Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]
Шрифт:
Альфинг некоторое время помолчал, подходя к самому главному. Олирд не торопил, укладывая услышанное на полки сознания.
– Внутреннее уподобление - важнее всего. Ты создаёшь те образы, которые соответствуют твоему духу, используешь, например, животное, с которым себя в чём-то отождествляешь. В этом случае суть твоего образа сливается с твоей собственной природой, и твоя боевая форма начинает работать с максимальной отдачей.
Олирд понял его мысль. Он читал о разных племенах дикарей, использующих животные тотемы для отождествления себя с бесстрашным зверем, знал и о том, что такой методикой психологической
Олирд кивнул Альфингу в знак того, что эта информация принята и понята.
– Ну и, разумеется, не следует забывать об устрашении врагов, - улыбнулся краями губ Альфинг.
– С этой целью некоторые верды добавляют определённую монструозность в свои образы. Это - на любителя. Потом решишь сам, насколько это тебе нужно. А теперь смотри и постарайся уловить суть моих действий!
Альфинг отступил от него на два шага и перевоплотился в уже виденного Олирдом геральдического гривастого тигра. Затем, посмотрев в небо, он трансформировал себя в огромного орла с удлиненным клювом, мерцающим красноватым светом. Олирд понял, что видит пример атакующей части тела, усиленной способностью к магическому нападению. И действительно, с клюва вдруг сорвался клиновидный красный энергозаряд, ударивший в землю в нескольких метрах от них. Проследив за ним взглядом, Олирд упустил момент, когда орёл уступил место гигантской анаконде, снабжённой рядом длинных острых шипов вдоль первой трети тела, каждый из которых имел на конце мерцающие искры, готовые сорваться атакующими зарядами. Наконец, на том же самом месте вновь возник Альфинг в человеческом обличье.
– Вот пример нескольких моих образов, - проговорил он.
– Ну а теперь перейдём к практической части. Сейчас я дам тебе вводный урок по методике изменения своего тела. Начнём с упражнения по трансформации кистей рук. Это легче всего, поскольку ты постоянно можешь контролировать их вид глазами. Сложнее с задней частью тела, поэтому это потом.
– С задней частью всегда сложнее, - пробормотал Олирд, пытаясь шуткой погасить некоторое возникающее волнение.
Изменять своё тело и превращаться во что-то рычаще-кусающееся - это не просто так. На это надо себя психологически и морально настроить...
Увидев гостей, Белка слегка опешила.
Даже не слегка. Она много слышала от мужа о Видене. И чтобы вот так увидеть этого древнего могучего верда на пороге собственного дома... Не сразу и сообразишь, что говорить и как себя вести в его присутствии.
– Здравия тебе, хозяюшка, - раздался глубокий голос, выказывающий сдержанную силу и мудрость.
– Дома ли ныне Олирд?
– Здравствуйте!
– Белка как-то смущённо улыбнулась.
– К сожалению, его нет. И сыновей нет дома. Мы тут с маленьким Локианом одни. Ой, проходите, пожалуйста!
– спохватилась она.
– Благодарствую, - произнёс Видень, проходя в прихожую.
– А нас Локиан и интересует.
Следом за ним вошёл Свелан, тепло улыбнувшийся и слегка поклонившийся Белке. А потом...
Белка даже ахнула. Олирд рассказывал ей о Юне, но она не могла предположить, что та настолько сильно похожа на Наталью Берсеньеву - её мать, убитую Трайдиртом. Белка не выдержала и эмоционально озвучила эту мысль.
– Юнония! Как же ты похожа на свою маму!
Юне было немного необычно слышать это от девушки, выглядевшей моложе неё самой, но она тут же вспомнила по рассказам Свелана, что юная внешность Беллы - это дар импреалов, а на самом деле она действительно ровесница её покойной матери.
– Наверное, - ответила Юна, приветливо улыбаясь.
– Мне трудно судить, я её никогда не видела.
– Я тебе обязательно покажу её фотографии, - пообещала Белка и вернула своё внимание к 'главе делегации'.
– Прошу, пожалуйте за стол. Сейчас я быстренько накрою.
– Спасибо, красна девица, - слегка улыбнулся Видень.
– Но мне не след здесь долго задерживаться. Позволь взглянуть на внука твоего.
– Может быть, послать вестника за Олирдом, учитель?
– спросил Свелан, глянув на Юну и Белку.
– Не стоит, - отозвался Видень.
– Он постигает новое и накапливает силы. Не след отвлекать его.
– Я приведу Локиана, - с этими словами Белка ушла в дальние комнаты за мальчиком. Её не удивило намерение Виденя поглядеть на Локиана. Олирд предупреждал её, что древний верд ищет возможность вернуть мальчику память, в которой должны были храниться важные для них сведения о том, кто выдавал себя за Свидирта.
Удивило её другое. В мальчике, когда она вела его за руку в гостиную, где расположился Видень, чувствовалось какое-то сильное внутреннее напряжение. Казалось, его вполне можно объяснить обычным детским смущением перед встречей с чужыми взрослыми дядями и тётями, но чутьё Белки будто подсказывало ей, что дело не только в этом.
Видень подошёл к Локиану и возложил руки на его голову. Мальчик при этом взялся своими руками за его запястья.
– Успокойся, малец, - с улыбкой сказал Видень.
– Постарайся ни о чём не думать. А ты, Юна, подсоби мне.
Вердиана приблизилась и присоединила свои усилия к усилиям верда, аккуратно вливающего в голову мальчика светлую энергию, которая по замыслу должна была устранить из его сознания барьеры, блокирующие доступ к воспоминаниям о первых семи годах его жизни (по крайней мере, к той их части, которую ребёнок уже фиксирует в своей памяти).
Юна стояла рядом и внимательно смотрела на руки Виденя, мерцающие тёплым желтоватым светом. Она старалась не отвлекаться, помогая учителю. Но почему вдруг привлекло её внимание какое-то ритмичное подёргивание пальцев мальчика, лежащих на запястьях Виденя? Они даже слегка постукивали... Что-то насторожило её в этом. Вспомнилась техника гипноза, которой хорошо владели некоторые её старшие сёстры... Ну нет, в самом деле, нельзя же приписывать это маленькому мальчику! Он такой милый, такой беззащитный, у него и так нелёгкое было детство...
Юна вновь сконцентрировалась на руках Виденя.
– У вас ничего не получается, да?
– спросил, вдруг, Локиан тихим, но чётким голосом.
– Не знаю, малец, - отчего-то неуверенно ответил Видень.
– Я не чувствую более никаких барьеров в твоей голове. Кажется мне, что память твоя должна быть открыта. Не вспомнил ли ты что-либо?
...- Ты помнишь и знаешь всё, что надо, фомор. Ты готов!
– голос ровный и мрачный, как эхо тяжёлого прибоя в ночной прибрежной пещере...