Источник
Шрифт:
К сожалению, мое нежелание сознаться, где хранится королевский артефакт, вовсе не отдаляло даты моей казни. Напротив. Дандромеда будто бы задалась целью напоминать мне, сколько дней осталось до этого выдающегося (для нее) события. Ну, что ж. Тогда мне только и осталось, что дождаться личного ангела (или беса), который отконвоирует меня туда, откуда не возвращаются. Хотя… у меня даже с этим могут возникнуть проблемы. Ни ангел-хранитель, ни бес-искуситель за мной в данное измерение так и не последовали. Тунеядцы! И пожаловаться некому на этих лентяев! Где они, спрашивается? Где они оба в тот самый момент, когда мне так нужна их помощь? Если уж не смогли бы меня спасти, так хоть Дандромеду бы диареей замучили. Чтобы она не шлялась ко мне каждый день и нервы не трепала. Потому что слушать ее излияния о том, как она собирается
Кстати, любопытно, а куда Дандромеда дела графа Олмума? Выслала к чертям собачьим? Хе… вот бы посмотреть на физиономию обломавшегося Байрона! А так ему и надо. Нечего было меня предавать. Воистину, что посеешь, то и пожнешь. Уж теперь, небось, граф Олмум до конца своих дней будет сожалеть о собственном предательстве. Ха! Хотя… Светлая Владычица вполне может вернуться к его кандидатуре, когда поймет, что с Корином у нее ничего не выгорит. Интересно, а какими словами норлок будет отмазываться от чести стать Светлым королем? Опять скажет, что носить корону вредно для здоровья (от нее лысеют и становятся импотентами, а живут недолго и несчастливо)? Вот Дандромеда удивится… а то ишь чего придумала. Получить мужа с королевской кровью! У нее ничего не склеится? Решила поправить свою родословную, переварив королевские гены? Так не в коня корм. Корин все равно найдет возможность сбежать от нее. А если бы он еще и меня с собой прихватил, цены бы ему не было! Хотя это, конечно, маловероятно. Охраняют меня так, что мышь не проскочит. Стражники стоят везде, как бюсты Ленину. А тут еще маг Рудольф повадился ко мне ходить и читать душеспасительные лекции. Причем я по его сальным глазкам видела, что хочет он отнюдь не спасти мою душу, а попробовать мое тело. Хе! Ну, пусть только рискнет здоровьем. Никакая магия ему не поможет. Я, конечно, девушка тихая, и даже местами (кое-где) скромная, но постоять за себя смогу. Таких колобков поназамешиваю из этого гада, что он больше вообще ни с кем и никогда спасть не сможет! Видимо, примерно это Рудольф и читал в моих глазах, поскольку на активные действия не решался. Только оскорблял и пыжился доказать, что я — гнусная тварь.
— Последний раз спрашиваю тебя, желаешь ли ты сохранить свою трижды никому не нужную жизнь? — грозно давил мне на психику маг. Хе! Видала я таких давителей в известном месте. К которому тапочки белые прилагаются.
— И что мне надо сделать, чтобы эту жизнь сохранить? — ехидно поинтересовалась я.
— Ты знаешь что! Отдать нам корону!
— А у вас ничего не склеится? — вполне искренне озаботилась я. — Мне кажется, с вас и имеющихся двух артефактов хватит.
— Наглая тварь! — в очередной раз взвился под потолок выведенный из себя Рудольф. — Что ты себе позволяешь? Пользуешься нашей добротой!
— И где конкретно проявилась доброта, которой я воспользовалась? — заинтересовалась я. На мой непредвзятый взгляд ничего подобного не случалось.
— Ты до сих пор жива! Тебя не пытают! Тебе дают возможность сохранить свою жизнь! — начал перечислять маг. Аа-а-а. Я-то думала, и впрямь что-нибудь серьезное.
— Не смеши мои тапочки! — фыркнула я. — Такой доброты мне и даром не надо. Давай говорить серьезно. Мне нужна не только жизнь. Мне нужна свобода. И на этих условиях я, пожалуй, готова буду расстаться с короной.
— Отпустить Источник?! — взорвался негодованием Рудольф. — Мы еще не сошли с ума! Ты слишком агрессивно себя ведешь. Создаешь монстров, захватываешь земли, переманиваешь к себе на службу наших рыцарей, даешь приют преступникам…
— Преступники — это Август с Петронием? — уточнила я. Насчет всего остального мне и так было понятно.
