Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы
Шрифт:
30 июня 1942 г. Ставка отдала приказ оставить город. Но до этой даты командующий Черноморским флотом вице – адмирал Октябрьский, имея значительное превосходство в военно – морских силах, позволил немцам блокировать Севастополь не только с суши, но и с моря. Отступать было некуда.
В начале июня 1942 г. Севастопольский оборонительный район имел в своем составе 106 тыс. человек, 600 орудий и минометов, 38 танков и 53 самолета. Только незначительная часть героических защитников Севастополя на катерах и других мелких судах смогла добраться до Черноморского побережья Кавказа.
Морское руководство Севастопольского оборонительного района, в лицах командующего этого
На берегу оставалось еще много наших солдат и матросов, которые продолжали самоотверженную борьбу, под командованием генерал – майора П. Г. Новикова вплоть до 9 июля 1942 г., Часть их них погибла, в том числе и мой родной дядя по матери Карпачев Григорий Лукьянович. Он был простым матросом. Таких как он на самолеты и подводные лодки не брали, все места были заняты начальниками и их родственниками.
Значительная часть героических защитников Севастополя, брошенная своим командованием и лишенная боеприпасов, продовольствия и питьевой воды, вынуждена были сдаться в плен врагу. По немецким данным, в Севастополе ими было захвачено 90 000 человек, 758 обычных и 155 противотанковых орудий, 26 танков и 141 самолет. За успехи в битве за Крым Гитлер произвел Манштейна в фельдмаршалы и направил его 11–ю армию для захвата находящегося в блокаде Ленинграда.
Таким образом, разгром нашего Крымского фронта и потеря Керченского полуострова поставила одновременно в безнадежное положение и Приморскую армию, защищавшую вместе с моряками Черноморского флота Севастополь. Этот чрезвычайно важный наш стратегический район на Черном море был потерян почти на два года.
Поражение в Крыму было тяжелым, а самое главное – трудно объяснимым событием. Здесь невозможно сослаться на неожиданное наступление немцев или на их значительное превосходство. Все было как раз, наоборот.
Поэтому Мехлис прекрасно знал, что итогом крупного поражения в Крыму неизбежно будет так называемый «разбор полетов», в результате которого Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным будут сделаны самые серьезные выводы, с наказанием виновных. Теперь уже ему, Мехлису, придется отвечать по полной программе, ведь не исключалось, что могут и приговорить к высшей мере наказания, так же как приговорили с его подачи Героя Советского Союза Д. Г. Павлова.
Хитрого Мехлиса такая перспектива никак не устраивала, поэтому он, прекрасно понимая, чем кончилось его руководство как представителя Ставки Верховного Главнокомандования в Крыму, уже в самом начале немецкого наступления приступил к активному поиску, вместо себя, очередного «козла отпущения». Таким «козлом отпущения» по случайному совпадению оказался человек по фамилии Козлов, командующий Крымским фронтом, генерал – лейтенант.
С учетом изложенного к вечеру первого дня наступления немцев И. В. Сталин получает от Л. З. Мехлиса телеграмму – донос на Д. Т. Козлова, который начинался так:
«Теперь не время жаловаться, но я должен доложить, чтобы Ставка знала командующего фронтом. 7 мая, то есть накануне наступления противника, Козлов созвал военный совет для обсуждения проекта будущей операции по овладению Кой – Асаном. Я порекомендовал отложить этот проект и немедленно дать указание армиям в связи с ожидаемым наступлением противника…
В общем, Мехлис и на этот раз готовил очередное расстрельное дело, теперь уже на командование Крымским фронтом: генерал – лейтенанта Д. Т. Козлова, члена Военного совета дивизионного комиссара Ф. А. Шаманина, начальника штаба генерал – майора П. П. Вечного.
Но И. В. Сталин уже был не тем, которым он был около года назад, в июле 1941 г. За это время Верховный Главнокомандующий много понял и многому научился, поэтому на донос его автору направил следующий ответ:
«Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечая за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобная, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы – не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если «вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать», а Вы не приняли мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для Вас. Значит, Вы еще не поняли, что Вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки.
Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но Вы не можете не знать, что у нас нет в резерве гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и Вы могли бы сами справиться с ними. Если бы Вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта, и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца на Крымфронте».
Вот и верь нашим некоторым маршалам после такой, классической, «выволочки» Мехлису, что Сталин руководил войной по глобусу.
К сожалению, ситуация и крайне неудовлетворительные последствия действий наших войск в Крыму были тогда, весной – летом 1942 г., не единичными событиями на советско – германском фронте. Необходимо было извлекать уроки из поражения в Крыму, с целью недопущения подобного на других участках фронта.
Для этого И. В. Сталин и Ставка Верховного командования детально изучили ход Керченской операции и издали по этому поводу специальную директиву от 4 июня 1942 г., в которой указывалось:
«Основная причина провала Керченской операции заключается в том, что командование фронта – Козлов, Шаманин, Вечный, представитель Ставки Мехлис, командующие армиями фронта, и особенно 44–й армии генерал – лейтенант Черняк, и 47–й армии генерал – майор Колганов – обнаружили полное непонимание природы современной войны…».
Далее в директиве указывались причины поражения Крымского фронта: потеря управления войсками; недооценка разведки, отдание приказов без учета обстановки на фронте, не зная истинного положения войск; отсутствие резервов; запаздывание с отдачей приказов; игнорирование средств радиосвязи; отсутствие должного взаимодействия между армиями, видами и родами войск, особенно между наземными силами и авиацией фронта.
Несмотря на губительные результаты своих действий для Крымского фронта, Мехлис отделался, если судить по его же меркам, слишком легко. И. В. Сталин понизил его в звании, до корпусного комиссара, и сместил с высоких должностей заместителя наркома обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии. Предоставив Мехлису возможность быть полезным стране в качестве члена Военного Совета армии, затем – некоторых фронтов.