Исторические очерки состояния Византийско-восточной церкви от конца XI до середины XV века

Лебедев Алексей Петрович

Нам остается описать жизнь и деятельность еще десяти патриархов, правивших Византийской церковью до падения Константинополя. Но мы не имеем возможности характеризовать каждого из патриархов рассматриваемого времени, что составляет долг историка, а можем сообщить некоторые известия о них, вроде тех, какие сообщаются беспритязательными летописцами. Сделаем то, что для нас возможно.

Преемником патриарха Филофея был Макарий, но о нем мы ничего не знаем, кроме того, что он избран был из числа монахов (известие это у Купера) и еще того, что он дважды восходил на патриаршую Византийскую кафедру; [684] оба раза он правил Церковью очень короткое время: первый раз года два (1376—1378 гг.), а второй раз ровно год (1390—1391 г.).

684

Из «Acta» видно, что в первый раз он низвержен был по разным обвинениям, как кончилось второе патриаршество его — низвержением или смертью — из Указанного собрания документов не видно (Т II, 142—147 и далее) Вообще скудные наши сведения о пяти патриархах, правивших Византийским патриархатом после Филофея, несколько восполняются «Актами Константинопольского патриархата» Миклошича, но, как мы уже не раз замечали, эти акты весьма мало дают материалов для описания жизни и деятельности патриархов. Впрочем, хоть немногим из этих актов, мы все же воспользуемся ниже

Больше можем сообщить сведений о преемнике Макария Ниле (1379—1388 гг.). Нил пользовался большим почтением в Византийской церкви. Имя Нила, по смерти этого патриарха, возносилось с похвалами в известном церковном чине в Неделю Православия. При этом случае возглашалось: «Блаженно скончавшемуся Нилу, святейшему патриарху, ревностно подвизавшемуся за церковь Божию и ее догматы словом, делом и учением, писаниями и добрыми делами — вечная память». Здесь по всей вероятности разумеется борьба его с латинянами и защита учения паламитов. [685]

685

Le Quien Onens. I, p. 304.

Патриарх

Нил принадлежал к образованным пастырям Константинопольской церкви. Он известен был своими проповедями, списки с которых и доныне можно находить в восточных библиотеках. Один из последующих Византийских патриархов, знаменитый Геннадий Схоларий, человек ученый, сделал такой отзыв о проповедях Нила: «Если бы кто сравнил проповеди Нила с проповедями великого Иоанна Златоуста и признал их сестрами, то Не погрешил бы против истины». [686] Отзыв, думаем однако, едва ли не преувеличенный. [687] Присоединим еще некоторые сведения о патриаршестве Нила, заимствуемые из «Актов Константинопольского патриархата». Из дел, рассмотренных во времена этого патриарха в Константинопольском синоде, обращает на себя внимание дело об одном митрополите, бежавшем к туркам, которыми в ту эпоху Византийская империя окружена была с разных сторон. Синодское определение по указанному случаю относится к 1381 г. и заключается в следующем: митрополит Перитеорийской епархии (во Фракии) Дорофей по императорскому приказанию за что-то был посажен в крепость, но он отсюда бежал, впрочем не к императору, чтобы искать от него милости, и не к патриарху с синодом за помощью, как говорится в документе, но к туркам и, при содействии этих последних, продолжал архипастырствовать в городе Перитеорие. В вознаграждение за услуги, оказываемые турками Дорофею, экс–митрополит обещал неверным, что он будет выдавать им всех пленных христиан, если они будут искать убежища в названном городе. Обещание это Дорофей, к стыду своему, неоднократно исполнял. Патриарх Нил не раз призывал Дорофея явиться в Константинополь для законного суда над ним, но он не думал исполнять воли патриарха. Тогда синод, принимая во внимание, что Дорофей считает турок «и своими царями, и патриархами, и заступниками», лишил его архиерейской власти и подверг его отлучению на всю жизнь. Впрочем, если, раскаявшись в своих преступлениях, он возвратится к Церкви, ему позволено было вступить в монастырь в качестве простого мирянина и замаливать здесь свое падение. [688] Кстати сказать, из одного документа, находящегося в рассматриваемом собрании «Актов», вообще открывается, что турки не относились к христианам, жившим в их владениях, так жестоко, как можно было бы предполагать. На Западе в то время распространено было мнение, что турки тиранствуют над христианами, мешают даже им получать письма, не позволяют им совершать богослужение. Патриарх Нил в письме к папе Урбану VI рассеивает это неправильное мнение и говорит: «Хотя за грехи наши мы (христиане) и вынуждены подчиняться туркам, но не правда, будто письма, адресуемые нам, прежде нас попадают в руки турок, мы пользуемся, — заявляет патриарх, — полной свободой получать письма, отвечать на них и посылать свои, совершать хиротонии, отправлять епископов, куда хотим, имеем право беспрепятственно совершать все относящееся до Церкви среди самих неверных». [689] Из церковных распоряжений, сделанных при этом патриархе, может быть отмечено, пожалуй, то, которым уничтодеено купножитие монахов и монахинь в каком-то монастыре св. Афанасия. Патриарх запретил жить здесь монахам и монахиням вместе и поделил их владения поровну. Отсюда видно, что тот беспорядок монашеской жизни, какой устранялся упомянутым распоряжением патриарха, отличался замечательной устойчивостью: издавна принимались меры в борьбе с ним, а он все-таки продолжал существовать. Стоит упомянуть, что между причинами, заставлявшими патриарха уничтожить купножитие монахов и монахинь, он указывает, между прочим, и на то, что монахини в таких монастырях ничего не делали, а монахи принимали на себя все труды, так что монахи работали не только за себя, но и за своих сожительниц, вследствие чего рождались споры и свары. [690]

