Исток зла
Шрифт:
Зденек достал сотовый, прощелкал номер бати — сотовый здесь брал, если бы не брал, здесь бы никто не работал.
— До тебя три пердака едут, — коротко доложил Зденек. Пердаками они называли тракторы, использующиеся в сельском хозяйстве: какими же идиотами надо быть, чтобы в пограничной зоне в земле ковыряться?!
— А, шоб их… — выругался отец, — курва блядна… Люди есть?
Зденек хотел ответить, что нету, но тут из одного трактора донесся смех, который был слышен даже через рокот тракторного дизеля.
— В кузовах.
— Бисовы дети. В тебе — всё?
— Да.
Отец положил трубку.
Зденек не знал, что делать. На всякий случай — залез на дерево, дабы как следует осмотреть окрестности в бинокль, вдруг казаки. Но ничего не увидел.
Через десять минут отец позвонил сам. Зденек уже весь измучился сомнениями.
— То
— Мне ждать?
— Жди.
Передовой лагерь
Пограничная зона, Австро-Венгрия
САС
Задача была довольно простой — следовало провести в зону, на карте обозначенную как «три-семь», группу «активистов», числом двадцать бойцов, и передать ее местным представителям сопротивления. При этом группе поляков придавалась еще местная группа усташей (так сейчас говорить было не принято, но это были именно усташи) силой в двадцать штыков и группа САСовцев — четверо. У бойцов САС была отдельная задача — разведка приграничной полосы. При этом им был отдан недвусмысленный приказ: в случае засады отходить, при невозможности оторваться первыми уходят британцы, далее — все остальные. Все в этой группе, кроме британцев, были расходным материалом, которым можно и пожертвовать в случае чего.
Вообще, сама эта операция вызывала у главного сержанта Миддса большие вопросы. Первый — зачем она вообще нужна? Сорок четыре человека идут через границу, двадцать четыре обратно — для чего? Не проще ли — фальшивые документы, пограничный переход, коррумпированный таможенник, который найдется на любой границе? С какой целью они ломятся в окно, даже не в окно, через стену — когда дверь распахнута настежь?!
Второй вопрос — сами ополченцы. Первый сержант за время службы не раз видел самые разные военизированные формирования, одни были повстанческими, другие организовывались каким-либо государством, и ему приходилось делать из сбродного воинства хоть какое-то подобие британской воинской части. Опираясь на свой богатый опыт, первый сержант выделил для себя несколько признаков, незаметных неопытному взгляду, но которые позволяли определить, насколько боеспособна та или иная воинская часть. Посмотрев на усташей и польских повстанцев, первый сержант пришел к выводу, что их здесь хоть и научили многому, но дисциплина хромала. Оружие усташи чистили регулярно, держали некое подобие строя — а вот с ножами у них были проблемы. Настоящий, опытный солдат не поволочет с собой здоровенный, похожий на саблю тесак сорок сантиметров длиной в тыл противника. Правило простое: каждый лишний грамм веса — на счету. Тесак весит столько же, сколько две пачки с патронами, которые будут куда нужнее. Тесак берут, только если хотят «резать головы русским свиньям» — а это глупость и недисциплинированность, грозящая срывом боевого задания. Сам первый сержант носил при себе многофункциональный инструмент, в котором было небольшое лезвие, и спицу — заточенный штырь с самодельной рукояткой. Почти ничего не весящее и очень опасное оружие.
Что же касается первого вопроса — с ним он обратился к Родстоку. До выхода было еще два часа, и они с местным проводником (тот шел с ними только до границы) и Родстоком уточняли маршрут и задачи по карте…
— Полное дерьмо!.. — выругался первый сержант.
— О чем это вы? — поднял голову от карты Родсток.
— Обо всем этом плане. Это полное дерьмо!
— Не понял, объяснитесь!
— В плане нет никакого смысла. Провести двадцать поляков через границу? Чушь собачья! Почему нельзя дать им документы и отправить легально, через таможню? Не верю, что у всей нашей долбаной разведки не найдется подходящего окна на границе!
— Мистер Миддс, на вашем месте я бы поуважительнее высказывался о британской разведке, которая обеспечила вам двойное жалованье и двойную выслугу лет здесь. Что же касается самой операции, ваша задача — вывести без потерь группу в двадцать человек в зону три-семь. Задача, надеюсь, ясна?
— Да, сэр.
