Истины нет
Шрифт:
— Не скажу.
— Думаю я, что такой смог бы все до смерти стерпеть, — убежденно заявил возница.
Кйорт улыбнулся глазами и не стал спорить. Чем-то ему приятен был этот простой мужик. Видать, и рыбу сам-то ловил. И на рынок сам везет. Старается, работает, жену и детишек любит, но не балует.
— Сам из Гиберы? — сменил тему ходящий.
— Нет. Я уберденец. Живу в Х'oлмищах — деревушке севернее. Вот рыбки вяленой, ракушек да морских языков сушеных на рынок свезу. У меня один хозяин конной станции все сразу купит.
— А живая рыба какая?
— Живая? — удивился возница. — Ах, бочки?
Он хохотнул
— Это, касатик, эль. Я сам делаю из ягод да травы лесной. Говорят, горчит и вкус странный, но есть у меня знакомец, ему очень нравится. Ну, раз нравится, я не спорю. Вот последние пару бочонков свезу ему, и дальше надо ждать, пока ягода болотная пойдет.
Кйорт хотел было попросить наполнить ему флягу, но передумал. Вот-вот уже покажутся первые хлипкие постройки, а там и до стен города рукой подать. Уж лучше хорошим вином флягу наполнять, а сейчас в седельной сумке еще есть бурдюк с водой. Другое дело, что вода там уже теплая и на вкус неприятная, но пить захочешь — из лужи будешь целыми ладонями загребать.
— Скажи, старик…
— Какой я тебе старик! — мужик сверкнул глазами, но наползла улыбка и превратила все в шутку. — Мне уже пять годков как полста лет минуло, но жаловаться грех. И парус смогу поставить, и в шторм кормчим быть. И жена не жалуется.
Мужичок озорно подмигнул.
— Извини, мил человек…
— Ниллус. Можно просто Нилл.
— Скажи, а «Морж» — это большой корабль?
— Большой? Да это настоящая гора под парусом, — рыбак щелкнул вожжами, подгоняя подуставших лошадей. — Двухпалубный. Команда в сто человек, половина — люди военные, по выправке видать. Мачт целых три. Паруса все треугольные, большие. Да еще и весла есть, если скорости придать или против ветра идти. Говорят, даже два онагра на нем стоит, чтобы стрелы кованые в руку размером метать. Торгует с нами часто. Ун Углук Эль Байот у него капитан. Южный торговец. Товара много привозит и назад тоже берет. Скупает у нас соболя и меха другие разные. К нам пряности и сладости южные привозит.
— Как ты думаешь, смогу ли с ним сговориться? — Кйорт подъехал чуть ближе к повозке и понизил голос.
— Не знаю, касатик. Но он же торгаш. Охоч до денег легких, значит. Свезти господина так всяк согласиться должен, думается мне. Ты вот что, он на пристань ежели сходит, то в самый дорогой двор идет. Там и вкусная еда, и люда простого нет. Я никогда не видел его, да и знакомцы мои тоже. То, что слышали, и рассказываем.
«Ну и привираете малость, — подумал Кйорт. — Этот приврет, другой от себя добавит, третий, а там глядишь — и не корабль трехмачтовый, а посудина с одним веслом и половиной паруса». И вслух произнес:
— Спасибо тебе. Вон уж город вдали показался. Я поеду, дело у меня, отлагательств не терпящее. Конь мой уж передохнул, пора и ему поработать.
— Эко у тебя зоркий глаз. Видать, все-таки старость подбирается, я-то не вижу еще города. Даже построек, что перед стенами, не могу разглядеть.
Ниллус, похоже, действительно расстроился.
— Не огорчайся, просто глаз у меня острее от природы, — Кйорт улыбнулся и пустил коня легкой рысью. — Бывай!
— И тебе не хворать! — повысив голос, сказал вслед возница.
* * * *
Рыбак не сочинял. Город напоминал улей диких пчел. Прибывающие
Торговля начиналась прямо тут, около дороги. Суетились пожилые, в основном, жители, предлагая путникам купить вяленой или копченой рыбы за небольшую цену. Те, что помоложе, так, несомненно, подались в центр города. Там и работы, и владельцев толстых кошелей побольше.
Кйорт чуть прибавил скорости, бесцеремонно раздвигая конем зевак и другой пеший люд, и вскоре уже проезжал под балкой ворот. Торговый город даже стенами отличался от Ортука. Они были лишь для вида: невысокие, слабенькие. В таких за час несколько хороших катапульт сделают брешь, через которую сможет сразу десяток рыцарских копий войти. И друг друга даже локтями не коснутся. Ворота и того хуже доски подогнаны неплотно, между ними щели толщиной в палец. Петли неухоженные, местами ржавые. Преграждающей цепи и вовсе нет. Стража у ворот скучающая, обленившаяся. Одним словом, война до этих мест не доходила и, судя по уверенности местного городового, никогда не дойдет. А вот созданные для торговли удобства и поблажки манили многих купцов именно сюда.
Ходящий остановился около довольно расхлябанного стража ворот и достал серебряную монету. Крутя ее в пальцах, сказал:
— Я прибыл издалека, хочу отвлечь тебя от службы, солдат, совсем ненадолго.
Служака (это слово больше всего ему подошло бы) с деланным спокойствием и ленью поднялся, но в его глазах явственно мелькнула алчность.
— Господину угодно что? — спросил стражник.
Кйорт усмехнулся: новый костюм стоил действительно дорого.
— Господин хочет узнать, где он может остановиться с дороги.
Страж быстро затараторил, заискивающе смотря богатому франту в глаза и искоса поглядывая на монету. По его словам вышло, что в городе лишь одно приличное место — недалеко от порта, чтобы приезжим купцам не надобно было долго добираться. Да и местные офицеры, что не во внешней страже, а которые внутри города порядок соблюдают, с удовольствием туда заглядывают — хоть и дорого, но зато вкусно и настоящим вином да элем напоят, а не разбавленной дрянью, как у других. У офицерья-то денег побольше, чем у бедолаг, вынужденных каждые третьи сутки торчать на воротах да на стенах. Тут страж доверительно прищурил глаза. Девчата там услужливые, а если и надо, так мальчонку найдут. Хозяин честный и обмануть постояльцев не норовит, себе дороже выйдет. За вторую монету можно получить провожатого.
Ходящий достал несколько медяков и отсыпал вместе с серебряным в подставленную и неожиданно вспотевшую ладонь стража:
— Давай провожатого.
Служака рявкнул, и из караульного помещения выскочил худой, болезненного вида парнишка, одетый в тряпье и босой.
— Отведешь господина в «Акулий зуб». И чтобы смотри мне там, без этих! — погрозил кулаком привратник.
Малец кивнул и уверил, что все будет «без этих», и, поманив Кйорта рукой, ловко помогая себе острыми локтями, стал протискиваться сквозь толчею.