686

Преосв. Порфирии Проповедники в Константинополе. Труды Киевскои Духовной Академии, 1880, т. II, 503.

687

Из напечатанных проповедей Нила мы знаем лишь его — «Панегирик Григорию Паламе» (Migne. PG. Т. 151, р. 655 et cet.), не представляющий ничего особенного.

688

Miklosich. Acta… Т. И, pp. 37—39.

689

Miklosich. Acta… Т. II, p. 87.

690

Ibidem, pp. 80—83.

Двое дальнейших преемников патриарха Нила — Антоний IV (1388—1390; 1391 —1397 гг.) [691] и Каллист Ксанфопул (1397 г. от мая до июня), ничем не замечательны. В «Актах Константинопольского патриархата» помещены те исповедания веры, какие призносили они при восшествии на патриаршую кафедру; исповедания веры как Антония, так и Каллиста почему-то до буквальности схожи между собой. Не видно, однако же, чтоб это была какая-нибудь древняя формула, усвоенная Константинопольской церковью и повторяемая патриархами при их вступлении в должность. Содержание исповедания показывает, что оно недавнего происхождения. Здесь заключается порицание заблуждений Никифора Василака и Сотириха, осужденных при императоре Мануиле в XII в., а также Варлаама и Акиндина; замечательно, что в этом исповедании выражено обещание соблюдать, между прочим, новеллу императора Андроника Старшего, которой запрещались всякие поборы с лиц, поступающих в духовные должности. [692]

691

Так как Антоний на некоторое время должен был уступить престол одному своих предшественников, патриарху Макарию, то из «Acta patr. Constant…» (II, 146) открывается, на каких условиях он должен был сложить с себя патриаршую Должность, уступая ее Макарию.

692

Miklosich. Acta… pp. 112—114; сравни: pp. 293—294.

Мимолетное патриаршествование Каллиста сменилось довольно продолжительным патриаршествованием Матфея (1397— 1410 гг.). Из истории жизни и деятельности этого патриарха мы ничего не знаем. Но между документами, входящими в состав «Актов Константинопольского патриархата», существует одно письмо патриарха, по–видимому писанное от лица синода Константинопольского, к пастве города Анхиала. Здесь для нас небезынтересно читать о том, какие порядки существовали тогда в патриархии относительно выборов архиерея на вакантную кафедру. Патриарх Пишет, что «канонические выборы происходили так: патриарх объявляет архиереям (в синоде), что такая-то Церковь сиротствует и что надлежит посвятить туда епископа, причем сам (патриарх) не поименовывает никакого лица. Затем епископы уходят в обычное место, где производилось избрание, творят молитвословие и наименовывают трех кандидатов и вносят это представление на усмотрение патриарха, который и утверждает из числа этих кандидатов, кого ему будет угодно, и потом рукополагает». Очевидно, император не принимал никакого участия в выборе и назначении епископов. Указанный порядок избрания, однако же, не исключал и самой паствы от избрания епископа, если она хотела того. Патриарх Матфей затем разъясняет, как происходило дело в том случае, если сама паства имела в виду достойного кандидата на должность архиерея. Паства в этом случае обращалась с письменной просьбой на имя Константинопольского синода и патриарха, через которую рекомендовала своего кандидата как человека, достойного занять кафедру, и предоставляла синоду сделать надлежащее расследование относительно этого лица. При просьбе должно было быть приложено засвидетельствование от лица всех местных клириков. Все этого рода грамоты должен был доставить в Константинополь в синод сам кандидат лично, чтобы избиратели могли познакомиться с ним и испытать его; если же окажется он человеком безукоризненным, тогда синод избирает и назначает его, и именно его, а не другого кого. [693] Помимо интереса, какой возбуждает анализированный нами документ, знакомя нас с одной из важных церковных функций, он, документ, быть может, служит выражением попечений патриарха Матфея о соблюдении законных, канонических порядков в управлении делами Церкви.

