Историческая личность
Шрифт:
– Ах так! – говорит Говард.
– Вы мой куратор, Говард, – говорит Фелисити, сморщившись. – У меня беда. Мне плохо. Вы должны мне помочь.
Говард идет к своему письменному столу и перегибается через него, чтобы задернуть занавески. Он смотрит наружу на решетку, на стенку под ней, на голодные силуэты домов напротив, очерченных на фоне розового городского неба. Кто-то выходит из дома. Прямо против окна возникает фигура и смотрит сквозь решетку вниз. Она совершенно одна. В белой шляпе и синем брючном костюме. Мисс Каллендар, которая выглядит колоссально высокой при взгляде снизу, размыкает цепь и осторожно отводит от решетки высокий старый черный велосипед. Щеки у нее словно
– Кто это? – спрашивает Фелисити.
– Новенькая преподавательница на английском факультете, – говорит Говард.
– Вы разговаривали с ней на вечеринке, – говорит Фелисити. – Она вам нравится.
– Вы следили за мной и наверху? – спрашивает Говард.
– Да, – говорит Фелисити.
Говард задергивает занавеску. Он говорит:
– Что с вами такое, Фелисити?
– Вы должны помочь мне, помочь мне, – говорит Фелисити.
– Что не так? – спрашивает Говард, садясь в другое раскладное кресло.
– Как, как мне выбраться из этой сдвинутой, вонючей, дерьмовой, зацикленной меня? – спрашивает Фелисити. – Почему я увязла в мерзости себя самой?
– Разве то же не относится ко всем нам? – спрашивает Говард.
– Нет, – говорит Фелисити, – большинство людей выбирается. У них есть другие люди, которые помогают им выбраться.
– А разве у вас их нет? – спрашивает Говард.
– Морин? – спрашивает Фелисити. – Она амбалка.
– Я думал, вы решили найти мужчину.
– Да, – говорит Фелисити. – Естественно, я подразумевала вас.
– Да? – говорит Говард.
– Как вы прекрасно знали, – говорит Фелисити.
– Нет, – говорит Говард.
– Черт, – говорит Фелисити, – вы проявили куда больше интереса к этой велосипедистке, чем ко мне.
– Какой велосипедистке? – спрашивает Говард.
– Той, которая сейчас уехала.
– Я про нее вовсе не думал, – говорит Говард.
– Вы правда думали обо мне? – спрашивает Фелисити.
– Думал о вас что?
– Ну, о моем интересе к вам. Что я так часто прихожу увидеться с вами. О всех неприятностях, про которые я вам рассказывала. И все это на вас никак не действовало?
– Разумеется, – говорит Говард, – как на преподавателя и куратора.
– Это просто роли, – говорит Фелисити, – я просила чего-нибудь получше. Целый год просила. Я озаботилась вами. Я не просто слежу за вами, чтобы написать статью. Я хочу, чтобы вы озаботились мной.
– Пойдемте наверх, – говорил Говард. – Это же вечеринка.
Внезапно Фелисити выкидывает себя из кресла на пол рядом с ним. Ее лицо искажено, рот открыт.
– Нет, – говорит Фелисити. – Вы мой куратор и отвечаете за меня.
– Мне кажется, вы неверно понимаете суть этой ответственности, – говорит Говард.
– Я вас пугаю? – спрашивает Фелисити.
– Нисколько, – говорит Говард, – просто вы предлагаете слишком много.
– Такая удача для вас, – говорит Фелисити. – И вы не хотите ее взять?
– Я получаю много предложений, – говорит Говард.
– Помните, что вы мне сказали, – говорит Фелисити. – Следуйте направлению своих собственных желаний. Делайте то, что хотите.
– Но ваше желание должно контактировать с желанием других людей, – говорит Говард.
– А вы не могли бы сконтактировать? – спрашивает Фелисити. – Постараться и сконтактировать?
– Мне нужно посмотреть, что происходит наверху, – говорит Говард. Фелисити всовывает ему руку между ног.
– Забудьте о том, что происходит наверху, – говорит она, – сделайте что-нибудь для меня. Помогите мне, помогите мне, помогите мне. Это акт милосердия.
О том, что происходит наверху, Говарду предстоит узнать только на следующий день. В одной из небольших спален, выходящих в коридор, где царит тишина, разбивается окно; причина – Генри Бимиш, который пробил стекло левой рукой, опустил ее и яростно провел по торчащим осколкам. Мало кто это услышал, да и те были крайне заняты; но кто-то из любопытства заглядывает в маленькую спальню, где он находится, и видит его, и выволакивает из обломков и из осколков вокруг него, и зовет остальных. Кто-то еще – девушка, которая думает о Гегеле, – бежит на поиски хозяина вечеринки. Кто-то еще – Розмари – бежит на поиски Барбары. Но и он, и она исчезли, как, впрочем, и Фелисити Фий, и молодой доктор Макинтош. К счастью, находится кто-то, кто берет ситуацию в свои руки. Это Флора Бениформ, прибывшая на вечеринку, дату которой записала в своем ежедневнике, очень поздно. Точнее говоря, на следующий день, так как вернулась на полуночном поезде из Лондона, где слушала новый доклад о женской шизофрении на семинаре в Тэвистокской клинике. Но она энергичная надежная женщина, и все чувствуют, что она справится с этим кризисом: она накладывает жгут; она посылает кого-то вызвать «скорую».
– Мы разослали людей по всему дому, – говорит худая факультетская супруга, разумная и трезвая, так как нынче ее черед вести машину домой через полицейские засады, нашпиговывающие утренний Водолейт. – Ни Говарда, ни Барбары нигде нет.
– Не сомневаюсь, у них есть свои заботы, – говорит флора. – Ну, нельзя считать хозяев дома ответственными за все, что происходит на таких вечеринках. Возможно, лучше будет поискать Майру.
– По-моему, она на кухне, – говорит факультетская супруга.
– Найдите ее, – говорит Флора, – однако сначала поглядите на нее и позовите сюда, только если она трезва и что-то соображает.
– Это серьезно? – спрашивает факультетская супруга.
– Достаточно, – отвечает Флора.
Мрачный студент нашел швабру с совком и сметает осколки под окном и вокруг Генри.
– Осторожнее, – говорит Флора.
– О Господи, как я смешон, – говорит Генри с пола.
Входит Майра, сжимая свою сумочку в блестках, а куафюра у нее теперь вовсе пьяна. Она смотрит на Генри, на Флору. Она говорит:
– Я слышала, Генри снова наглупил.
– Он сильно поранился, – говорит Флора. – Не знаю как, меня тут не было. Его надо отвезти на травмопункт, чтобы рану зашили.
– Полагаю, он хотел, чтобы я его пожалела, – говорит Майра.
– В данную минуту, боюсь, ваша реакция нас не особенно интересует, – говорит Флора. – Вы переигрываете, а сейчас это лишнее.
– Что ты затеял, Генри? – говорит Майра.
– Уходите, Майра, – говорит Флора. – Я отвезу Генри в клинику. Я в ней бывала много раз. Почему бы вам не отправиться домой и не подождать его там?
– Может быть, – говорит Майра. – Может быть.
Под мигающим синим маячком подъезжает «скорая помощь», и порядочное число людей помогает отнести стонущего Генри вниз по лестнице. Их ноги тяжело топают по Деревянным ступенькам, и внизу, в полуподвальном кабинете Говард слышит этот громовой шум. Маячок вспыхивает синевой сквозь занавески, отбрасывая странные формы на книжные полки и маски. Но Говард слишком занят, чтобы увидеть это по-настоящему или правильно истолковать.