Глаза сделались холодными и безжалостными.
— Для тебя и особенно для ходящего я — зверовщик древней крови. Не более того. Он не должен ничего заподозрить. Понятно?
Амарис поднялась и кивнула. Лицо зверовщика вновь стало располагающим, и он продолжил говорить:
— Я согласился провести его через перевал. Для начала. А там уж, если он захочет, вместе пойдем в Наол. Но меня интересует другое. Если уж ты встретила его раньше, почему просто не набилась ему в помощники? Уверен, он понял, что за ним следят, а оттого сделался подозрителен.