693

Acta. Т. II, рр 345—347

К сожалению, патриарх Матфей был последним архипастырем Византии, правившим Церковью в духе православия. [694] Все прочие патриархи Константинопольские — до самого падения столицы — являются отступниками от православия по направлению к латинству и папству. Все они, в этом случае, были послушными орудиями тогдашних византийских императоров — Мануила, Иоанна и Константина Палеологов (1391 —1453 гг.), старавшихся сблизиться с Западом в интересах защиты своего государства от мусульмантурок.

694

Если не принимать в расчет последнего византийского патриарха (Афанасия)· о котором мы ничего не знаем. См.

ниже.

Так, патриарх Евфимий, управлявший Византийской церковью после Матфея в 1410—1416 гг., ничем не известный по своей архипастырской деятельности, выставлялся впоследствии императором Иоанном Палеологом в качестве лица, проникнутого желанием соединения церкви Греческой с Латинской. Этот император говорил представителям Греческой церкви, прибывшим на собор в0 Флоренцию: «Вот мы прибыли в Италию, но не мне первому Пришла эта мысль и не я первый принялся за это дело». Иоанн Цалеолог напоминает, что и отец его, император, тоже отправлял посольство в Италию к папе Иоанну, и что в этом посольстве яаходилея и патриарх Евфимий, муж, по словам оратора, украденный добродетелью и знаменитый богослов. «Итак, и раньше вас — говорил царь, — были такие знаменитые люди, думавшие об этом же деле и даже желавшие исполнить его, но обстоятельства воспрепятствовали его исполнению». [695] Если император, говоривший эту речь, сообщает верные известия об Евфимии, а не представляет его сторонником унии в личных своих интересах, то мы должны Признать патриарха Евфимия первым в ряду других патриархов, несомненно и решительно стоявших за унию с Римом, к ущербу для православия и достоинства Греческой церкви.

695

Сиреп Ad histonam… cap. 127.

Преемником Евфимия был известный патриарх Иосиф II (1416— 1439 гг.), отступничество которого от православия не подлежит никакому сомнению. До восшествия на патриаршую кафедру он был митрополитом Эфесским. Более известные обстоятельства из его жизни тесно связываются с историей Флорентийского собора. По–видимому, он очень охотно отправляется на тот собор, став во главе прочих греческих епископов, сопровождавших императора Иоанна Палеолога, ехавшего к папе для заключения унии. [696] Иосиф немало был польщен тем, что папа распорядился, чтобы византийского патриарха повсюду на Западе встречали с великой честью. [697] На соборе Флорентийском патриарх сделал все, чтобы омрачить славу Греческой церкви, этой носительницы православной истины; он без страха и угрызений совести подписался под тем определением о заключении унии между папой и Греческой церковью, которое выработано было на этом соборе. [698] Иосиф, как известно, не возвратился к своей константинопольской пастве; он умер вслед за провозглашением унии. Как бы в знак того, что, отпав от церкви Греческой, он уже не мог более принадлежать ей, труп Иосифа был погребен во Флоренции в церкви св. Марии Novellae (?), бывшей во владении латинского ордена «Проповедников». [699] Думают, что патриарх Иосиф потому так ревностно стоял за унию, что Рассчитывал при помощи папы освободить Греческую церковь от порабощения, в каком она находилась у деспотических византийских императоров. [700] Но если бы и действительно Иосиф руководился такой целью, то он захотел выбрать из двух зол не меньшее, а большее. Что касается управления со стороны патриарха Иосифа церковью Константинопольской, то мы почти ничего не знаем об этом. Если справедливо показание западного пилигрима, бургундского рыцаря Бертранда, посетившего Константинополь в 1432 г. и уверявшего, что в это время в Софийской церкви давались драматические представления и исполнялись музыкальные концерты, [701] то должно думать, что рассматриваемый патриарх отнюдь не принадлежал к иерархам ревностным и охраняющим интересы Церкви.

696

Ducae Historia Byzantma. Cap. 31 (Migne. PG. T. 157, p. 1005).

697

Frantzae Chromcon majus. Lib. II, cap. 16 (Migne. PG. T. 156, p. 795).

698

Ducae Hist Byzantma. Cap 31, p. 1012.

699

Le Quien. Onens… I, 307.

700

Pichler. Geschichte der Kircl. Trennung. В. I, 420.

