Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы
Шрифт:
Такое взаимодействие сил и средств возможно только при обеспечении бесперебойного управления войсками. Для этого необходима качественная связь, а ее тогда не было. Например, в Московском военном округе на 1 января 1940 г. радиостанции стояли только на 43 самолетах из 583.
Проблемы связи в Красной Армии сильно недооценивались задолго до начала Великой Отечественной войны.
Основываясь на опыте Гражданской войны, ее герои – а они практически все бывшие «водители кобыл» с начальным образованием – считали, что для управления боем, передачи приказаний подчиненным и доставки донесения начальнику, достаточно скорости лошади. В лучшем случае они ориентировались на линейную (проводную) связь. Радио, ввиду сложности этой техники, вызывало у них не
А для связи с Верховным командованием вполне достаточно использовать стационарные проводные (кабельные) линии и узлы Наркомата связи.
В мирное время проблем со связью, как будто бы, не было. Первый серьезный конфуз со связью произошел, как было показано в первой части книги, с передачей Директивы № 1, о приведении войск приграничных округов в боевую готовность. Дальше положение со связью становилось еще хуже.
Оно и понятно, откуда могла появиться в начале войны современная связь в войсках, если в «кузнице» генеральских кадров – Академии им. М. В. Фрунзе на изучение этой, достаточно сложной науки и техники, не отводилось ни одного часа?!
Это еще одно убедительное доказательство, что плохая связь в Красной Армии не случайное событие, а закономерный результат деятельности наших «стратегов», в первую очередь, конечно, начальников штабов различного уровня, начиная с самого главного – начальника Генерального штаба РККА, который на уровне всех Вооруженных Сил страны нес персональную ответственность за качество связи с войсками. Из текста данной книги может показаться, что Г. К. Жуков, будучи начальником Генерального штаба, накануне войны сильно недоработал в части организации связи, а следовательно, и управления в Красной Армии. Это, конечно, так, но не совсем. Вопросы организации связи были основательно запущены и его предшественниками. Начальниками Генерального штаба РККА в разное время были: А. И. Егоров (1931–1937 гг.), Б. М. Шапошников (1928–1931 гг., 1937–1940 гг., 1941–1942 гг.), К. А. Мерецков (1940–1941 гг.). Г. К. Жукова назначили на эту должность только в январе 1941 г.
Но уже в самом начале войны И. В. Сталину стало очевидно, что без надежной связи успешно руководить собственными войсками и победить немцев невозможно. Для этого срочно приступили к формированию и к подготовке специальных частей, в том числе для обеспечения связи в звене: Ставка – фронт, а также частей и подразделений для обслуживания линий связи в звене: армия – корпус – дивизия. Однако вопрос со связью в нашей армии был настолько запущен, что только со средины 1942 г. для командующих фронтами и армиями, а впоследствии и для командиров соединений были введены личные радиостанции, которые сопровождали их при всех выездах в войска. Особенно остро недостатки радиосвязи чувствовались в авиации, в бронетанковых и механизированных войсках, где такая связь являлась, по сути, единственным средством их оперативного управления.
Однако для освоения современных по тому времени средств связи в Красной Армии требовалось время. Упущенная в мирное время, такая учеба оплачивалась большой кровью во время войны, где главными учителями были гитлеровские генералы, которые не прощали даже малейшей ошибки. Многочисленные свидетельства говорят, что в первые годы войны потеря связи не только с отдельными полками, но и дивизиями, армиями и даже фронтами случалась часто и надолго.
