Исток Миллиона Путей (весь цикл)

Головин Алексей Геннадьевич

Стрий потёр пальцами виски.

– Мысль добрая, - сказал он.
– Но получается, что одни мы за всех всё решать будем. Со временем же молодых вердов - потомков наших, будет всё больше, и они должны иметь свои голоса. Предлагаю число десять. Семеро нас и три места в Соборе для младших вердов, которые будут меняться время от времени.

– Хорошо придумано, - поддержал его Гермерис.

– Да будет так, - кивнул Верамирд.
– Надо бы нам только на это всё дозволения Хранителей Истока испросить, да согласие остальных из нас получить.

– Мы отвлеклись, однако, от темы Кошта, -

напомнил Гермерис.

– Как раз наоборот, именно о нём мы и толкуем, - слегка улыбнулся, глядя на него, Верамирд.
– С согласием войти в Собор каждый из нас должен будет дать слово оставаться для него открытым. По воле Собора каждый из нас должен будет открывать свои планы перед другими. Вот так нам Кошт и поведает обо всём, что замышляет. Ибо не сможет он пойти один против всех остальных.

– Хм, будем надеяться, други, - покачал головой Стрий.
– Осталось лишь убедить его войти в Собор. Легко ли это будет? Себялюбив он и воли чужой не приемлет...

– Вот ты этим и займись, - посмотрел на него Верамирд своими золотыми глазами.
– Отношения у вас с ним ровные, без неприязни. Глядишь, к тебе он и прислушается.

– Добро!
– кивнул Стрий.

– Ну а теперь, - промолвил Верамирд, поднимаясь из-за стола, - давайте обсудим нашу идею с Хранителями.

Стрий с Гермерисом переглянулись и согласно кивнули.

Спустя миг все трое оказались в долине Истока Миллиона Путей.

– Гражданин, будьте добры, ваши документы!

Настойчивый голос пролез в уши, хоть они и сопротивлялись.

Голос явно принадлежал не Верамирду.

Олирд встряхнул головой, возвращаясь в настоящее время, и сфокусировал взгляд на двух сотрудниках правоохранительных органов, стоящих рядом с ним. По-видимому, субъект в длинном серебристом плаще с изрядно отросшими русыми волосами и сверкающими серебряными глазами, одиноко сидящий на чёрном стволе пушки, привлёк-таки внимание.

Высокий усатый страж порядка смотрел на него весьма подозрительно, морща чело. Рука его на всякий случай сжимала висящую на поясе дубинку.

– Документы, будьте добры, - повторил он и поинтересовался: - Вы меня понимаете?

– Очень хорошо понимаю, коллега!
– голосом слегка хрипловатым от долгого молчания отозвался Олирд.
– Позвольте лишь один совет из личного опыта - после того, что увидите, - не ходите к психиатру!

Олирд широко улыбнулся и исчез. Он переместился в ИМП, гадая, последует ли сержант его доброму совету.

В ИМПе его сразу потянуло на Первую Вершину. Усевшись на привыкший служить многим вердам именно для этой цели плоский камень, Олирд вновь поспешил погрузиться в воспоминания Стрия. Ему было настолько интересно, что он напрочь забыл даже про еду, что было отнюдь ему не свойственно.

Первое, что возникло перед его мысленным взором, был вид Второй Вершины ИМПа, не затянутой привычным кольцом облаков...

...Трое Природных вердов стояли на Первой Вершине Истока и взирали на гордый пик Второй Вершины, на самой макушке коего плясал хоровод фиолетовых искр. Священное место обитания Алатора - Камня Истока, и его Хранителей притягивало взоры как средоточие сил, создающих гармонию бытия бесчисленного множества миров.

Один из Хранителей возник прямо перед ними, и верды склонили головы в знак уважения. Стрий знал этого Хранителя, на груди которого висел крупный знак, напоминающий ветвь некоего дерева. Звали его Хеймдаль, по крайней мере, под этим именем знали его верды. Он чаще других из древнего народа, обитающего у Истока, встречался и беседовал с магами, вышедшими из человеческой расы. Вот и сейчас, почувствовав появление у Истока аж трёх сразу Природных вердов, Хеймдаль вышел полюбопытствовать, что же их привело.

Когда Верамирд кратко изложил свою идею Собора вердов, в двух из четырёх глаз Хеймдаля возник интерес. Два же других глядели с надеждой и сомнением.

– Вы вольны создать такой Собор, - произнёс он на своём древнем языке, который верды почему-то понимали сами собой.
– И постарайтесь, чтобы действенным и мудрым он стал. Пора вам знать, что Алатор избрал вас своими будущими хранителями. А потому должны вы подняться до надлежащих высот духа!

Верды удивлённо переглянулись.

– Но, Хеймдаль, - негромко начал Верамирд, - вы суть Хранители. Разве так не было всегда и всегда не будет?

Пара глаз Хеймдаля осветилась грустной, как показалось, улыбкой.

– Категория 'всегда' очень велика даже для нас, живущих долго. Мы помним очень древние времена, когда ещё Боги жили среди нас, а мир был устроен по-иному. Но потом Боги завершили свой жизненный цикл и ушли. Остался лишь один из них, чтобы создать удобное для будущих народов мироустройство и позаботиться о них. Так же, примерно, будет и с нами.

– Алатор?
– выдохнул изумлённо Стрий.

Хранитель склонил голову, подтверждая предположение.

– Но это же камень...
– недоумённо пробормотал Гермерис.

– Формы жизни Богов были ещё более близки к природе, чем наши, и более устойчивы, - повернул к нему голову Хеймдаль.
– Деревья, камни, горы, океаны - это тоже формы жизни, просто отличные от привычных нам биологических тел. Камень Алатор - лишь избранная оставшимся Богом устойчивая форма бытия, в которую спроецирована часть его многослойной личности. Частично он уже давно в неведомых нам далях со своими братьями и сёстрами, частично - здесь, с нами. Он и даровал нам то мироустройство, которое столь успешно освоил род людской.

– Исток и группы миров?
– спросил Стрий.

– Да, - подтвердил Хеймдаль.
– Алатор исторг из себя семь своих частиц - альпаргов, стабилизаторов бытия, и сформировал вокруг них семь групп миров, пригодных для жизни вашей расы - людей.

– А ваша раса?
– вырвалось у Стрия.

– Нас уже осталось мало, - все четыре глаза Хеймдаля исполнились грусти.
– Нас, как и за миллионы лет до того Богов, породил Материнский мир. Он - краеугольный камень всего сущего. Но наш народ тоже находится в конце своего жизненного цикла. Наша история полна своих горестных ошибок - войн, катаклизмов, борьбы злости и добродетели, но вам всё это знать ни к чему. И среди Богов были распри когда-то. Верно, каждая раса должна пройти свой путь проб и ошибок.