Исторические шахматы Украины
Шрифт:
Почти одновременно с производством в статские советники у Чубинского случился инсульт, частично парализовавший правую половину тела. Состояние больного усугублялось последствиями недолеченного сифилиса, перенесенного украинским деятелем в молодости. Бедняге пришлось выйти на пенсию, размер которой более чем в четыре раза превышал положенный по закону. На сей счет министр лично ходатайствовал перед императором, и Александр II дал согласие.
Естественно, Павлу Платоновичу разрешили вернуться на родину. Врачи уверяли, что климат Малороссии благоприятно скажется на его здоровье. Но в 1880 году случился новый инсульт. Чубинский впал в слабоумие. Смерть в январе 1884 года явилась для него концом уже не жизни, а существования.
Таков был этот «великий украинец». Являлся ли он великим на самом деле? Выше приведены факты. А выводы пусть каждый делает самостоятельно.
Башибузук революции Дмитрий Лизогуб
«Дмитрий Андреевич, вставайте! Пора» – этими словами начинался мини-спектакль, коротенькая сценка, которую одно время часто передавали по Первому (общенациональному) каналу Украинского радио. Тюремный надзиратель будит заключенного Дмитрия Лизогуба. Будит, чтобы вести его на казнь. В то воспроизводимое в спектакле августовское утро 1879 года по приговору военного суда Лизогуба вместе с двумя сообщниками повесили в Одессе.
Далее в радиосценке повествовалось, что русское общество было потрясено несправедливым и жестоким приговором. Потрясено, ибо вся вина Дмитрия Андреевича заключалась якобы лишь в том, что принадлежащее ему огромное состояние Лизогуб пожертвовал в пользу своего народа. Но так ли все было на самом деле? Наверное, имеет смысл поговорить о случившемся подробнее.
«Денежный мешок» террористов
Дмитрий Лизогуб родился 29 июля 1850 (по другим сведениям – 1849) года. Он принадлежал к старинному казацкому роду, многие представители которого оставили свой след в истории Малороссии. Не были в этом отношении исключением и отец Дмитрия, и его младший брат. Первый – Андрей Иванович – был известен как богатый помещик-либерал, приятель Тараса Шевченко. Второй – Федор Андреевич – являлся крупным общественным деятелем дореволюционной России, а впоследствии, при гетмане Павле Скоропадском, занимал пост премьер-министра.
Что же касается Дмитрия Андреевича, то он проявил себя на ином поприще – стал революционером. И не просто революционером, а фанатиком революционной идеи. Будучи чрезвычайно состоятельным человеком (от отца он унаследовал богатейшие земельные владения), Лизогуб жил в крайней бедности, отказывая себе в самом необходимом. Экономил на одежде и еде. Чтобы не тратиться на извозчика, готов был ходить пешком из одного конца Санкт-Петербурга в другой. (По этому поводу знакомые сравнивали его с Плюшкиным.) Все доходы от помещичьих имений Дмитрий Андреевич отдавал на революционную деятельность. Сначала на пропаганду, затем на террор. На деньги Лизогуба готовились и осуществлялись убийства чиновников, жандармов, полицейских, а также тех, кого революционеры подозревали в доносительстве. Покушение на товарища (заместителя) прокурора Киевского окружного суда Михаила Котляревского. Убийство адъютанта киевского жандармского управления Густава Гейкинга. Убийство харьковского генерал-губернатора Дмитрия Кропоткина. Наконец, подготовка покушения на Александра II. Эти и многие другие преступления финансово обеспечивал Дмитрий Лизогуб. (Такая вот «работа» именуется в наше время на Украинском радио «жертвованием» в пользу своего народа.) Даже после ареста он ухитрялся посылать из тюрьмы своему управляющему Владимиру Дриго записки с соответствующими распоряжениями.
Пользуясь мощной денежной поддержкой, революционеры увеличивали размах своей «деятельности».