Если бы Родсток не нахамил ему — в САС [7] были свои правила, там люди ходили с длинными волосами, в гражданской одежде, с бородами и не терпели хамства, — возможно, Миддс и не задался бы вопросом, в чем истинный смысл операции, удовлетворился бы той ложью, которую Родсток скормил ему. Но откровенная грубость заставила его задать себе несколько вопросов, подумать над ними и получить ответ. Операция имела смысл — просто не всем понятный. Цель его — разведка прифронтовой полосы и одновременно отвлечение внимания. Азбучная истина — повышение активности разведывательных групп противника на каком-либо участке предшествует крупному наступлению. Русские это знают, и поэтому они подтянут сюда военные части, усилят казаков, возможно, даже тайно займут запретную приграничную зону. Этим самым они оголят другие участки, ослабят оборону крупных городов, а в Польше наличие воинских частей в городах всегда было залогом спокойствия и стабильности. То, что им предстоит сделать, — не более чем отвлечение внимания от других участков и от городов. Это первое.
7
Специальная Авиадесантная Служба.
А второе — если сегодня они будут обнаружены, то примут бой и организованно (или неорганизованно, если всё пойдет скверно) отступят за границу. Такие вот наскоки-налеты постепенно становятся привычными, и русские решат, что так всё будет и дальше: наскок — отход.
Но однажды настанет день, когда с той стороны границы придут.
И уже не отступят.
Одной из традиций САС является китайский (или вороний, как некоторые его называют) парламент — сбор разведывательного патруля перед уходом на задание. Здесь нет командиров и подчиненных, здесь все равны и каждый имеет право высказаться. САС была совершенно исключительной частью британской армии, с особыми традициями, особыми заданиями, особыми правилами, особым вооружением. В ней служили только контрактники и офицеры, уже отслужившие какое-то время в других частях Ее Величества, зарекомендовавшие там себя и подписавшие контракт на длительный срок. Эти люди перед службой в САС прошли жестокие отборочные курсы. Не раз и не два во время подобного отбора курсанты умирали. Это были жесткие и правильные мужчины, от двадцати пяти и до сорока лет, в совершенстве владеющие своим ремеслом — ремеслом солдата, участвовавшие в реальных боях и имевшие реальный боевой опыт. Они почти не нуждались в командовании — в обстановке ближнего боя или, наоборот, за линией фронта командовать зачастую бывает невозможно, и каждый сам должен понимать, что нужно делать, и делать это. Вот для того, чтобы каждый мог внести в общую копилку свои познания и опыт и чтобы каждый понимал, что он должен делать, и собирался «китайский парламент».
Патруль состоял из четырех человек. Первый сержант Миддс, радист патруля капрал Грегори Кенсилворт, разведчик патруля по прозвищу Бит, Том Хайкс, чей дед служил в Королевских африканских стрелках, пулеметчик со смешным именем и фамилией Нортон Айви по прозвищу Фрукт. Его так все и звали — «фрукт» или «тот еще фрукт», чтобы не ранить его тонкую и лирическую натуру.
Им выделили отдельную палатку, пустую, в которой не было даже коек. Но коек не было, когда Миддс уходил, а сейчас откуда-то две появились. В отсутствие командира бойцы подкреплялись свиными консервами, которых в Австро-Венгрии было полным-полно…
— О, босс, — поприветствовал командира Кенсилворт, — присоединяйтесь. Мы и вам оставили…
По заведенной традиции никто не потрудился встать, отдать честь или соблюсти еще какие-то уставные правила — в САС ценили именно неофициальность. Однако неофициальность не помешала позаботиться о командире — банку для него открыли и воткнули туда пластиковую ложку из армейского сухпайка, которую имел при себе каждый британский солдат.
Миддс бросил карту и, не чувствуя вкуса, опустошил большую банку консервов. Что-то внутри его не говорило — буквально кричало о том, что сегодняшний выход может закончиться очень и очень хреново. По крайней мере, консервы были вкусными: здесь свиней выращивали не на огромных бетонных откормочных комплексах, а на маленьких фермах, под открытым небом. Поэтому мясо было таким, о каком в Британии уже давно позабыли…
— Как бы нас самих сегодня в консервные банки не раскатали… — мрачно проворчал он.
Озабоченность командира передалась и подчиненным, вместе они разложили карту, босс примерно изложил разработанный штабом план, показал контрольные точки.
— Дерьмо, — сразу сказал Фрукт, — мы вляпаемся. Сорок человек — это стадо слонов, такую группу скрытно не провести. Тем более — этих.
— Они наши союзники, какие бы ни были.
— Дерьмо, а не союзники. Я немного послушал — треплются, как бабы, один гонор.