Историческая библиотека

Сицилийский Диодор

Македонец Павсаний происходил из знатного рода из Орестиды^[109]. Он был телохранителем царя и был возлюбленным его из-за своей красоты. (4) Когда он увидел, что царь стал отдавать предпочтение другому Павсанию (человеку одного с ним имени), он обратился к нему с бранью, обвинив его в том, что он гермафродит и немедленно принимает любовные предложения любого, кто пожелает. (5) Не выдержав такого оскорбления, другие хранили молчание в это время, но, вскоре, поведав Атталу, одному из своих друзей, он замыслил достичь своей собственной смерти добровольно и эффектным способом. (6) Через несколько дней после этого, Филипп вступили в бой с Плеврием, царем иллирийцев^[110],

Павсаний встал перед ним и, приняв своим телом все удары, направленные на царя, встретил свою смерть.

(7) Этот случай был широко обсужден, и Аттал, который был членом дворцового окружения и подвластный только царю, пригласил сначала Павсания на обед и опоил его, и пока он был пьян от неразбавленного вина, передал его бесчувственное тело погонщикам мулов обесчестить в пьяной распущенности. (8) Таким образом, он, через некоторое время оправился от пьяного угара и, глубоко задетый оскорблением, нанесенным Атталом, идет к царю с негодованием. Филипп разделил гнев на этот варварский акт, но не хотел наказывать Аттала в то время из-за их отношения, и потому, что услуги Аттала были нужны безотлагательно. (9) Он был племянником^[111] Клеопатры, которую царь только что взял замуж, как новую жену, и он был выбран в качестве полководца передовых сил, направляемых в Азию, и потому что он был человек храбрый в бою. По этим причинам, царь попытался смягчить праведный гнев Павсания от произвола над ним, и дал ему дорогие подарки и наградил его повышением среди телохранителей.

94. (1) Павсаний, тем не менее, неумолимо вынашивал свой гнев^[112], и жаждал отомстить за себя, но не только тому, кто совершил несправедливость, но и тому, кто отказался отомстить за него. В этом замысле его особенно поощрял софист Гермократ^[113]. Он был его учеником, и когда спросил в ходе своего учения, как можно стать самым известным, софист ответил, что надо убить того, кто совершил великие дела, и сколь же долго как будут помнить его, столь же долго будут помнить и его убийцу. (2) Павсаний связал эти слова с личным оскорблением, и не допускал никакой задержки в своих планах, поэтому в своей обиде он решил действовать под прикрытием праздника следующим образом. (3) Он поставил лошадей у ворот города и пошел к входу в театр, неся кельтский кинжал под плащем. Когда Филипп направил своих присутствующих друзей идти впереди него в театр, в то время как охранники держались на расстоянии, он, увидев, что царь остался один, бросился на него, вонзил кинжал под ребро и вытянул его из мертвеца^[114], а затем побежал к лошадям у ворот, которых он приготовил для своего бегства. (4) Сразу же одна группа телохранителей поспешила к телу царя, в то время как остальные бросились в погоню за убийцей, а среди этих последних были Леоннант, Пердикка и Аттал^[115]. Имея начальное преимущество, Павсаний бы сел на коня, прежде чем они смогли бы его поймать, если бы он не зацепился сапогом о виноградную лозу и не упал. Когда он с трудом поднялся на ноги, Пердикка и остальные настигли его, и убили своими копьями.

95. (1) Таков был конец Филиппа, который сделал себя величайшим из царей Европы на то время, и из-за размеров своего царства поставил свой трон наравне с тронами двенадцати богов^[116]. Он правил двадцать четыре года. (2) Он известен как тот, кто опирался на скудные средства в своих притязаниях на престол, но завоевал для себя величайшую державу в греческом мире, в то время как укрепление его позиций происходило не столько из-за его доблести на войне, сколько от его ловкости и радушия в дипломатии. (3) Филипп сам, как говорят, больше испытывал гордость за свою стратегическую хватку и свои дипломатические успехи, чем

за свою отвагу в реальной битве. (4) Каждый солдат его армии получал долю в успехе, которым была победа в поле, но только он один получал выгоды от побед, одержанные путем переговоров^[117].

