Истон
Шрифт:
Я не лгала.
Если хотела сохранить свой рассудок, просто не могла отказаться от своих планов.
Джесси: Не волнуйся. Там будет Кортни, а ты знаешь, как она любит сходить с ума. Да, ты ее не очень жалуешь, но я все равно хотела тебя пригласить.
Я: Будь осторожна. Кортни опасна. Но, может, тебя как раз арестуют.
Джесси: Таков план. До скорой встречи, детка.
Я засунула
– Знаю, что хорошо выгляжу, но, может, лучше просто сфотографировать? Дольше сохранится и все такое, – пошутил он.
– Предпочитаю реальность картинкам, – рассмеялась я.
– Все в порядке? – Истон кивнул на мою сумку.
– Да. Подруга хотела, чтобы я пришла сегодня вечером на ее день рождения. Но я сказала, что у меня важные планы. Планы, которые не могу отменить.
На его лице расплылась соблазнительная улыбка.
– Эти планы и правда важные, согласен, – затем он словно включил режим «проповедник» и склонился вперед, открывая Библию. – Я подумал, что сегодня мы могли бы коснуться нескольких отрывков, способных помочь справиться с потерей.
Вся игривость испарилась, и я нахмурилась.
– Класс.
– Мне помогло, – произнес он, в его глазах мелькнула грусть. Истон нахмурился так, словно вспомнил старую рану.
– Том?
Его губы сжались в тонкую линию.
– Когда его не стало, я был лучше подготовлен к тому, чтобы совладать со своими чувствами. На самом деле, я говорил про брата.
Я уставилась на него, мои губы задрожали.
– Мне очень жаль.
– Из-за этого я двинулся по спирали. Элиас был лишь на два года старше меня, и я обожал старшего брата. На самом деле, практически боготворил. Когда он покончил с собой, я был в ярости. Винил отца. Любовь и руководство Тома помогли мне погасить гнев и печаль. Благодаря слову божьему я смог обрести покой, – выражение его лица было задумчивым. – Вот почему это, – Истон обвел пальцем комнату, а потом ткнул им в Библию, – так для меня важно.
Я прикусила губу от прилива чувства вины. Из-за меня Истон отклонился от своего пути во благо Господа. Должно быть, потеря брата была ужасной, как и потеря ребенка.
– Слушай, знаю, что ты это ненавидишь, – пробормотал он успокаивающим тоном, – но это просто часть дела. Обсуждение и изучение способов борьбы с твоей печалью помогут тебе. Ты будешь чувствовать себя лучше, Лэйс.
Я кивнула и смахнула слезы. Они будто всегда были где-то рядом. Все, что нужно было сделать – подумать о том, кем бы мог стать Майки, и они выливались из укрытия, пропитывая меня своей печалью. Я даже не сознавала, что отключилась от реальности, пока не почувствовала, как теплые губы начали целовать костяшки моих пальцев. Истон опустился передо мной на колени, с одной моей рукой он переплел свои пальцы, а второй стал вытирать слезы со щеки.
Я стряхнула с себя оцепенение и нахмурилась.
– Прости.
– Тебе не за что извиняться, – выдохнул он, касаясь губами моей кожи.
Мы долго молчали, а потом Истон склонился, поцеловав мое обнаженное колено. Волна удовольствия хлынула от бедра, достигнув сосредоточия моей женственности. Наши с Истоном взгляды встретились, и его глаза блеснули. Никто из нас не произнес ни звука, пока он медленно поднимал мое платье вверх по бедрам. Его пальцы исчезли под тканью, когда Истон вцепился в мои трусики.
– Приподнимись, – хрипло приказал он.
Схватившись за подлокотники кресла, я привстала. Истон спустил трусики до колен, а потом пальцами провел по внутренней стороне бедра и зарычал.
– Твоя киска всегда влажная для меня, – произнес он, будто очарованный этим фактом. А как могло быть иначе? Истон просто ходячее воплощение секса. Ожившая горячая фантазия. Ставший хорошим плохой парень. Я жаждала его каждой частицей своего существа.
– Только для тебя, – поклялась я.
Его зеленовато-голубые глаза потемнели, став почти синими.
– Чертовски верно.
– Тебе нельзя ругаться в церкви, – усмехнулась я.
– А еще, – его рука скользнула между моих бедер, – мне нельзя делать так, – он проник в меня пальцем, и я едва не задохнулась. – Но я делаю это. Когда дело касается тебя, лисичка, я хочу делать все, и будь прокляты последствия.
Он загнул палец внутри меня и надавил на чувствительную точку. Я застонала и стала извиваться под его рукой, когда Истон принялся тереть мой клитор. Учитывая не перестававший двигаться внутри палец, мне казалось, что я начинала видеть звезды.
«О, черт, это так хорошо».
– Истон, – прохрипела я. – Боже.
В дверь постучали, и я едва не вскрикнула.
– У вас все в порядке? – спросила Люсинда. – Я могу принести чай.
Она, наверное, решила, что я плакала. О Боже, я действительно расплачусь, если она не уйдет.
– Мы в порядке, – заверил ее Истон, его пальцы ни на миг не сбавляли темпа. – Ничего такого, что не сможет исправить короткая молитва.
– Слышу, – хмыкнула Люсинда, а потом мы услышали громкий скрип ее рабочего стула, когда она села обратно на свое место.
Движения Истона стали более отчаянными и быстрыми, пока я, наконец, не достигла кульминации.
– Господи Иисусе! – воскликнула я, достигнув оргазма.
– Аминь, – прорычал Истон.
Наверное, постороннему человеку могло показаться, что мы глубоко погрузились в молитвы, хотя на самом деле глубоко во мне был лишь проповедник.
Истон вытащил палец и провокационно слизал с него мои соки. Брошенный им взгляд был диким и, определенно, сумасшедшим. Я наслаждалась выражением его лица. Мне лишь сильнее захотелось Истона.
– Встань, – приказал он мне низким голосом. – Облокотись о мой стол. Я больше не могу ждать.
Я послушалась, но мои ноги дрожали. Истон поддержал меня, положив руки мне на бедра. Прикосновение было нежным, но потом он резко отстранил меня, уперся сильной рукой мне в спину и толкнул на стол. Моя задница оказалась перед ним обнаженной, и я ощутила себя незащищенной. Истон еще сильнее задрал мое платье, и я вздрогнула, когда его палец скользнул между моих ягодиц.
– Я сделаю тебя своей, Лэйс. Прямо здесь и сейчас. Есть возражения?