Кровавые волны террора захлестнули Россию. При этом гибли не только «слуги самодержавия». Если на пути убийц случайно оказывались простые люди – крестьяне, рабочие, студенты, – беспощадно расправлялись и с ними – «в целях революционной самообороны». Вероятно, не зря современники называли борцов с царизмом российскими башибузуками. (Только что закончилась Русско-турецкая война, и рассказы о бесчинствах башибузуков, солдат турецких иррегулярных войск, уничтожавших мирное христианское население, были памятны в русском обществе.)
Справедливости ради следует отметить, что Дмитрий Андреевич лично участия в терактах не принимал. Его берегли. Революционеры опасались лишиться источника финансирования, в случае если Лизогуба схватит полиция. И может быть, именно поэтому, не сталкиваясь со смертью лицом к лицу, не видя, как, обливаясь кровью, падают застреленные или зарезанные люди, он требовал еще большего усиления террора. Дмитрий Андреевич являлся не только «спонсором», но и инициатором ряда политических преступлений.
Его кровожадность ярко проявилась при подготовке к покушению на Михаила Котляревского. Убить прокурора собирались за то, что тот, как утверждали слухи, во время следствия издевался над двумя студентками и приказал тюремщикам раздеть их донага. Однако буквально накануне «акции» террористы неожиданно узнали, что вся история с раздеванием – вымысел. Не было никаких издевательств, да и вообще делом этих студенток занимался другой прокурор. И все-таки Котляревского решили убить. Так рассудил Лизогуб. Дескать, если прокурор не виноват в этом случае, значит, виноват в чем-нибудь другом. А если не виноват, то будет виноват – должность у него такая. Доказательства тут искать незачем.
Приговаривая незнакомого человека к смерти, Дмитрий Андреевич не колебался. Между тем решение это сыграло злую шутку с ним самим.
Возмездие
«Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». Запечатленные в Евангелии, эти слова Иисуса Христа должен помнить каждый христианин. Но убежденный атеист Лизогуб ими пренебрег. А напрасно…
Его арестовали через несколько месяцев. Отдали под суд. Судьи же не стали искать безупречных доказательств вины Дмитрия Андреевича. Обвинение против него строилось только на информации, полученной агентурным путем. Суди Лизогуба суд присяжных, жандармам пришлось бы выставить своих агентов в качестве свидетелей (то есть рассекретить их) либо отказаться от попыток осудить террориста. Но дело рассматривал военный суд. Суд, который удовлетворился донесениями неназванной агентуры. (И как потом выяснилось, поступил правильно – донесения были точными.) Подсудимого приговорили к смертной казни через повешение.
Говорят, на суде он держался вызывающе. Был уверен: доказательств против него нет. Когда услышал приговор – испытал шок, испугался. Но было уже поздно. Через день временный одесский генерал-губернатор Эдуард Тотлебен (тот самый, герой Крымской войны) утвердил судебное решение. Еще через день приговор привели в исполнение. Дмитрия Андреевича повесили на Скаковом поле, возле скотобойни. В какой-то мере символично. Так закончился его жизненный путь.
И еще одно. В этой главе ничего не сказано о личной жизни Лизогуба. Дело в том, что таковой у него не было. Дожив почти до тридцати лет, Дмитрий Андреевич ни разу не вступал в интимные отношения с противоположным полом. «Лизогуб не любил ни одной женщины, и его ни одна женщина не любила», – писала подпольная газета «Народная воля». Писала с одобрением. Мол, между любовью и революцией Дмитрий Андреевич выбрал последнюю, «безраздельно отдавшись одной страсти высшего порядка».
Не исключено, впрочем, что отсутствие женщин в жизни Лизогуба объяснялось не только его политическими убеждениями. Уже упоминавшийся Владимир Дриго позднее написал довольно откровенную записку (исповедь) о своих отношениях с Дмитрием Андреевичем, охарактеризовав их как «любовь мужчины к мужчине» и даже «гораздо больше». Будь таковая исповедь написана нашим современником, ее следовало бы понимать однозначно. Но признание сделано в ХІХ веке. Тогда в вышеприведенные слова могли вкладывать и какой-то иной смысл. Правда, некоторые другие детали жизни Лизогуба также дают основание говорить о его нетрадиционной ориентации. Но прямых указаний на этот счет не имеется. Не имеется, по крайней мере, в опубликованных материалах.