Исток Миллиона Путей (весь цикл)

Головин Алексей Геннадьевич

– Зачем это тебе?
– напрямик спросил Стрий, пристально вглядываясь в глаза Кошта, выражение которых никак не удавалось уловить.

– Какая резкая постановки вопроса!
– Кошт ухмыльнулся одним краем губ.
– Спрашиваешь так, будто имеешь на это право...

Стрий поспешил несколько сгладить ситуацию, дабы не давать собеседнику повода для раздражения.

– Это всего лишь любопытство с моей стороны, - умиротворяющее произнёс он.
– Никто из нас не творит подобное, ты - первый. Вот мне и интересно, что это

для тебя - чистое творчество или средство к достижению неких целей?

По тому, как слегка напряглись крылья носа и чуть сузились глаза собеседника, Стрий понял, что последнее предположение пришлось ему не по нраву. Видно, из-за того, что попало в точку.

– Честно отвечу, друг мой Стрий, - и то, и другое, - ответил, буравя его взглядом Кошт.
– Нам дана большая сила, и мы должны пользоваться ею с умом. Мне нравится постигать и творить новое. Мой путь - путь развития себя как творца. Разве ты не тем же желанием был движим, когда создавал свою стихийную магию?

– И верно, тем же, в каком-то роде, - отозвался Стрий. Нужно было вывести Кошта на как можно большую откровенность.
– Стало быть, это, - он указал на дерущихся существ, - твоя новая школа магии?

– О, не только это, - улыбнулся Кошт, наливая себе ещё своего напитка. Гостю он его не предлагал.
– Это лишь зелёный побег. Корни же несколько глубже...

– Как ты именуешь её?
– поинтересовался мастер стихий.

– Никак, - отозвался Кошт.
– Я в этом не нуждаюсь. Хотя, если угодно, можешь звать её животворительной, ибо, как ты сам узрел, она позволяет творить живых существ с очень интересными качествами.

Меж тем, бой на арене подходил к концу. На гикорге, казалось, не осталось живого места, он был весь в крови. Но ему удалось с корнем вырвать три из четырёх рук воина ойхо и сломать ему ногу. Обсидиановый воитель ещё сопротивлялся, но похоже было, что со зверем ему не совладать.

– Необычный результат тебе узреть довелось, - кивнул на арену Кошт.
– Редко в поединке один на один ойхо проигрывает гикоргу. Но этот, - он указал на израненного зверя, - один из сильнейших в своей стае. Думаю, я нареку его Рнааром, то есть Устрашающим, и поставлю во главе стаи.

Стрий эти разглагольствования пропустил мимо ушей. Он глубоко задумался. То, что он видел перед собой в этом мрачноватом мире - Фолсгарте, ему отнюдь не нравилось. Начиная с энергетики мира, которая отталкивала, давила, навевала тягостные думы и образы, и серых красок унылого пустынно-скалистого ландшафта, заканчивая умонастроениями хозяина этих мест Кошта, всё беспокоило мастера стихий. Внешне всё было благопристойно, и Кошт принял его как радушный хозяин, но Стрий сразу понял, почему насторожился в своё время Гермерис. Ощущением недосказанности и едва заметной таинственности был пронизан, казалось, весь воздух вокруг новоявленного родоначальника животворительной магии.

Стрий решил перейти к главному вопросу, ради которого он прибыл в центральный мир Недр.

– Хочется мне пригласить тебя, Кошт, войти в состав Собора вердов, - проговорил он, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
– Ибо решено создать таковой совет, посредством которого будем мы сообща решать вопросы нашей жизни.

Кошт приподнял бровь:

– Кем решено?

Стрий ожидал этого вопроса. Вот она - суть Кошта - гордыня и самолюбие. Трудно ему подчиниться кому-либо.

– Предложил сие первый из нас - Верамирд, - ответил Стрий.
– Мы с Гермерисом поддержали его, а Хеймдаль добро нам дал от имени Хранителей. Ведаю я, что Верамирд взялся пригласить Сиринуса и Сивелка. А я вот к тебе с поклоном припожаловал, а далее - к Хляю отправлюсь.

– Ловко проворачиваете, - вновь усмехнулся в своей манере Кошт.
– А коли согласимся мы все, кто во главе сего Собора встанет?

– Верамирд по праву первенства, - твёрдо ответил Стрий, давая понять, что лично он в правильности сего не сомневается.

На миг какая-то тень набежала на чело Кошта, но ответил он бодро и, отчасти, даже весело.

– Что же, пускай так и будет. Коли пристало вам в эти игрушки поиграть, я в стороне не останусь. Прибуду, когда позовёте на первый Собор.

– Игрушками это считаешь?
– переспросил Стрий.

– А как иначе? Наша стезя - развитие сил творца в себе, а не уподобление простым смертным с их управленческими структурами, основанными на коллективной безответственности, если позволишь мне выразиться лексикой тех миров, которые уже вступили в эпоху индустриального развития. Что нарешает ваш Собор? Не станет ли он оковами на наших руках и умах, призванных творить?

Стрий хмыкнул.

– А ты, верно, думаешь, что ничем не должно наше усмотрение ограничиваться? Что вольны мы делать всё, что заблагорассудится?

– Почему нет?
– ответил вопросом на вопрос Кошт.

Его логика имела право быть, но таилось за нею оправдание полной вседозволенности. Стрий нахмурился. Потом, однако, спохватился, и прогнал с лица выражение, способное выдать его недовольство словами Кошта.

– Давай всё же попытаемся дать жизнь Собору, а там и поглядим, насколько полезен он нам всем будет, - попытался он закрыть разговор по этой теме расплывчатой и в целом безобидной фразой.

Кошт пожал плечами и ничего не ответил, вернувшись к своему напитку. Когда кувшин, из которого он подливал себе, опустел, рядом с ним почти бесшумно возникла невысокая черноволосая девушка с новым полным кувшином. Да-да, именно возникла - Стрий мог бы поклясться, что за миг до того её ещё не было рядом с ними в пределах видимости. Она отдала Кошту полный кувшин, забрала пустой и исчезла.

Стрий удивлённо поглядел на Кошта.

– Моя дочь, - пояснил тот.
– Как я уже говорил, моя магия поистине животворительна.