Шрифт:
Гарри ГАРРИСОН
ИСТОЧНИК ОПАСНОСТИ
– Двенадцать, замок шлема, - задребезжал голос Робсона из наружного динамика его герметизированного скафандра.
– Двенадцать, - отозвался Сонни Грир, глядя на красные стрелки, которые соприкасались остриями на шлеме и плече скафандра, затем ударил кулаком по замку.
– Выровнен и заперт.
– Тринадцать, предохранительный клапан, - Робсон читал, глядя на список проверки, прикрепленный к переборке.
– Тринадцать, закрыт.
– Сонни постучал костяшками пальцев по скафандру.
– Четырнадцать,
– Четыр...
– Что ты делаешь, Сонни? Что, черт побери?
– раздался голос капитана Хегга, вошедшего через воздушный шлюз.
– Помогаю профессору проверить готовность к выходу из корабля. Мне кажется, это очевидно, капитан.
– Помогаешь ему как можно скорее погибнуть, вот как я считаю. Ты должен относиться к этому серьезнее. Почему не проверил предохранительный клапан?
– Я осмотрел его: ручка поднята вверх и повернута вниз, как всегда. Клапан закрыт - но мне еще ни разу не приходилось видеть открытый клапан.
– Но ведь ты не можешь знать, что он действительно закрыт, пока не проверишь, - произнес Хегг терпеливо.
– Может быть, ручка сломана или повернута только на пол-оборота.
– Нет, капитан, посмотрите сами.
– Крошечная ручка не шевельнулась, когда Сонни нажал на нее.
– Видите, я прав.
– Нет, Сонни. Ты не следуешь предписанной процедуре, а это самое главное.
– Меа сшра, - согласился Сонни.
– Моя вина, - и он поднял руки над головой в шутливом жесте повиновения, обезоруживающе улыбаясь.
– Примите во внимание мою молодость, капитан. Обещаю, что это не повторится.
– Надеюсь.
***
– Вы ведь не считаете, профессор, что я собираюсь убить вас?
– спросил Сонни, печально глядя на удалявшуюся спину капитана.
– Если вы умрете, у кого мне удастся иногда выигрывать в шахматы?
– Хегг привык к точному исполнению всех правил.
– Через толстое стекло шлема была заметна улыбка Робсона.
– Он хороший человек, хотя и ужасно пунктуален. Но капитан считает, что только в этом случае удастся соблюсти полную безопасность.
– Но почему тогда в капкан каждый раз попадает именно моя шея?
Робсон пожал плечами:
– Давай не будем медлить и закончим проверку готовности. Мне хочется забрать ловушки до наступления темноты.
– Вы совершенно правы, профессор. Итак, начинаем с пункта четырнадцатого.
...Сонни следил через иллюминатор, как капитан Хегг и Робсон, медленно и неуклюже двигаясь в герметических скафандрах, перевалили через ближайший хребет и исчезли среди деревьев, как-то странно похожих на земные. Уже не в первый раз он встряхнул головой при мысли о неразумности всего этого.
– Может, сыграем?
– предложил Аркадий со своей койки, держа в руке карманные шахматы.
– Согласен дать фору - буду играть без ладьи.
– Думаешь, мне приятно совершать самоубийство? В прошлый раз ты выиграл у меня без ферзя.
– Тебе просто не повезло, Сонни. Играя с противником, у которого отсутствует ферзь, ты сумеешь победить даже великого Ботвинника - пусть будет вечной его память, - если будешь просто разменивать фигуры.
– Пожалуй, но я все время забываю об этом. Посмотри, Аркадий, какой прекрасный солнечный день на Кэссиди-2. В деревьях проносится ветер, растет трава - вот только едва заметный зеленоватый оттенок в атмосфере отличает ее от земной. Неужели тебе не хочется сбросить одежду, выйти из купола и прогуляться?
– Чтобы задохнуться через пять секунд?
– пробормотал Аркадий, расставляя на доске шахматные фигуры, соответствующие очередной позиции.
– Воздух снаружи наполнен смертельными ядовитыми газами, а смесь водорода и метана будет гореть в этом помещении ярким пламенем. И не только в помещении, но и в твоих легких. Даже камни воспламенятся в такой атмосфере. Посмотри, как искусно выиграл Решевский у Эйве в средние века, в 1947 году.
– Да перестань, Аркадий, ты знаешь, что я хочу сказать. Я мог бы читать тебе лекции о прекрасной природе этой планеты. Не забудь, что я - минералог экспедиции, а ты всего лишь туго мыслящий русский горный инженер...
– Завтра утром и я примусь за работу.
– ..Я имею в виду романтику, эмоции, искусство. Взгляни в иллюминатор. Иной мир отделен от нас только этой толстой стеной, но он более недоступен, чем Земля, находящаяся на расстоянии многих световых лет. Неужели ты не чувствуешь? Разве тебе не хочется выйти из этого проклятого купола?
– Если я покину купол без скафандра, через пять секунд мне конец.
– Ты - болван, лишенный воображения. Если славная русская революция в конечном итоге создала таких людей, как ты, пусть уж лучше царь вернется на престол.
– Это верно. Сегодня твоя очередь готовить еду.
– Неужели я могу забыть об этом? Не спал всю ночь, думая, что бы состряпать на ужин. Как по-твоему, осетровая икра пойдет с бефстроганов? Хорошо ли охладилась водка?
– Бифштекс из обезвоженного мяса и кофе - вот предел моих мечтаний, равнодушно ответил Аркадий, не отрывая взгляда от шахматной доски.
– Не мучай себя, Сонни.
***
– Меня беспокоит молодой Грир, - произнес капитан Хегг, предварительно убедившись, что радиосвязь отключена и он говорит по связному контуру скафандров.
– Сонни - хороший парень, - ответил Робсон, шагая рядом.
– К тому же он не так молод, как кажется. Он защитил докторскую диссертацию, провел весьма интересные исследования. Мне приходилось читать его работы.
– Меня беспокоит совсем не его исследовательская деятельность. Если бы он был плохим ученым, Космическая инспекция не предложила бы ему эту работу. Не сомневаюсь, он найдет месторождения полезных ископаемых на этой планете - если они существуют, - а Барабашев изыщет возможности их добычи. С этими проблемами я совсем незнаком, но знаю свою работу, которая заключается в руководстве экспедицией. Моя задача состоит в том, чтобы все ее члены были живы и здоровы. А вот Грир ведет себя слишком беззаботно - особенно если принять во внимание условия на этой планете.