Истины нет
Шрифт:
У поднятой решетки их уже ждали: видимо, выездные доложили охране о прибытии кардинала. По обеим сторонам дороги выстроились вышколенные пехотинцы в начищенных доспехах. Но арбалетчики на воротных башнях все равно сопровождали подъезжающих нацеленными арбалетами, да и выехавший напул скорее был послан для осторожности и охраны, нежели для помпезной встречи. Вперед вышел один из воинов и поднял руку, приказывая всадникам остановиться. Процессия замерла. Волдорт заерзал на скамье, стараясь разогнать по ногам кровь. Солдат подошел к повозке и, приоткрыв дверь, заглянул внутрь под бдительными взглядами стражей кардинала.
— Ваше Высокопреосвященство? — полувопросительно сказал он.
— Мир твоему
— У меня указание узнать о цели визита и действовать в зависимости от полученного ответа, — четким голосом проговорил воин.
— У меня есть что сказать герцогу, — кардинал добродушно улыбнулся, — он не был оповещен заранее, но дело срочное. Отлагательство этого разговора невозможно. Передай это Марку Матерому, а пока размести нас в комнатах получше. Я и мои люди устали с дороги.
Оставив Волдорта в отведенных им покоях под надзором охраны, кардинал немедля отправился к хозяину замка. Надо сказать, что внутри сооружение выглядело совсем иначе, чем могло показаться стороннему наблюдателю. Угрюмый, даже жуткий на вид снаружи, внутри замок походил на королевский дворец. Провожатый Грюона, одетый в пестрые одежды юркий юноша с подвижными глазами, непрестанно жестикулируя, провел гостя несколькими богатыми коридорами, но потом неожиданно свернул в узкое, плохо освещенное ответвление. Кардинал удивленно поднял брови, но юноша, обернувшись, поманил его рукой:
— Ваше Высокопреосвященство, Его Светлость примут вас в личном кабинете. Прошу за мной.
С этими словами он отодвинул рукой один из ковров, за которым обнаружилась низкая арочная дверь из толстых гладких досок железного дерева с крепким бронзовым кольцом-ручкой.
Мальчонка трижды стукнул в наличник. Дверь скрипнула засовом и бесшумно приоткрылась. Проводник заглянул внутрь, перекинулся с кем-то несколькими словами, которые никак нельзя было разобрать, и поманил кардинала.
— Его Светлость ждет, — сказал он и юркнул за дверь.
Грюон, пригнув голову, чтобы не задеть макушкой наличник, шагнул в потайную дверь. За ней оказался длинный и на удивление широкий и арочный коридор с белыми колоннами по стенам. Двускатная крыша оказалась прозрачной и делала этот переход без единого окна настолько светлым, что кардинал удивленно потер рукой подбородок, пытаясь представить, какой материал был использован для этого. Ну не стекло же, в самом деле! Вдоль стен стояла четверка крепких воинов. Они, не шелохнувшись, лишь проводили пресвитера взглядами. В конце галереи оказалась похожая дверь, но обитая тонкой сталью; в нише у двери притаился еще один охранник, вооруженный арбалетом, невидимый из самого коридора, но, как оказалось, следящий за всем происходящим в незаметные со стороны прорези в стенах.
Парнишка постучал, услыхал в ответ позволение войти, отворил дверь и пропустил кардинала вперед, оставшись снаружи. Грюон вошел. Очевидно, не многим выпадала удача и честь побывать в этой комнате. Окон здесь не было, но дюжина факелов вдоль стен да десятки свечей на серебряном кольце, подвешенном на стальных цепях к потолку, света давали достаточно. Но, однако, помещение явно имело хорошую вентиляцию, которая, судя по всему, хитроумно пряталась в стенах, поскольку видна не была. Прямо посреди комнаты стоял широченный низкий стол, накрытый беззерским ковром и заваленный всевозможными рукописями, картами, астрономическими и математическими приспособлениями великолепной работы. Тут была астролябия, странный хрустальный шар на высокой подставке из кости элефанта — подарок восточного мудреца. Тут же лежали кривой узкий нож в замысловатых ножнах с золотой вязью из эольских символов, арбалет,
Одна стена была украшена всевозможным оружием, от топориков с лезвиями в форме полумесяца до широких двуручных мечей. На противоположной были развешаны несколько медвежьих шкур и приколочена голова огромного вепря — охотничьи трофеи, добытые рукой самого герцога. За спиной Марка высился громадный шкаф, заставленный рукописями и книгами. Можно было не сомневаться, что среди всех этих бумаг найдутся и записи богословов, и труды древних мудрецов, которые были сожжены на кострах инквизиции.
Сам герцог сидел в кресле с прямой резной спинкой и высокими подлокотниками. Это был ширококостный человек лет пятидесяти, среднего роста, с короткими, раньше времени поседевшими волосами и проницательными серыми глазами. Он казался достаточно сильным, чтобы схватиться врукопашную с медведем, но притом не был так широк в плечах, как цирковые силачи, потешающие народ. Одет он был просто, богатой выглядела лишь пурпурная мантия, подбитая соболиным мехом и небрежно накинутая на спинку кресла. Герцог гордо посмотрел на кардинала и предложил присесть.
— Приветствую вас, Ваше Высокопреосвященство, в моей конурке, — усмехнувшись, сказал Марк.
Его голос оказался неприятным и резким, немного сиплым, словно надорванным криком.
— Что же привело вас сюда?
— Мир вашему дому, герцог, — ответил, устало выдохнув, пресвитер и опустился в предложенное кресло.
Марк внимательным взглядом изучал гостя.
— Нас никто не услышит? — спросил Грюон, обхватив переплетенными пальцами колено.
— Если вы переживаете, то извольте, — герцог взял со стола подарок Папы и небрежно ткнул им в небольшую кучу тряпья.
Куча зашевелилась, и кардинал увидел дрожащие худые плечи и костлявые руки, принадлежащие совершенно лысому слепцу. Его глаза были выжжены раскаленным прутом, в этом церковник не усомнился ни на миг: он достаточно повидал подобных калек. Вдобавок у этого вместо ушей зияли две заскорузлые впадины, а между тонких желтых зубов болтался обрубок языка. Мимолетного взгляда на герцога хватило, чтобы понять, кто проделал над несчастным все это. Калека зашевелил тонкими потрескавшимися губами и обернулся сначала на герцога, потом на кардинала. Грюон вздрогнул, когда пустые глазницы обратились в его сторону и словно встретились с ним взглядом. Марк Ирпийский ткнул старика еще раз, и кардинал почувствовал волну Истинной Силы. Она, будто прибой у крутых скал, налетела шипящими волнами и ударилась в стены комнаты, отбегая назад, ворчливо задирая верхнюю губу и морща нос, словно озлобленный пес. Потом волны взметнулись к потолку и растеклись по нему, сползая по стенам, забираясь во все щели и стекая на пол, образовывая непроницаемый пузырь.
— Теперь ни единого звука не пробьется сквозь стены, щели и замочные скважины этой комнаты, — напыщенно произнес герцог. — Вы довольны?
Пресвитер кивнул. «Жаль, что я не могу переговорить с этим стариком», — подумал он, но улыбнулся и уселся поудобнее, настраиваясь на долгий разговор.
— Однако неплохой у вас кабинет, — кардинал заинтересованно осмотрелся. — Немногие могут похвастаться и половиной таких книг и тем более таких дорогих подарков. Жезл от самого Папы, если не ошибаюсь?