Исторические портреты. 1762-1917. Екатерина II — Николай II
Шрифт:
Пугачевщина потребовала отвлечения значительных воинских сил с театра военных действий, и теперь заключение мира с Турцией стало еще более острой необходимостью. В результате подписанный 10 июля 1774 г., в годовщину позорного для России Прутского договора, Кючук-Кайнарджийский мир никак не компенсировал человеческие жертвы и экономические затраты во время войны. России не удалось удержать за собой Молдавию (против этого возражала и Пруссия), и Турция обязалась лишь восстановить автономию Молдавии и Валахии под своей властью. Обязалась она и не притеснять грузин, все более оказывавшихся в сфере русских интересов. Зато Россия получила крепости Керчь и Еникале, а также право на свободный проход своих судов через черноморские проливы, что имело исключительно важное значение для развития русской торговли. Еще одним достижением было вынужденное признание Турцией
Трудно сказать, как сама Екатерина оценивала итоги закончившегося Кючук-Кайнарджийским миром первого этапа своей внешнеполитической деятельности. Одно ясно: ее пыл и энергию они не остудили. На фоне предельно осторожной, компромиссной внутренней политики может показаться, что внешней руководил другой человек. Твердость, целеустремленность, решительность, рискованность, а отчасти и авантюрность — ее неотъемлемые черты. И одновременно удача, почти неизменно сопутствовавшая Екатерине на международной арене.
После окончания войны Турция, приободренная внутренними неурядицами России, укрепила гарнизоны своих крепостей на северном побережье Черного моря и наводнила Крым и Кубань своими агентами. Турецкие корабли демонстрировали свою мощь вблизи крымских берегов. Поскольку Австрия оказалась теперь связанной общими интересами с Россией в Польше, основную ставку турецкое правительство стало делать на поддержку Англии. Но в 1775 г. началась война за независимость североамериканских колоний, поглотившая все силы Великобритании, не способной теперь столь же активно вмешиваться в европейские дела.
Положение «владычицы морей» было столь сложным, что летом 1775 г. король Георг III даже обратился к Екатерине с просьбой предоставить 20 тысяч русских солдат для борьбы с повстанцами. Но вмешиваться в войну, победа в которой Англии не могла принести России никаких реальных выгод, императрица не желала. К тому же она весьма неодобрительно относилась к деятельности английского правительства, считала его виновным в начавшейся войне и полагала необходимым как можно скорее примириться с восставшими. Впрочем, она прозорливо предвидела, что отделение американских колоний от Англии неизбежно. В 1775 г. она писала: «От всего сердца желаю, чтобы мои друзья англичане поладили со своими колониями, но сколько моих предсказаний сбывалось, что боюсь, что еще при моей жизни нам придется увидеть отпадение Америки от Европы». Восставшим Екатерина также не симпатизировала, и впоследствии, когда в 1780 г. конгресс направил в Петербург своего представителя Френсиса Дана в надежде заключить с Россией торговый договор, миссия эта закончилась безрезультатно. И дело было не в революционности происшедшего и боязни императрицы, что пример американских колонистов может оказаться заразным, а в том, что провозглашение независимости Североамериканских Соединенных Штатов нарушало устоявшийся мировой порядок, что Екатерина считала вредным. Вместе с тем позиция русского правительства и в начале войны за независимость и позже, когда Петербург стал инициатором декларации о вооруженном нейтралитете, объективно сыграла в судьбе молодого государства положительную роль. Когда там стало известно о просьбе Георга III, американских колонистов, в большинстве вряд ли знавших, что такое Россия и где она находится, охватила паника, а грозное предупреждение «русские идут» стало лейтмотивом местных газет. Когда же выяснилось, что императрица отказала королю, ликование было всеобщим.
Для самой же Екатерины главным было как можно эффективнее использовать нейтрализацию Англии в своих интересах. Разделявший ее взгляды Панин в октябре 1776 г. докладывал императрице, что, как бы война в Северной Америке ни закончилась, «наверное считать надлежит, что лондонский двор потеряет весьма много из своей настоящей знатности». И Екатерина не теряла времени даром. Осенью 1776 г. русские войска вошли в Крым, чтобы посадить на ханский трон своего ставленника Шагин-Гирея, которого до этого предусмотрительно держали в Полтаве. При этом русская дипломатия заручилась поддержкой Пруссии, заплатив за это подписанием соглашения о польской границе и продлением договора о дружбе. В апреле 1777 г. Шагин-Гирей был провозглашен крымским ханом и тут же принялся проводить реформы в духе Екатерины и Фридриха, но не был понят своими подданными, и на следующий год русским войскам пришлось подавлять мятеж против просвещенного хана. В том же 1778 г. России представился уникальный шанс еще более укрепить свое влияние в Европе.
