Истоки магии: Последняя воля
Шрифт:
— Я ведь могу попробовать поймать тебя в любое время?
— Когда захочешь в течение дня.
— Тогда до завтра.
Старик не спешил возвращаться в резиденцию, ожидая, когда это первым сделаю я. Забавно, ведь он даже не подозревает, что там уже побывал чужак и ещё очень повезло, что он не был настроен против нас. Однако, что мешает кому-то из людей, имеющих те же способности, пробраться в этот с виду надёжный, но одновременно такой бестолковый огромный дом? Придя к этому вопросу, я почувствовал растерянность и нежелание
Меня посетила спонтанная идея переночевать в хорошо освещённом холле поближе к охраняемому входу. Главным её минусом выступала беззащитность перед тем, кому вход сюда не запрещён, — неадекватным старшим братом, да и Десмонд может неправильно понять, потом замучаюсь объясняться.
Смирившись со своим ограниченным мышлением, не позволявшим найти выход из сложившейся ситуации, я всё же вернулся в комнату с надеждой на то, что свет ламп убережёт от незваных гостей, по крайней мере сегодня.
Уже второй день я не расставался с врученным перед поездкой мечом. Даже устроившись в постели, оставил его рядом. Тело неприятно ныло, но голова словно находилась отдельно от него, напрочь лишая меня желания спать, мешая и путая мысли. Мои тараканы приобрели довольно высокую активность под конец дня, и это заметно удручало.
За двадцать лет у меня столько событий не было, сколько произошло меньше, чем за пару недель, это ни в какие ворота не лезет. Как со всем этим справиться? На глаза навернулись слёзы, нервное напряжение дало о себе знать. Я позволил нескольким влажным каплям скатиться, а затем вытер их и взял себя в руки, почувствовав небольшое облегчение.
Мне очень не понравилась слабость, которая прорвалась наружу, она может привести к краху все затраченные усилия. Я должен продолжать закаляться дальше, несмотря ни на что. Несмотря на боль, я поднялся и встал посреди комнаты.
“Теперь я смогу защищать слабых и побеждать злодеев!” — выскочила фраза маленького Айрена Лостара. Будучи ребёнком он уже стремился к справедливости и силе для защиты слабых, и я помню те чувства, что он проживал в тот момент также хорошо, как и последующую за ними душераздирающую боль.
Мана скорым потоком перетекла в правую руку и на кончиках её пальцев почувствовалось покалывание.
“С самого своего появления в этой комнате я задавал так много вопросов и рос, пытаясь отвечать на них”.
Я подошёл к окну и распахнул его свободной рукой, почувствовав приятный свежий воздух. Поток маны по-прежнему циркулировал, и я сжимал все его частицы сильнее и сильнее, игнорируя нарастающее напряжение.
“На деле ответы уже известны, а я просто продолжаю оттягивать неизбежное, давая хаотичности мыслей взять верх.”
Забравшись на широкий подоконник, я посмотрел с высоты второго этажа в сторону злосчастного булыжника, мирно лежащего на площадке.
“Все вещи имеют свой собственный порядок, и моя смерть в купе с появлением в этом мире неслучайны. Я понесу волю человека, стремившегося к лучшим переменам для своего народа, и не позволю сломить свою собственную!”
— Разрез! — Крикнул я, не стесняясь громкости.
Рука описала полукруг и плотный, уложенный в светящуюся золотистую дугу поток маны вылетел в сторону камня. Меньше секунды прошло, прежде чем лежачий булыжник с глухим хлопком разлетелся на множество кусков.
— Айрен! — Прозвучал волнительный голос Десмонда за моей спиной.
Хе, а старик-то беспокоится, как бы он ни пытался спрятаться за своим мрачным холодным тоном. С виду он был шокирован или даже напуган.
— Кажется, я немного перестарался, Десмонд, извини, что побеспокоил — виновато улыбнулся я, держась за пострадавшую руку.
Глава 11
Что-то я немного забылся из-за эмоций. Хлопок от удара заклинания получился слишком сильным. Боюсь, эта ночь могла напугать многих людей, проживающих неподалёку.
Сам камень по словам Десмонда разлетелся из-за того, что заклинание опять получилось рассеянным, но его мощь превосходила прочность твёрдой породы.
Наконец, измождённый и довольный значительным успехом в изничтожении беспомощного булыжника, я уселся на стул, чувствуя усталость в глазах. Только боль от любого шевеления правой рукой не позволяла сладким грёзам утянуть меня. Внешне никаких заметных повреждений не обнаружилось, но внутри всё продолжало жечь до самых костей.
— Куда ты выше головы прыгаешь? Так и без конечности остаться можно, глупый мальчишка — причитал Десмонд, обрабатывая руку какой-то жидкостью с кисловатым запахом.
Стиснув зубы, я пытался не подавать виду, что каждое его движение было мучительным для меня.
— Знаю, что больно, сок галтеи скоро облегчит боль и снизит воспаление, терпи.
Старик прямо оттаял. Посчитав, что это лучший момент я не сдержался:
— Эй, Десмонд, скажи мне, ай, ты, то вредный и злой, нападаешь на меня неожиданно, перед Адамом подставляешь, общаешься сурово, ай, то вот такой, как сейчас. Можешь объяснить уже в чём дело? — Шипел я, немного морщась.
Его тяжелый выдох заставил думать, что я сморозил какую-то ерунду, но мне это всё надоело. Хочу понять, о чём он вообще думает.
— Когда ты только проснулся, я был неописуемо рад, но что-то в тебе изменилось, ты стал намного увереннее и смелее, что выявилось уже при первой встрече с Дергисом.
— Разве это плохо?
— Отнюдь, именно эти качества должны быть присущи настоящему правителю. В своё время брат серьёзно задел тебя. Никогда не забуду, как тяжело было восстанавливать твой сломленный дух, но даже становясь лучше в магии или фехтовании, перед братом ты не мог держаться нормально. Тогда я зарёкся, что не позволю этому болвану и пальцем тебя тронуть, пока ты сам внезапно не дал ему отпор.