Исторические повести
Шрифт:
— Ты хочешь поселиться среди злых духов? — рассмеялся Деваштич. — Но я, кажется, опередил тебя. Я строю там дворец. Когда я был молод, то я боялся дивов, а теперь готов с ними сразиться. Я не страшусь ни воплей, ни угроз, которые слышны там по ночам.
— А может быть, афшин уступит мне этот недостроенный дворец, — настаивал тюрк. — У афшина великое множество прекрасных дворцов! Зачем ему дворец на голой, как лысина, горе? Афшин любит цветы, деревья и птиц, а там только серые скалы.
— У афшина достаточно людей, чтобы превратить серые скалы в сады и виноградники, — возразил Деваштич. — Они протянут канал к вершине горы, принесут туда земли из долины, и такой там будет сад, какого еще нигде не было! Мы сделаем это, когда захотим, — сказал он с расстановкой. — А сейчас нас позабавят и серые скалы над бурной рекой.
— Афшин хочет уединиться среди злых духов! — зашептал приятелю несколько опьяневший молодой тюрк.
— Не говори чего не следует! — предостерег юношу старый дихкан. — Афшин услышит — так тебе несдобровать.
— Разве ты не знаешь, что афшин — маг, покоритель дивов! Весь Панч говорит о его подвиге. Недавно он убил дива, который принял облик дикого кабана и поселился в окрестностях крепости Деваштича. Афшин чуть не погиб при этом, но вышел победителем.
— Это делает ему честь! — важно заметил молодой тюрк. — Но почему он хочет там жить? И зачем тебе нужна гора Магов?.. Выпей вот эту чашу и скажи мне правду, — шептал он на ухо старику. — Я тебя не выдам! Я тюрк и согдийского афшина не почитаю даже на полмедяка.
— Если будешь нем как рыба, тогда скажу, — согласился старый дихкан, у которого хмель и обида на афшина развязали язык.
Молодой тюрк, зажав рот рукой, дал понять, что принимает условие, и они вышли в сад.
— Я давно хотел поговорить с тобой о деле, — начал старик. — Ты нужен мне для пользы. А польза будет и мне и тебе.
— Тем лучше, — пробормотал молодой тюрк, захмелевший так сильно, что едва держался на ногах.
— Гора Магов ничтожна! — зашептал старик. — Она нужна мне лишь для отвода глаз. А за горой есть несметное сокровище — заброшенный свинцовый рудник. Там свинца так много, что весь Панч можно одеть в свинцовую броню.
— А как ты узнал об этом? Может быть, то рудник Деваштича?
— Деваштич о нем не знает. Если бы он знал, он бы не стал закупать оружие в Самарканде. Он делает это тайно, а мне все известно — у меня уши вот какие… — Старик сделал при этом жест, показывающий, что уши его слышат далеко.
— А для какой пользы слышат твои уши? — Молодой улыбался.
Старик вытащил из потайного кармана горсть монет и, взяв их в обе ладони, стал прислушиваться к их звону, сладко улыбаясь. При этом его маленькие, сверлящие глазки превратились в черные бусинки.
— Наместник халифа в Самарканде не жалеет звонких монет за добрые вести. А имея длинные уши, можно всегда добыть для него добрые вести.
— Если бы афшин знал, что давно уже куплено каждое его слово, он бы вместо вина подал тебе чашу с ядом, — усмехнулся молодой тюрк.
— Но он этого не узнает! У каждого из нас найдется щепотка яда. Не правда ли? Но ближе к делу. Ты хочешь узнать, как я нашел этот рудник? Очень просто. Мои пастухи пасут стадо вблизи горы Магов. Как-то в дождливую погоду они искали укрытия и забрались в маленькую пещеру, скрытую в диких зарослях. Когда они развели огонь, то увидели, что в пещере есть узкое отверстие — подкоп в гору. Они сделали факел и полезли в то отверстие. Прежде всего они увидели обиталище змей. А когда перебили их палками и полезли дальше, то попали в заброшенный рудничок. Там валялись молотки, а в истлевших корзинах лежали куски свинцового камня. Рядом с корзинами пастухи увидели кости давно погибших рудокопов. Знаешь, как наши предки руду добывали? Разумно! Каждый рудокоп был прикован цепью к стене. Цепь и сейчас висит на костях. Хорошо была прикована. Хочешь посмотреть?
— Зачем смотреть на старые цепи, прикованные к костям, когда можно будет посмотреть на новые, блестящие цепи, прикованные к твоим рудокопам!
— Ты догадлив. Я так и сделаю. Только надо скорее освободить гору Магов. Нужно заставить Деваштича уйти оттуда. К тому же этого желает наместник в Самарканде. Ему не угодно оставлять афшину такое укрытие. Он хочет застичь его в Панче без лишних хлопот. А пока у афшина есть крепость на горе Магов, наместнику много забот.
— Чем же я могу тебе помочь? — спросил молодой тюрк.
— Ты должен пойти к афшину и рассказать ему о том, что дивы не дают житья, изводят птицу, накликают болезни на людей и мор на баранов. Подкупи жрецов, чтобы они сообщили дурные вести афшину, чтобы предсказали гибель всем людям, которые ступят ногой на гору Магов. А когда афшин поверит во все эти россказни, тогда нетрудно будет его уговорить покинуть гору Магов. Подумай только, какую пользу мы извлечем и деньги получим! Их нам пришлет наместник из Мерва.
— Я вижу, ты совсем захмелел, — заметил молодой тюрк. — Только что рассказывал, как афшин победил дивов на горе Магов, а теперь предлагаешь запугать его дивами. Деваштича трудно запугать.
И рудника тебе не видать, как собственных ушей. Рассчитывай лишь на звонкие монеты, которые тебе дадут за длинные уши. А я не стану вмешиваться в это дело. Ты бы мог обмануть афшина, если бы он был круглым дураком, но афшин Деваштич во всем Согде прославлен своим умом! Так легко ли его обмануть?
— Не знаю, кто из нас захмелел! — рассердился старый тюрк. — То ты говоришь, что не почитаешь афшина и на полмедяка, то хвалишь его за ум! Как тебя понять!
— Так и понимай. Я знаю, что афшин умен, а почитать его не хочу, вот как! Но я знаю также, что ты глуп, и не хочу иметь с тобой дела. — С этими словами молодой тюрк поспешно покинул своего собеседника.
Оскорбленный тюркский дихкан долго думал о том, стоит ли мстить молокососу. А еще надо было подумать, не прав ли этот мальчишка. Ведь в самом деле, никогда прежде никому не удавалось обмануть афшина! Единственно, что удалось теперь, это подкупить его звездочета и слуг, чтобы иметь кое-какие сведения для наместника в Мерве. Но афшин так скрытен…
Старый дихкан вовремя увел молодого тюрка. Деваштич был горяч и терпеть не мог самонадеянных птенцов, как он называл безусых молодых тюрков. Он никогда не отказывал им в гостеприимстве, но не любил разговоров с ними, а тем более не прощал дерзостей.
Впрочем, Деваштич, казалось, ничего не замечал. Он был увлечен рассказом одного из гостей, который вспомнил какое-то предание. Афшин любил слушать предания старины и народные притчи — он считал, что в них много мудрости, полезной даже знатному человеку. О Деваштиче говорили, будто, сам он любитель поэзии, мастер сочинять четверостишия. Иные знали, что немало звонких строк было записано его старым писцом Махоем. Но стихи эти слышали избранные.
И все же за чашей вина молодые тюрки передавали друг другу стихи, которые афшин посвятил своей красавице арфистке.