— И еще Лукулл! Его жадность и алчность переходит все границы! — дополнил мой перечень маг. — Неужто ты думаешь, что мы дадим свободу такому опасному противнику, как ты? — продолжал разоряться он. — Рано или поздно, мы все равно доберемся до короны. Поэтому в твоих интересах отдать нам этот артефакт добровольно. По крайней мере, Ристи, ты спасешь свою жизнь.
— Надолго? — цинично уточнила я. — И что ты мне предлагаешь делать потом? Сидеть до конца своих дней в вашем сыром подвале? Лучше казните. Все меньше мучиться.
— Неужели ты не боишься смерти? — воззвал к моему чувству самосохранения Рудольф.
Я задумалась. Боюсь ли я смерти? Нет, не боюсь. Я просто в ужасе. Однако идти на поводу у Светлых я все равно не стану. Хотя бы потому, что это бесполезно. Маг может разоряться сколько угодно, уговаривая меня сдаться по-хорошему. Но я прекрасно понимала, что Светлые все равно не оставят меня в живых. Это слишком опасно. А Таштен не позволит им рисковать. Он и так находился всего в одном шаге от проигрыша.
— Я не хочу умирать, — честно созналась я Рудольфу. — Но и жить в вашей тюрьме я не хочу тоже. А потому… какая разница? Рано или поздно смерть меня найдет.
— Тогда молись за свою грешную душу, Ристи. Если, конечно, ты умеешь молиться. И если у тебя вообще есть душа! — патетично посоветовал маг.
— А последнее желание перед смертью можно? — поинтересовалась я.
— И что же ты желаешь? — оживился Рудольф.
— Я хочу поговорить с Корином.
— Исключено!
— А вдруг я растаю, и именно ему сознаюсь, где хранится корона? Он знает мой замок как свои пять пальцев, и вполне может и найти, и доставить артефакт, — забросила удочку я.
— Нам надо подумать над твоим предложением, — скрепя сердце, сообщил мне маг.
Не может быть! Неужели он клюнул на эту удочку? Нет, ну не настолько же Рудольф идиот. Хотя… откуда я знаю? Может, мне повезет, и Светлые окажутся настолько глупы, что позволят нам с Корином встретиться. Лучше, если наедине. Но последнее вряд ли. Даже Дандромеда не настолько дура, чтобы эдакое позволить. Впрочем… я с удовольствием ошиблась бы в своих предположениях.
Жизнь у Корина так же, как и у Ристи, сахарной не была. Правда, сидел он не в холодной камере, а во вполне цивилизованной комнате, но тюрьма от этого не переставала быть тюрьмой. Охраняли норлока так плотно, что сбежать он не мог при всем желании. И это бесило Корина до крайности! С каждым днем приближалась дата его свадьбы с Дандромедой, а он ничего не мог с этим сделать. Только поставить условия, на которых он согласился предать Тьму. Первым из этих условий были жизнь и свобода Ристи. А Владычица Светлых идти на это никак не хотела. Зато Дандромеда с удручающей регулярностью пыталась забраться в постель к Корину. Зачем, спрашивается? Неужели надеялась, что норлок на нее польститься? Да гоблина с два! Корин вообще ненавидел, когда на него начинали давить, а уж навязчивых дам он просто не переносил на дух. И одна только мысль о том, что ради спасения Ристи ему придется жениться на Дандромеде, вызывала у норлока желание напиться в хлам. С одной стороны, Светлая Владычица сама оттягивала дату этого события, не соглашаясь на условия Корина, а с другой… в конце концов, она все равно согласится! И что тогда делать? Нет, норлок даже не на минуту не задумывался о том, стоит ли Ристи такой жертвы. Безусловно стоит! Но становиться Светлым правителем, да еще и супругом белобрысого недоразумения, Корину совершенно не хотелось.
Тем временем, пока норлок лихорадочно искал способы побега из тюрьмы, Дандромеда перешла от соблазнения к откровенным попыткам буквально изнасиловать Корина. Будь Светлая немного посимпатичней, и не увлекись норлок по уши Ристи, возможно, у нее бы это и получилось. Но в реальности организм Корина напрочь отказывался реагировать на Дандромеду. Несмотря на все ее старания. Тогда Светлая Владычица пустила в ход тяжелую артиллерию — обещание денег, власти и даже слезоразлив. Однако на Корина это не произвело никакого впечатления. Денег у него и так было больше, чем достаточно, от власти он предпочитал бегать, а крокодиловы слезы Дандромеды его только раздражали. Как актриса Светлая была абсолютно бездарна. И насквозь убитой она точно не выглядела. Так же, как и безнадежно влюбленной.