Этот год начался с конфликта между Австрией и Пруссией из-за Баварии, которую австрийский император Иосиф II решил присоединить к своим владениям. Пруссия сразу же запросила помощи у своего союзника — России, а Австрия — у Франции. Однако Париж, находившийся на грани войны с Англией, не был заинтересован в каких-либо конфликтах на континенте, и, значит, военного вмешательства со стороны Франции можно было не опасаться. Но и Екатерина не желала прямого столкновения с Австрией, опасаясь, что та может выступить в союзе с Турцией. И действительно, в августе 1778 г. турки предприняли попытку высадиться на Крымском побережье. Если бы эта попытка удалась, события, возможно, развивались бы иначе, но туркам не повезло, и уже в сентябре Екатерина отправила в Вену резкую ноту, написанную в почти ультимативных выражениях. Франция между тем предложила свое посредничество в улаживании австро-прусского конфликта. Пруссия согласилась, но с условием, что вторым посредником будет Россия.
В марте 1779 г. в г. Тешене открылся мирный конгресс, проходивший фактически под председательством русского посланника князя Н. В. Репнина, поскольку Франция была слишком занята начавшейся еще в июне предшествующего года войной с Англией. В мае конгресс закончился подписанием Тешенского мира, ставшего серьезным успехом российской дипломатии. Согласно этому договору, Россия выступала не только как посредник, но и как гарант мира, «сочлен» Священной Римской империи, что давало законное право практически беспрепятственно вмешиваться в германские дела. Усилилась зависимость Пруссии от России и нейтралитет Австрии в турецких делах. При посредничестве Франции с османами было подписано соглашение, подтверждавшее независимость Крыма и права Шагин-Гирея на ханский трон.
Вскоре Россия выступила с новой международной инициативой, автором которой вновь был Панин. Это была знаменитая Декларация о вооруженном нейтралитете, согласно которой страны, не участвующие в войне и сохранявшие нейтралитет, получали право на беспрепятственную и безопасную торговлю с обоими участниками конфликта, за исключением контрабанды оружия. Вскоре к Декларации присоединились практически все нейтральные страны, а Франция и Испания признали ее принципы. Острие предпринятого русским правительством шага было направлено против Англии. Успехи, как известно, кружат голову, и именно в это время в русских правительственных кругах возникает новая внешнеполитическая доктрина, явившаяся воплощением идей и планов, роившихся в голове у Екатерины с первых дней ее царствования. В центре этой доктрины был так называемый «греческий проект».
Трудно сказать, кто впервые сформулировал идею «греческого проекта». Считается, что не последнюю роль в этом сыграл А. А. Безбородко, ставший в 1775 г. статс-секретарем императрицы и начинавший играть в ее окружении все более важную роль. Во всяком случае, когда в апреле 1779 г. у Екатерины родился второй внук, его назвали греческим именем Константин, наняли к нему греческую кормилицу, отчеканили в честь его рождения монету с изображением храма Святой Софии в Константинополе, а на специально устроенном по этому случаю празднестве читали греческие стихи. Несложно было догадаться, что в планах российского правительства появился замысел восстановления Греческой империи с Константином на троне. Воплощение этого замысла в жизнь требовало изменения внешнеполитического курса, и прежде всего возвращения к союзу с Австрией.
Весной 1780 г. Безбородко сопровождал Екатерину в поездке по западным губерниям. В Могилеве состоялось ее свидание с императором Иосифом II, прибывшим в Россию под именем графа Фолькенштейна. Именно здесь, в Могилеве, к взаимному удовлетворению обоих монархов, и было достигнуто соглашение об антитурецком союзе, необходимое для воплощения в жизнь «греческого проекта». Осенью того же года начались русско-австрийские переговоры, закончившиеся в мае 1781 г. обменом посланиями между Екатериной и Иосифом со взаимными обязательствами на случай войны с Турцией и обещанием сохранить status quo в Польше. Тогда же снова в личной переписке были обсуждены и детали «греческого проекта». В это же время произошла смена внешнеполитического руководства России: Панин, чье влияние при дворе стало падать со времени достижения Павлом совершеннолетия, был отстранен, вице-канцлером назначен И. А. Остерман, самостоятельного значения не имевший, а главным советником и докладчиком императрицы по международным делам стал Безбородко.