(5) Теперь, когда мы дошли до гибели Филиппа, мы закончим эту книгу здесь, по нашим первоначальным заявлением^[118]. Следующую начнем со вступления на царство Александра, и мы постараемся включить все его деяния в одну книгу.

Примечания

 [1] Евбул был архонтом с июля 345 года по июнь 344 г. до н.э. Бротон (1.131) дает консулов 345 г. до н.э., как М. Фабий Дорсо (Dorsuo) и Сервий Сульпиций Камерин Руф.

[2] Повествование продолжает главу 65. Существуют параллельные, но частично различные отчеты об этих событиях у Плут. Тимолеон 7.1–3; 8.3, где десять кораблей классифицируются как семь коринфских, один Левкадский, и два Коркирских. Различие между триерой и «быстроходным парусным судном» является искусственным.

[3] Плут. Тимолеон 8.1.

[4] Плут. Тимолеон 8.1 заявляет, что это посвящение было сделано Коринфянами перед отъездом флотилии.

[5] Это предполагает действия, описанные в гл. 68, а по Плутарху (Плутарх Тимолеон 7.3; 9.2) Гикет стал союзником карфагенян еще до того как Тимолеон покинул Коринф.

[6] Колесничий получившийся у П. Петри, 2.25, датированный 21–м годом Птолемея Филадельфа (265/4 г. до н. э.), показывает, что обычно колесницы сопровождались запасными лошадьми, обученными для работы в паре. Об этой карфагенской операций Плутарх не упоминает.

[7] Плут. Тимолеон 1.3.

[8] Плут. Тимолеон 9.2.

[9] Ту же историю рассказывает Плут. Тимолеон 9.2–10.5.

[10] Это был отец историка Тимея, который, возможно, был тираном города, хотя Плутарх также (Плутарх Тимолеон 10.4) описывает его должность тем же самым не определенным термином, который используется здесь.

[11] Плут. Тимолеон 12.3–5, дает те же цифры потерь Гикета, но утверждает, что у Тимолеона было «не более чем 1200 человек», и добавляет, что одна фракция в Адранума пригласила его. Вполне возможно, что успех Тимолеона от внезапного нападения был отчасти связан с тем, что Гикет был введен в заблуждение, потому что он до сих пор считал Тимолеона союзником (HD Westlake, Тимолеон и его отношения с тиранами (1952), 15 f.). Плутарх дает расстояние между Тавромением и Адранумом триста сорок стадий.

[12] В соответствии с Плут. Тимолеон 13.2–3, Тимолеон получил свой первый плацдарм в Сиракузах только тогда, когда Дионисий добровольно отдал ему свои владения.

[13] Ликиск был архонтом в Афинах в период с июля 344 года по июнь 343 г. до н.э. Олимпийские игры отмечались в середине лета 344 г. до н.э. М. Валерий Корвус и М. Попилий Лаен были консулами в 348 г. до н.э. (Бротон, 1.129).

[14] Этот договор упоминается также Ливием 7.27.2 и Полибием 3.24. Диодор не знает предыдущего договора упоминаемого Полибием 3.22 (ср. H. M. Last, Cambridge Ancient History, 7 (1928), 859 f.; А. Aymard, Revue des Etudes Anciennes, 59 (1957), 277–293).

[15] Продолжение главы 45.7.

[16] Плут. Тимолеон 17.2, дает столько же судов, но 60000 человек. Тиндар был город на северном побережье Сицилии в тридцати милях от Тавромения.

[17] Плут. Тимолеон 13.1, и в других местах, называет его «Мамерк», и имя у Диодора может быть связано с ошибкой переписчика. С другой стороны, как и итальянский, Мамерк вполне мог иметь личное имя Марк.

[18] В соответствии с Плут. Тимолеон 16.1–2, Коринфяне отправили 2000 гоплитов и 200 кавалеристов в Фурии, но силы добрались до Сицилии только несколько позже (Плутарх Тимолеон 19).