Истоки магии: Последняя воля
Шрифт:
Раньше мне казалось, что для подобных обсуждений он мог бы и сам навестить родного сына, но не будем выпендриваться. Наверняка ему приходится ещё труднее.
Подробности приватной встречи не описывались, как и способы, чтобы добраться до замка, потому я решил в очередной раз попросить Десмонда провести меня через тайный ход.
На улице собиралась пасмурная погода. Уже достаточно много времени прошло, но дождь в Страгосе был мне в новинку.
На петляние по городу ушло около часа, пока над нашими головами не возвысилась знакомая башня королевского замка. Моё первое посещение величественного
У самого входа в замок вместе со стражей на нашем пути повстречался мастер Адам. Накидки, служащие скрыть наши личности, его вовсе не смутили. Каким-то образом, он уже знал, кто прячется под капюшонами.
— Приветствую, принц Айрен, его величество ожидает вас в главном зале, Десмонду стоит подождать со мной.
— Почему он не может пройти?
— Таково распоряжение вашего отца, он хочет увидеть вас лично.
— Как будто в замке места не найдётся для ещё одного-двух людей.
— Найдётся для них и для лишних ушей. Стоит уважать желание короля пообщаться с наследником наедине.
— Айрен, иди, я подожду тебя здесь — необычайно мягко отослал меня Десмонд.
Кажется, он смирился со своей участью, поэтому дальше придётся топать в одиночку. Нехорошо получается, как бы мне не заплутать в таком огромном помещении.
Зайдя внутрь, я обнаружил всего два направления. Слева была винтовая лестница, ведущая на вершину башни, а прямо вёл мрачноватый освещённый коридор, завешанный настенными флагами и гобеленами. Я не спеша продвигался вперёд, любуясь символичными изображениями светоча, посохов и мечей, вышитых на ткани самых разных цветов. Всё было типично, что люди видели, то и изображали на своих работах. Тем не менее, они выполняли свою функцию, создавая определённый антураж и укрывая холодные мрачные стены.
Интересно, что стоит сказать в этот раз? Если другие заметили изменения в поведении, то он и подавно понял, что с его сыном что-то не так. Хотя, вполне возможно, что я себя просто накручиваю, ведь в первую встречу разговор прошёл относительно гладко. А излишнее волнение легко списать на плохое состояние после долгой отключки. Только бы он мне подзатыльников не отвесил за излишнюю самодеятельность.
В разношёрстных мыслях я шёл, пока не упёрся в ещё одну лестницу, заметную ещё со входа. Пара десятков ступенек отделяла меня от одинокой толстой деревянной двери, укреплённой металлом. Выдохнув, я потянул ручку на себя, и та без скрипа поддалась, открывая моему взору огромный тронный зал.
“Ни пуха” — шепнул я сам себе под нос и уверенно зашагал вперёд.
По сторонам возвышались величественные широкие колонны, поддерживавшие тяжёлую конструкцию, а посередине в дальней части зала расположился трон, в котором сидел Вильгельм.
Я ожидал чего угодно, но точно не того, что пришлось узреть: Вильгельм сидел на своём месте с безжизненно склонённой головой, а из шеи короля торчала рукоять кинжала, а уже подсохшая кровь пропитала белоснежную форму ордена.
Меня пробили мурашки, глаза распахнулись донельзя, и я в несколько бликов оказался рядом с троном.
— Не, не, не, НЕТ!!! — Причитая и срываясь на крик, запинался я — Отец… — только и получилось выдавить из себя сжатым голосом.
Понятия не имею почему, но горечь утраты сжирала изнутри, и никак не получалось усмирить это чувство, являвшееся моим и не моим одновременно.
Сзади послышался множественный топот. Я обернулся и сквозь влажную пелену, застилавшую глаза, обнаружил Дергиса в сопровождении группы, состоящей из видящих и роскошно разодетых личностей.
— Схватить убийцу! — Скомандовал он, указывая на меня.
Лихорадочно бегая глазами по всем присутствующим, я не мог понять, что предпринять, а уже через несколько секунд лежал на полу, чувствуя, как руки сковывают. Голова опустела, холод камня, боль от заломов, ничего не помогало прийти в себя. Меня вывели через главный ход. Ни Десмонда, ни Адама здесь уже не было. Все меня предали!
— Посадите его в темницу — продолжал раздавать Дергис указания.
Значит, он замешан, мои худшие опасения оправдались. Всё время они готовились к этому дню, и никто не мог помешать страшному исходу.
— Дергис!
Яростно вырываясь из цепких рук видящих, завопил я:
— Я приду за тобой, мразь! Слышишь?! Тебя ничто не спасёт!
К сожалению, использовать магию не представлялось возможным. Что-то блокировало поток маны, не позволяя телу нормально взаимодействовать с ним. При каждой попытке я чувствовал сильное жжение в области запястий, а силы уходили понапрасну.
Небо окончательно заволокло плотными тучами, через которые совсем не проникали лучики света. Одна за другой на землю начали падать капельки, постепенно собираясь в ливень. Казалось, сама природа оплакивала смерть человека, бывшего хорошим отцом не только для своих детей, но для всего народа Фолдома.
В конце концов, я сдался. По первому распоряжению меня притащили на своих двоих в тюрьму, приютившую ранее Килана Мантиса. По второму распоряжению, явно задуманному задолго до убийства, торговца должны освободить и поменять со мной местами.
— Как иронично, не правда ли? — Усмехнулся он, выйдя из камеры, — завтра я навещу вас, а пока что прошу извинить, нужно привести себя в надлежащий вид.
На его едкие слова было уже плевать, большую часть энергии я истратил на непонятную истерику. Руки жгло слабее, эта боль оставалась по-прежнему незаметной. Пялясь на голую каменную стену камеры, я погрузился в прострацию. Хотелось замереть в этом состоянии, заморозить момент и не давать событиям развиваться. С крахом проиграв, я превратился из героя в преступника без шанса на оправдание.
В подвале, куда не проникал естественный свет, время шло незаметно. Потрескивание факела в коридоре медленно убаюкивало, и я не заметил, как глаза закрылись сами собой.
_ _ _
И снова тьма, но на этот раз у меня не имелось никакого материального тела. Физические ощущения напрочь отсутствовали, зато присутствовала скорбь и сожаление.
— Не переживай, ты не виноват в том, что случилось, это я оказался слишком слаб — раздался в пустоте знакомый голос.
— Кто ты?
Я не мог говорить, но вопрос прозвучал, как если бы его выдали настоящие голосовые связки. Заодно осенило понимание, почему голос до боли знаком, он принадлежал мне…