Источник

Рэнд Айн

— А у вас, Китинг, голова варит лучше, чем мне всегда казалось. ( пасибо.

— За что? — спросил Китинг.

— Вы, впрочем, вряд ли поймете, — сказал начальник. Иногда Китинг останавливался возле стола Рорка и шепотом

говорил:

— Говард, ты не мог бы сегодня после работы заглянуть ко мне II кабинет? Так, ничего особенного.

Когда Рорк приходил, Китинг обычно начинал так:

— Ну, Говард, как тебе у нас нравится? Может быть, тебе что-нибудь нужно? Ты только скажи, и я…

Но Рорк прерывал его вопросом:

— А сейчас где не получается?

Тогда Китинг доставал

из ящика стола эскизы.

— Я понимаю, что оно и так не плохо. Но если говорить в целом, то как тебе кажется?..

Рорк рассматривал эскизы, и хотя ему хотелось бросить их Китингу в лицо и уйти куда глаза глядят, его неизменно останавливала одна мысль: ведь это все же здание, и надо его спасать. Так другие не могут пройти мимо утопающего, не бросившись ему на помощь.

Потом он принимался за работу и иногда работал всю ночь, а Китинг сидел и смотрел. Рорк забывал о присутствии Китинга. Он видел только здание, только ту форму, которую он мог этому зданию придать. Он знал, что в дальнейшем эта форма будет

изменена, искажена, исковеркана. И все же в проекте останется хоть какая-то соразмерность и осмысленность. И, в конечном счете, здание будет лучше, чем было бы в случае его отказа.

Иногда попадался эскиз проще, вразумительнее и честнее прочих. Тогда Рорк говорил:

— Совсем неплохо, Питер. Растешь.

И Китинг ощущал небольшой странный толчок в груди — тихое, интимное, драгоценное чувство, которое никогда не возникало от комплиментов Гая Франкона, заказчиков, вообще кого-либо, кроме Рорка. Вскоре он совершенно забывал об этом, особенно после того, как окунался в более весомые похвалы какой-нибудь богатой дамы, не видевшей ни одного его здания, которая роняла за чашкой чая: «Вам, мистер Китинг, суждено стать величайшим архитектором Америки».

Он обнаружил возможность компенсировать свое внутреннее подчинение Рорку. Утром он появлялся в чертежной, бросал Рорку на стол чертеж, который надо было только скалькировать, и говорил: «Ну-ка, Говард, сделай мне это, да побыстрее». В середине рабочего дня он присылал к Рорку курьера, который во всеуслышание объявлял: «Мистер Китинг желает немедленно видеть вас в своем кабинете». Иногда Китинг выходил из своего кабинета и, сделав несколько шагов в направлении стола Рорка, произносил, ни к кому конкретно не обращаясь: «Куда, черт возьми, запропастились сантехнические спецификации по Двенадцатой улице? А, Говард, будь любезен, поройся в папках, откопай их и принеси мне».

Поначалу он опасался возможной реакции Рорка. Когда он увидел, что не следует вообще никакой реакции, кроме молчаливого послушания, то перестал сдерживать себя. Отдавая Рорку приказания, он испытывал физическое наслаждение, смешанное с негодованием, — как же Рорк может так безропотно выполнять любое его указание, даже самое нелепое? Тем не менее Китинг продолжал в том же духе, зная, что это может продлиться лишь до тех пор, пока Рорк не проявит гнев. В то же время ему страстно хотелось сломить Рорка, спровоцировать взрыв. Но взрыва так и не последовало.

Рорку нравились те дни, когда его отправляли инспектировать строительство. По стальным перекрытиям будущих домов он передвигался увереннее, чем по тротуарам. Рабочие с любопытством отмечали, что по узеньким доскам и незакрепленным

балкам,

висящим над пропастью, он ходит с легкостью, на которую были способны лишь лучшие из них самих.

Однажды в марте, когда небо в преддверии весны чуть подернулось зеленоватой дымкой и в Центральном парке земля, оставшаяся в пятистах футах внизу, переняла у неба этот оттенок, добавив к своей коричневой темноте намек на грядущую перемену iiiюта, а озера рассыпались осколками стекла под паутинками голых мствей, Рорк прошел по каркасу будущего огромного отеля кнартирного типа и остановился перед работающим электриком.

Тот усердно трудился, оборачивая балку похожим на водопроводную трубу кабелем в толстой металлической оплетке. Эта работа требовала многочасового напряжения и терпения, тем более что, попреки всем расчетам, свободного места явно не хватало. Рорк метал, сунув руки в карманы, наблюдая за мучительно медленным ходом работы электрика.

Электрик поднял голову и резким движением повернулся к Рорку. У него была большая голова и настолько некрасивое лицо, что оно даже привлекало. Аицо это, не старое и не рыхлое, было сплошь покрыто глубокими морщинами, а щеки свисали, как у бульдога. Поразительны были глаза, большие, широко раскрытые, небесно-голубого цвета.

— И чего надо? — сердито спросил электрик. — Чего нылупился, придурок?

— Горбатишься впустую, — сказал Рорк.

— Да ну?

— Да ну.

— Надо же!

— Тебе, чтобы обвести балку кабелем, и дня не хватит.

— А ты что, знаешь, как сделать лучше?

— Ага.

– — Катись отсюда, щенок. Нам здесь умники из колледжа без надобности.

— Прорежь в балке дыру и протяни кабель через нее.

— Черта с два, и не подумаю!

— Еще как подумаешь!

— Так никто не делает.

— Я так делал.

—Ты?

— Не только я. Так везде делают.

— А здесь не будут. Я-то точно не буду!

— Тогда я сам сделаю. Электрик взревел:

— Ни фига себе! С каких это пор конторские крысята стали делать мужскую работу?!

— Дай-ка мне горелку.

— Поосторожней с ней, голубчик. А то, неровен час, свои нежные пальчики спалишь!

Взяв у электрика рукавицы, защитные очки и ацетиленовую горелку, Рорк опустился на колени и направил тонкую струю синего пламени в центр балки. Электрик стоя наблюдал за ним. Рорк твердой рукой удерживал тугую шипящую струю пламени. Он содрогался в такт ее яростным колебаниям, но ни на секунду не позволял ей отклониться от намеченного направления. В его теле не было ни малейшего напряжения — оно все было вложено в руку. И казалось, что синяя струя, медленно прогрызающая сталь, исходит не из горелки, а прямо из держащей ее руки.

Он закончил, положил горелку и поднялся.

— Боже мой! — сказал электрик. — Да ты, оказывается, умеешь с горелкой управляться!

— Похоже на то, а? — Рорк снял рукавицы и очки и отдал их электрику. — Теперь так и делай. А прорабу передай, что это я так велел.

Электрик с почтением смотрел на аккуратное отверстие, прорезанное в балке. Он пробормотал:

— И где ж ты, рыжий, научился так с горелкой работать? Спокойная и довольная улыбка Рорка показывала, что это

признание его победы не осталось им незамеченным.