701

Piclilei Ibid., p. 413

По смерти Иосифа избрание патриарха представляло собой дело не легкое. Пастыри, оставшиеся верными православию и не принявшие унии, не желали браться за управление Константинопольской церковью, без сомнения потому, что провозглашение унии привело в большой беспорядок дела Греческой церкви. [702] Пришлось избрать в патриархи хоть кого-нибудь, и притом из лиц, сочувствующих унии, т. е. которые не могли быть верными пастырями Константинопольской паствы. После того, как отклонил предложение сделаться патриархом митрополит Никейской Виссарион, униат, отличавшийся высокими умственными качествами и блестящим образованием, в патриархи Константинополя поставлен был ничем не известный Митрофан, епископ Кизический (1440— 1443 гг.) [703] ревностнейший униат. Его непродолжительное патриаршествование легло тяжелым бременем на церковь Греческую: он изгонял из епархий тех епископов, которые оставались верны православию, а на их место поставлял приверженцев унии. Даже за пределами Константинопольского патриархата Митрофан осмеливался поступать подобным же образом. За все это прочие восточные патриархи на особом соборе подвергли Митрофана и его споспешников порицанию и наложили на них анафему, а православных христиан, подчиненных этому патриарху и поставленным от него епископам, освободили от необходимости подчиняться их воле и распоряжениям. [704] Положение патриарха Митрофана, вследствие ревностной борьбы с ним православных епископов, сделалось наконец крайне тяжелым. Почти никто из греческих архиереев не поддерживал с ним общения, не совершал с ним богослужения. Под влиянием разочарования патриарх заключился в келию, не отказываясь, впрочем, от патриаршества, где вскоре и скончался. [705]

702

Митрополит Ираклийский, считавшийся кандидатом на вакантную кафедр} отказался от этого почетного места, ссылаясь на то, что он не принимает унии См. Садов Виссарион Никейский, с. 199. (Петербург, 1883).

703

Fiantzai Chromcon… lib. II, cap. 17, p. 796.

704

Cupen Ad histonam… cap. 129 (из Алляция).

705

Le Quien Onens.. I, pp. 308—309.

По смерти Митрофана проходит два или три года, в течение которых кафедра Константинопольская остается праздной. Наконец патриархом сделался Григорий Мамм (1445 или 1446—1450 гг.). Григорий, до времени возведения в патриаршее достоинство, имел должность великого протосинкелла [706] , был близок к императору Лоанну Палеологу и сопровождал этого последнего на собор ферраро–Флорентийский. [707] По–видимому, Мамм был человеком не без достоинств, хотя он и был решительным приверженцем унии. Один греческий православный историк, писавший после падения Константинополя, делает о нем очень мягкий и даже похвальный отзыв, именуя его «человеком святейшим»; ему приписывается глубокое понимание политических обстоятельств времени и предвидение грядущих бед для империи; его возведение на кафедру признается не добровольным. [708] Мамма можно считать человеком, отличавшимся образованностью. От него сохранилось несколько сочинений, свидетельствующих об этом качестве патриарха. [709] Патриарх Григорий впоследствии по собственной воле отказался от кафедры: волнения и беспорядки, вызванные в Константинопольской церкви борьбой православных с униатами, а также неуверенность в политической прочности империи, заставили Григория покинуть кафедру и Константинополь и бежать в Рим. [710] Преемник императора Иоанна Константин XI, последний византийский император, не чуждый униатских наклонностей, обращался было к Григорию в Рим с просьбой вернуться в Константинополь и снова занять патриаршую кафедру, но Григорий не принял этого приглашения. [711] Он умер в 1459 г.

706

Великий протосинкелл — церковная должность. В ведении его находились взаимоотношения Константинопольского патриарха и императора.

707

Frantzae Chromcon majus. Lib. II, cap. 15, p. 792.

708

Histona pohtica Constantmopoleos a 1391 ad 1578 ann., p. 10. Edit. Bonn. (no Crusius’y)·

709

Все его сочинения, впрочем, направлены в защиту унии. Вот заглавия их: 1) Апология против исповедания Марка Эфесского; 2) Ответ на окружное послание Г?1? *е Марка; 3) К императору Трапезунтскому о прибавке, сделанной в Символе Wigne. PG. Т. 160, pp. 13—249). О времени их написания см.: De Gregorio, c°gnomento Mamma, pp. 11 —12 (ibid.).

710

Histona pohtica… ibidem. — De Gregorio Mamm, p. 10 (где, впрочем, также ^сказывается и предположение, что он был изгнан из Константинополя).

711

Ducae Histona Byzantina, cap. 36, p. 1057; LeQuien. Oriens… I, p. 310.