Источник вечной жизни
Шрифт:
– Кто бы сомневался! – хихикнул Шилов. – Валькирия ты моя!
– Так вот, я схватилась с парнем, но он был, похоже, под парами, а потому силен, как бык. Я обязательно потерпела бы фиаско, как вдруг прямо передо мной вырастает Кай, хватает парня за шкварник и отрывает от меня!
– Как благородно! И что – потом бьет ногами в живот до потери пульса и сдает бездыханное тело в полицию?
– В том-то и дело, что нет! – возразила Агния. – Кай тряхнул его как следует – только и всего. Когда первый страх прошел, я увидела, что пареньку не больше пятнадцати. Он ни
– И что же вы сделали?
– Кай вызвал «Скорую», и парня увезли.
– Значит, ты считаешь, что из-за того, что твой приятель не убил наркомана на месте, он не склонен к насилию?
– По-твоему, этого недостаточно? Знаешь, Шилов, ты по себе не суди, но большинство мужиков в подобной ситуации ведут себя, как сорвавшиеся с цепи псы: каждый второй постарался бы искалечить мальчишку, несмотря на то что он и сопротивления-то особого не оказывал!
– Может, Кая остановило твое присутствие?
– Ох, Шилов, хреновый из тебя психолог! Да наличие женщины только распаляет мужчин! Вспомни, как ты ведешь себя в присутствии представительниц противоположного пола в критической ситуации и как – среди мужчин.
– Лично я веду себя всегда одинаково!
– А вот и нет – я свидетель! Как мы, женщины, подсознательно стараемся произвести впечатление на любого мужчину, так и вы все время демонстрируете превосходство над другими, играете мускулами.
– Короче, что ты пытаешься доказать? – перебил Олег. – Что Кай не убивал? Допустим, я тебе верю, но это не главное. Главное, чтобы поверил Карпухин.
– Думаю, майору, как и любому другому следователю, не хочется возиться, а Кай уж больно лакомый кусок, сам упавший в руки, можно сказать: он выглядит виновным по всем статьям, и претензии к нему пациентов и соответственно Комиссии по этике дела не улучшают. Однако, с другой стороны, Карпухин – человек, у которого есть совесть, и он не покупается на легкую добычу. Уверена, он найдет и других подозреваемых, но ему нужно помочь.
– Ты мне вот что скажи, Агния: делом твоего дружка занимается ОМР или это исключительно твоя собственная инициатива?
– Возможно, ОМР тоже займется – со временем.
– Значит, я прав! Ну почему тебе всегда надо больше других, а? Если ты доверяешь Карпухину, почему бы не позволить ему выполнять свою работу – у тебя что, дел других нет?
– Сейчас мое главное дело – выручить друга, Шилов, и ничего важнее этого нет!
Агния резко поднялась с места и принялась за мытье посуды.
Сидя напротив Пашки Трофименко, Артем наблюдал за тем, как парнишка трескает пирожки, обильно запивая их жидким кофе. Трофименко поглощал пищу с таким волчьим аппетитом, что майору оставалось лишь изумляться вместительности желудка небольшого, в сущности, паренька. Эх, молодость – где его двадцать лет? Однако терпение Карпухина иссякло.
– Ну, может, на минутку перестанешь жевать и расскажешь, что нарыл? – спросил он неожиданно, от чего стажер поперхнулся, и Карпухину пришлось похлопать его по спине. Отдышавшись, Паша отодвинул тарелку с остатками пирожков и сказал:
– В общем, я порасспрашивал всех, кто имел отношение к Дмитриеву, и пришел к выводу, что мужик был непопулярен.
– Да неужели?
– Вернее, популярность его была несколько особого рода.
– То есть?
– Судя по всему, мой тезка был большим любителем женского пола – во всяком случае, на его собственном отделении не осталось ни одной медсестры младше сорока пяти, которую бы он не пользовал.
– Такой донжуан?
– Так говорят.
– Ты намекаешь, что у Дмитриева могли быть и другие недоброжелатели, помимо Кана Кая Хо? Я так и знал – ну почему все должно быть так сложно?! Почему первый попавшийся подозреваемый почти никогда не оказывается единственным? Так что там насчет теток?
– Расставался он с ними не по-человечески: почти у каждой есть зуб на нашего покойника.
– Не забывай, как его убили: забить человека до смерти – не женское преступление.
– Но разве женщина не может нанять кого-нибудь? Или попросить отомстить за нее?
– Это возможно, – нехотя согласился майор.
На самом деле, он предполагал нечто в таком роде. Ему не давал покоя способ убийства – уж больно жестокий, похоже на работу беспредельщиков. Между Каном и Дмитриевым, конечно, существовали проблемы, но все же личность онколога далека от образа, соответствующего психологическому портрету, сложившемуся в мозгу Карпухина. С другой стороны, месть вполне могла стать причиной столь зверского способа убийства. Но женщина...
– И что, любая могла грохнуть Дмитриева? – задал он вопрос. – В смысле, прямо со всеми он вел себя как свинья?
– Вот тут у меня список. – Трофименко протянул майору смятую бумажку с именами. – Я взял на себя смелость отметить наиболее вероятных кандидаток.
– Какой ты у нас инициативный! – пробормотал майор, скептически прищурив левый глаз.
– Во главе списка, – не обращая внимания на сарказм в тоне Карпухина, проговорил Паша, – Ирина Воеводина, операционная сестра из бригады убитого.
– Почему именно она?
– Она больше всего пострадала. Дмитриев крутил с ней незамысловатый служебный романчик в течение трех месяцев, а потом она от него «залетела». Он тут же заявил, что ребенок не от него и что ей придется справляться с проблемой самой. Ирина сделала аборт, но что-то пошло не так... Короче, девица лишилась возможности в будущем иметь детей, а ведь ей всего девятнадцать, и, вероятно, Дмитриев стал ее первым мужчиной.
– Ты с ней разговаривал?
– Нет, Ирина уволилась сразу после случившегося – не смогла продолжать работать поблизости от человека, который так с ней поступил.
– Это понять можно. А давно все произошло?
– Где-то месяцев семь назад.
– Долго она копила злость, не находишь?
– А как насчет поговорки «месть – это блюдо, которое едят холодным»? – парировал Паша. – Может, у нее развилась депрессия, и на ее фоне...
– Ну-у, ты у нас психолог! – рассмеялся майор. – Ладно, как насчет других?