Истон

Уэбстер К.

Я хлопнул ее по заднице обеими руками.

– Твой рот когда-нибудь доводил тебя до неприятностей?

– Всего лишь всегда, – ее губы дрогнули, и она потянулась к моей руке. – Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

Лэйси завела меня внутрь. То место, где она касалась меня, казалось, горело. Я застонал, когда понял, что мы направлялись наверх к спальням. Едва мы вошли в одну из комнат, я понял, что она принадлежала Лэйси.

– Садись, – мягко произнесла она. – Я не кусаюсь. Ты выглядишь таким напряженным, –

Лэйси тихо рассмеялась. – Ты еще не согрешил, проповедник.

Глубоко вздохнув, я сел на край ее кровати. Лэйси подошла к столу и достала блокнот. Вернувшись, она села так близко ко мне, что наши бедра соприкоснулись. В голове вспыхнули воспоминания, как я впервые привел к себе в комнату девушку, когда мне было пятнадцать. Я даже стал прислушиваться к звукам – словно ждал, когда меня поймают родители.

– Я сама это пишу. Для Майки, – она посмотрела на меня полными слез глазами. – Это... наверное, глупо, но помогает.

Я взял у нее блокнот и склонился, поцеловав в уголок губ. У Лэйси перехватило дыхание. Я хотел поцеловать ее по-настоящему, но еще больше желал узнать, что в этом блокноте. Ведь она открывала мне часть себя.

Немного отодвинувшись от Лэйси, я открыл блокнот. Принявшись читать, я быстро понял, что она написала рассказ о вымышленном мальчике и его матери. Он был умным, веселым и шумным. И мама его просто обожала. Читала сказки, и они вместе притворялись динозаврами. Что одновременно было и душераздирающим и прекрасным. Лэйси написала уже много глав. Я читал их добрых полчаса, пока она рядом шмыгала носом. Время от времени я протягивал руку и сжимал ее ладонь. Дойдя до конца истории, я серьезно посмотрел на Лэйси.

– Это действительно чудесно, Лэйс, – так оно и было. Не только эмоционально и мощно, но и хорошо написано. У нее был очень красивый почерк, и я абсолютно уверен, что Лэйси тщательно писала эту историю. – Ты закончишь?

Она забрала у меня блокнот и кивнула.

– Я начала рассказ после того, как мы впервые встретились с тобой. Хотелось почтить память о Майки чем-то, что я люблю.

– Я не знал, что тебе нравится писать, – признался я. Еще одна часть ее души, которую она защитила от внешнего мира.

– Мама говорит, что нельзя заработать на жизнь писательством, – со смехом отозвалась Лэйси.

Я пожал плечами.

– Даже не знаю. В тюрьме, бывало, я читал изданные милые и глупые книжки. Они не были и вполовину так хороши, как твоя.

Ее щеки порозовели, и она застенчиво мне улыбнулась.

– Правда?

Мне очень хотелось сбросить с нее эту неуверенность в себе, которую она волочила, как гору доспехов. Лэйси красивая, умная и забавная. И не должна сомневаться в своих талантах.

– Правда, – я поднял ладонь к ее шее и провел большим пальцем по подбородку. – А сейчас я тебя поцелую.

Лэйси рассмеялась, когда я коснулся ее губ. Сперва поцелуй был игривым и нежным, но вскоре наши языки уже сражались за контроль. Обхватив узкие бедра, я потащил Лэйси к себе на колени. Она оседлала мои бедра, а я сжал ладонями ее ягодицы. То, как она ко мне прижималась, заставляло желать большего. Мои пальцы забрались под толстовку и встретили лишь обнаженную кожу.

– Лэйси, – прорычал я. – Где трусики?

– В прошлый раз они мне так мешали, – застонала она у моих губ. – Мне не хотелось повторения.

С этой девушкой меня покидало здравомыслие. Я дал клятву жить как можно более безгрешно, а теперь я переступаю через нее, чтобы быть с Лэйси. Я совсем бессилен. Слаб. Осужденный преступник с рапортом длиной в милю. То, что я проповедник и дружил с шерифом, вовсе не означало, что мне можно ходить по грани и преступать закон.

И все же я хотел Лэйси.

В этой спальне мы были только вдвоем, потому было легко забыть какие-то там правила, не позволяющие нам быть вместе.

– Боже, ты прекрасна, – пробормотал я в ее губы. – Так соблазнительна и невероятна.

Она всхлипнула, когда я с силой сжал ее ягодицы. Мне хотелось касаться Лэйси. Касаться всего ее тела.

– Эта толстовка должна исчезнуть, – грубо прорычал я и схватился за ее край, посмотрев в сверкавшие голубые глаза. – Я хочу снять ее и прикоснуться к тебе. Если не хочешь этого, самое время мне сказать, лисичка.

Лэйси прикусила нижнюю губу и кивнула.

– Я хочу твоих прикосновений.

Звуки, которые я издавал, походили на дикие и совершенно звериные. Мораль отошла на второй план, остался лишь мужчина, желавший полакомиться этой молодой женщиной. Стянув с Лэйси толстовку, я отбросил ее в сторону. У моего лица оказалась пышная сочная грудь. Соски сейчас походили на маленькие твердые камушки самого нежно-розового оттенка, который я когда-либо видел.

– Только посмотри на себя, – прорычал я. – Ты ангел.

Она опустила взгляд на наши тела и улыбнулась.

– Я могла бы встать на колени... – Лэйси вскрикнула, когда я перевернулся и уронил ее спиной на кровать. Поскольку я оказался между ее раздвинутых бедер, то теперь сам мог контролировать трение.

– Пока что мне нравится, пока ты подо мной. Но сможешь встать на колени позже, – промурлыкал я, губами касаясь ее шеи. Лэйси издала низкий стон, когда я стал посасывать кожу.

«Господи, прости меня за то, что собираюсь сделать».

– Мы займемся сексом? – спросила она, задыхаясь.

– Прямо сейчас мы просто целуемся, – прорычал я у ее кожи. – Не торопи меня, лисичка.

Я покусывал ее и целовал, спускаясь по шее к ключице. Лэйси издавала громкие и прерывистые стоны. А я ведь едва ее касался. Я мог держать пари, что Лэйси окажется крикуньей. Член в джинсах еще сильнее набух от мыслей, как она станет выкрикивать мое имя в экстазе.