Вопиющим примером потери связи на уровне целого фронта может быть все та же Киевская трагедия, когда 14 сентября 1941 г. после соединения в Лохвице наступающих с севере и юга немецких танковых дивизий в тылу Юго – Западного фронта, войска наших 21–й, 5–й 37–й и 26–й армий оказались в окружении. В этих условиях, само собой разумеется, проводная связь Верховного командования со штабом Юго – Западного фронта была нарушена, а с вечера 17 сентября была прервана связь и по радио. Командующий фронтом генерал – полковник Кирпонос М. П. и его штаб, стараясь выйти из окружения, оставшись без связи, прекратили управление войсками и поспешно двигались на восток, в сторону Лохвицы. В результате огромная масса войск, около 50 советских дивизий, осталась без связи, перестала существовать как управляемое воинское объединение; организованное и скоординированное сопротивление наших войск прекратилось. Уже к 20 сентября 1941 г. осталось только шесть очагов, где скопились наши войска. На отдельных участках бои продолжались до 4 октября.
В результате генерал – полковник Кирпонос М. П., член Военного совета Бурмистренко М. А., начальник штаба фронта генерал – майор Тупиков В. И. и еще несколько генералов с группой солдат погибли в одной из рощиц в районе Шумейково, близ Лохвицы, Полтавской области 20 сентября 1941 г.
Понятно, что формально вину за потерю управления войсками фронта следует возложить на командующего фронтом и на его начальника штаба, персонально ответствечающих за беспрерывную работу связи как с вышестоящими начальниками, так и с подчиненными. Однако, по нашему мнению, разделить вину за Киевскую трагедию должны «профессора» Военной академии им. М. В. Фрунзе, которые не объяснили этим высоким командирам РККА, зачем нужна радиосвязь в войсках, и как ей пользоваться. А не объяснили только потому, что и эти «профессора» сами плохо представляли устройство и возможности радиосвязи.
Большая трагедия из-за потери связи произошла и в Белоруссии. Вот выдержки из показаний бывшего командующего Западным фронтом, генерала армии Д. Г. Павлова, арестованного 4 июля 1941 г. за крупные просчеты в руководстве войсками Западного фронта и расстрелянного через 18 дней:
«С 25 по 28 июня не было связи ни с 3–й, ни с 10–й общевойсковыми армиями. Попытка полета делегатов на самолетах окончилась тем, что самолеты сбивались. Послано большое количество делегатов обходными путями на машинах».
«В дальнейшем основной задачей ставилось – любыми мерами и любой ценой разыскать, где находятся наши части».
«На день отъезда (1 июля 1941 г.) я не могу точно доложить состояние частей 3–й и 10–й армий, но знаю, что по состоянию войск они будут сопротивляться очень долго и упорно и примут все меры к тому, чтобы выйти из окружения».
«Из 10–й армии с реки Зельвянка оторвалась и вышла 1–я противотанковая бригада. Вышла, не имея ни одного снаряда».
Вот еще свидетельства крайне низкого качества работы связи будущего Маршала Советского Союза, дважды Героя Советского Союза, а в начале войны командира 9 механизированного корпуса генерал – майора К. К. Рокоссовского, из книги «Солдатский долг»:
«А. Г. Маслов (начальник штаба корпуса) с утра (22 июня 1941 г.) добивался связи с вышестоящим командованием. Лишь к десяти часам каким-то путем он на несколько минут получил Луцк. Один из работников штаба армии торопливо сказал, что город вторично подвергается бомбежке, связь все время рвется, положение на фронте ему неизвестно.
Почти к этому же времени удалось получить сведения, что Киев бомбили немцы. И тут же связь опять нарушилась.
С командованием округа, которому мы непосредственно подчинялись, связаться никак не могли. От него за весь день 22 июня – никаких распоряжений».
«Где-то впереди или в стороне от нас должны были находиться части 19–го и 22–го мехкорпусов генералов Н. В. Фекленко и С. М. Кондрусева. Разведгруппы, возглавляемые командирами из штаба корпуса, отправлялись на их поиски».
«Связь с соседями то и дело прерывалась».
«Мне, как командиру корпуса, больше всего доставляло неприятностей отсутствие информации о положении на фронте. Чувство локтя необходимо не только солдату. Оно – в более широком понимании – необходимо и высшему комсоставу действующих войск. Без него, хочешь или не хочешь, творческая мысль оказывается связанной.